– Наконец-то я тебя вижу! – расплылся в улыбке Маркелов. – И как же я рад, черт побери!
Последний раз они виделись на Кипре.
– Я ее забираю?
– Как договаривались, – кивнул лейтенант.
Маркелов и Полина вышли на улицу. В тени дерева нервно переминался с ноги на ногу Хеджи.
– Его разыскали как владельца машины, – прояснил для Полины ситуацию Маркелов. – Он понял, что ты влипла, и сразу же позвонил мне.
– Ты как? – спросил Хеджи.
– В порядке, – ответила Полина. – Спасибо за помощь.
– Ничего, все нормально, – пожал плечами Хеджи.
– Я ее у тебя забираю, – сказал ему Маркелов.
– Она не у меня. Она сама по себе, – невесело усмехнулся Хеджи.
Полина промолчала.
– Я пойду, – сказал Хеджи. – У меня через полтора часа эфир.
Его никто не удерживал. Он развернулся и пошел прочь.
– Испугалась? – спросил у Полины Маркелов, возвращая ее к недавним событиям сегодняшнего дня.
– Да. Я ничего понять не успела. У них машина была, как у Прокопова. Я зазевалась, ну и въехала в них. И тут они выскакивают…
– Думала – прокоповские бойцы?
– Ничего я не думала. Один страх, и больше ничего.
Маркелов задумчиво посмотрел вдоль улицы, размышляя о том, как бы понейтральнее ему выразиться.
– Прокопова ты можешь не бояться, – подобрал он наконец более-менее приличную формулировку.
Полина посмотрела на него с прищуром:
– Почему?
Больше всего он боялся этого ее вопроса. Потому что не знал, известна ли Полине тайна ее происхождения. По его прикидкам получалось, что неизвестна. И он не хотел брать на себя тяжкое бремя ниспровергателя семейных мифов. Никогда ему не приходилось выступать в такой незавидной роли. И он увильнул.
– Мы нашли людей, которые убили твоего отца. И среди них нет Прокопова.
– Я не верю!
– Почему? – искренне удивился Маркелов.
– Я не верю! – повторила Полина и отвела взгляд, потому что не могла говорить, глядя в глаза Маркелову. – Там такая история… Очень давняя… Вы не сразу поверите, но это все правда, я проверяла, и я вам сейчас расскажу… Они учились в институте вместе: Прокопов, Звонарев и моя мама…
– Не надо. Я знаю.
– Знаете? Откуда?
Только теперь Полина решилась взглянуть на своего собеседника.
– Что ты еще знаешь? – вопросом на вопрос ответил ей Маркелов.
Все-таки самого главного она не сказала. Но, кажется, она знала. Потому что было произнесено: «Прокопов, Звонарев и моя мама». От одного отца в мыслях отдалилась, а к другому не приблизилась, не хватало для того душевных сил, и потому они оба – только по фамилии.
– Прокопов считает меня своей дочерью, – произнесла Полина, сердито щурясь.
– А ты? – вырвалось у Маркелова.
Полина посмотрела ему в глаза. И он понял, что она действительно знает. Но до сих пор боится поверить. Не поверить даже, она уже поверила, а вот самой себе признаться в том, что поверила, – это было действительно страшно. И Маркелов смешался.
– Знаешь, – пробормотал он. – Бывают такие вопросы… такие проблемы… бывает такое, что обсуждается только среди близких родственников. Поэтому давай не будем лезть в эти дебри. Поговорим о деле. Только о деле. Хорошо?
– Хорошо, – с видимым облегчением произнесла Полина.
Все-таки так будет лучше для них обоих. Лучше и легче.
– Я расскажу то, что установлено уже наверняка, – сказал Маркелов. – После августовского кризиса фирма твоего отца… – Он запнулся на этих словах, но сумел сделать вид, что ничего не происходит, и продолжил: – Фирма столкнулась с трудностями. Накапливались долги, там очень крупные суммы. Кредиторы, боясь, что деньги могут к ним никогда уже не вернуться, подкупили одного из ближайших сотрудников Олега Игоревича.
Да, вот так будет лучше. Олег Игоревич. Не «твой отец». Не «Звонарев». Олег Игоревич. Очень корректно и безопасно для разговора.
– Кто этот сотрудник? – спросила Полина.
– Червяков.
– Заместитель?
– Да. От него требовалось одно: предупредить кредиторов об опасности, если что-то такое случится.
– И «что-то такое» случилось?
– Случилось, – кивнул Маркелов. – Олег Игоревич был должен многим. И когда он принял решение отдать кое-кому долги, он ошибся. Так получилось. Отдал не тем, кому нужно было отдать в первую очередь. Червяков предупредил своих тайных хозяев об опасности. Они попытались упредить Олега Игоревича. И он погиб. Заказное убийство – штука в расследовании неудобная. Процент раскрываемости низкий. Но это дело мы доведем до суда. Слишком сильно они наследили, картина вырисовывается четкая. В общем, ты можешь уже никого не бояться. Все твои неприятности в прошлом. Живи без страха.
Маркелов не удержался и потрепал Полину по волосам, как будто это была вымышленная девушка.
– И еще, – сказал он, уводя взгляд в сторону и старательно делая вид, что его что-то отвлекло. – Знай, что Прокопов не убивал Олега Игоревича. Да, у них были очень плохие отношения. Очень скверные. Но – не убийство. Ты должна это знать. Прокопов – очень сложный человек. Он совсем не ангел. Но убийства он не замышлял.
– Но вы же его ищете.
– Нет.
Маркелов вдруг засмеялся.
– Прокоповские люди там, на Кипре, помяли мне бока. Но я не в претензии. Я не злопамятный.
Он посмотрел на свою машину.
– Тебя подвезти?
Значит, их беседа завершилась.
– Нет, спасибо, – ответила Полина.
Ей некуда спешить.
– Не пропадай больше, – попросил ее Маркелов. – Мне хотелось хотя бы изредка слышать твой голос в телефонной трубке.
– Обещаю, что буду звонить. Спасибо вам.
Маркелов уже садился в машину.
– Да, кстати! – сказал вдруг. – В Москве открылся новый ресторан. Знаешь, как он называется? «Никосия». Ты там еще не бывала?
– Нет.
– Сходи, – посоветовал Маркелов. – Презабавное местечко. Тебе сразу вспомнится Кипр. У тебя ведь, я надеюсь, в связи с Кипром не только отрицательные ассоциации возникают?
– Ну что вы! Совсем наоборот! Если честно, я влюбилась в этот остров.
Первое, что увидела Полина, войдя в «Никосию», – висящие под потолком высушенные тыквы-погремушки. Интерьер был выдержан в деревенском стиле: неровные стены, выкрашенные белой краской, деревянные столы и лавки, какие обычно можно увидеть в тавернах, а для тех, кто привык восседать отдельно, – столь же грубые на вид стулья. На стене висит не очень искусно сделанный кистью народного художника портрет человека, в котором только знающий реалии Кипра зритель распознает первого президента республики архиепископа Макариоса.
Посетителей не было – середина дня. Полина опустилась на стул. Ее присутствие, видимо, уже обнаружили. Шаги. Полина подняла голову. К ней приближалась тетя Галя собственной персоной. Так вот оно что! Ай да Маркелов!
– Здравствуй, Полина, – сказала тетя Галя. – Твой друг тебе подсказал, как меня найти?
– Какой друг?
– Ну, ди-джей этот.
– Хеджи?
– Да, я с ним встречалась.
– Ничего он мне не передавал. Решил, наверное, уберечь меня от нежелательных контактов, – невесело усмехнулась Полина.
– Погоди-ка! А как же ты тут оказалась?
– Маркелов подсказал.
– Какой Маркелов?
– Милиционер, который приезжал на Кипр.
У тети Гали вытянулось лицо.
– Значит, он знает, где вас искать, – сказала Полина. – Но не имеет к вам никаких претензий. Про то, что не имеет претензий, это он сам мне сказал. Ни вас он не собирается преследовать, ни Прокопова.
При упоминании о Прокопове Полина непроизвольно опустила глаза. Тетя Галя села напротив. Их разделял стол.
– Это хорошо, что ты пришла, – сказала тетя Галя. – Потому что нам есть о чем поговорить.
– Я не хочу ни о чем говорить!
– Полина! Это такая тема, что…
– Я знаю, что это за тема. Я все знаю.
– Что – все? – не поверила в возможность подобного тетя Галя.
– Про Прокопова, – сказала Полина. – И про себя. Вы ведь тоже… Не мамина родственница… Вы по прокоповской линии… Сестра ему, наверное?
Было заметно, что тетя Галя безуспешно пытается собрать свои разбежавшиеся мысли. Так бывает, когда предстоящий разговор выстраивается заранее, а потом вдруг открываются новые обстоятельства, и все домашние заготовки становятся ненужными, и приходится перестраиваться на ходу. Не у всех получается.
– Та-а-ак, – протянула она, нервно закуривая сигаретку и тем самым выгадывая время, чтобы собраться с мыслями. – И каким же таким образом тебе это стало известно?
– Почти случайно. Я поняла, что есть какая-то связь между… между ними… между Звонаревым и Прокоповым…
Тетя Галя бросила на Полину быстрый внимательный взгляд.
– И я решила докопаться до истины, – продолжала Полина. – Поговорила с людьми, которые их обоих знали. Которые учились вместе с ними.
Вот теперь для тети Гали картина происшедшего приобрела четкие очертания.
– Ну что ж, – вздохнула она. – Может быть, оно и к лучшему.
