Когда «ауди» вдруг перед поворотом на Волоколамское шоссе перестроилась в правый ряд. Сержант незамедлительно повторил маневр, поняв, что преследуемая машина сейчас уйдет вправо. Но когда «ауди» продолжала нестись не снижая скорости по новенькому полотну кольцевой дороги, он даже не удивился. «Все идет как по писаному, — удовлетворенно подумал Сержант. — Клиент занервничал, хотел свернуть на Волоколамку, да передумал. Но раз он занервничал, значит, заметил погоню. А раз так, надо его брать, пока он не учудил какую-нибудь подлянку».
Перегон от моста через канал до «Макдональдса» был удобен тем, что место было пустынное, плотно заросшее придорожными деревьями и кустарником. И Сержант пошел на обгон…
Выйдя из «мерседеса», он поманил пальцем водителя «ауди», красноречиво мотнув головой. Не дождавшись ответной реакции, Сержант подошел к дверце и рванул ручку.
— Командир, выйди, будь добр, — вежливо предложил он, рассматривая водителя. Мужичок средних лет в кепке, вид простоватый, взгляд перепуганный, волосатые сухощавые руки нервно вцепились в баранку. «Разговор получится нетрудным», — сделал вывод Сержант.
— Что вам надо? — не слишком уверенно произнес водитель заблокированной «ауди».
— Мне нужно, чтобы ты кое-что вспомнил, командир. — Сержант обернулся на подошедшего Гепарда. У того была такая свирепая рожа, что ему даже захотелось тихо предостеречь бывшего десантника от слишком радикальных действий, которые могли бы нагнать страху на «командира» в кепке.
— Что вспомнил? — тихо спросил тот, скроив мученическую гримасу.
— Меня интересует твоя ездка на Никитину Гору в конце ноября. Помнишь такую? — Сержант задал вопрос с таким видом, словно предупреждал: не вспомнишь — маму родную забудешь!
— Да. Была такая ездка, — едва слышно проговорил Виктор Иванович, скосив взгляд налево: мимо двух иномарок медленно проезжал сине-желтый «жигуленок»
ГИБДД. Из окна «жигуля» высунулся капитан и озабоченно крикнул:
— Что, проблемы?
Сержант махнул рукой и весело отозвался:
— Все в порядке, инспектор! Разберемся!
Виктор Иванович проводил удаляющийся «жигуль» скорбным взглядом. Не повезло! Он-то надеялся, что менты остановятся, встрянут в этот неприятный разговор и помогут избавиться от опасных собеседников.
— Ну и что было? — невозмутимо поинтересовался светловолосый крепыш.
Ухин прекрасно помнил эту страшную поездку. Рано утром ему позвонил Николай Иванович и предупредил, что сегодня ему предстоит долгий день. Николай Иванович назначил встречу в десять на Лубянке, около гастронома. Оттуда они поехали на Ильинку, и там Ухин простоял больше двух часов…
— Короче! — недовольно перебил его светловолосый. — Что вечером было на Никитиной Горе?
«Если это ему известно, зачем спрашивает?» — пронеслось у Ухина в мозгу, и он продолжил вслух:
— Я сопровождал ГАЗ-51 с отделением спецназа…
— Что за спецназ?
— Не знаю. ГАЗ ко мне уже за кольцевой пристроился.
— Кто участвовал в операции? — коротко поинтересовался Гепард.
Ухин вытер дрожащей рукой пот со лба.
— Спецназ вызвали, чтобы обыскать на Никитиной Горе одну дачу — ее какой-то преступник снимал, хранил там валюту, драгоценности… Краденые вещи… В тайнике…
— Это тебе кто сказал? — грозно спросил Сержант. Ухин вздрогнул. У него заныло под ложечкой. Если он назовет имя, то… А если соврет… эти бандиты его найдут — и тогда ему несдобровать. А если сказать — кто докажет, что это он, Виктор Иванович Ухин, сдал Николая Ивановича? Нет уж, дудки, пусть сгорит этот Николай Иванович — лучше пусть он, чем я, подумал водитель «ауди» и глухо буркнул:
— Николай Иванович… Фамилию не знаю. Он там был за главного…
— Люди на даче были?
Ухин закивал:
— Да, двоих парней оттуда вывели. Со связанными руками. В кузов ГАЗа посадили и увезли. Сержант перетянулся с Гепардом.
— Ребята Чижевского… А больше там никого не было? Например, женщины с ребенком?
— Нет, только эти двое.
— Какие-то вещи вынесли?
— Да, что-то очень тяжелое. То ли сундук, то ли чемодан… Тайник… Его тоже в кузов погрузили.
— Пока все сходится, — пробурчал Сержант себе под нос. — Значит, краденые вещи вынесли… Ну, командир, теперь давай про Николая Ивановича.
Поподробнее. Чистосердечное признание смягчит наказание…
…Через десять минут обе машины тронулись с места. «Ауди» шла впереди, «мерседес» на приличном расстоянии сзади.
— Выходит, сейф взяли вовсе не менты, а этот самый Николай Иванович, — рассуждал вслух Сержант, не отрывая взгляда от багажника «ауди». — Что же это за фрукт? Эфэсбэшный? Интересно, зачем ему общак?
— Шутишь? — изумился Гепард. — Варяг сказал, там шесть лимонов баксов было!
— Да я не про то! — поморщился Сержант. — Зачем брали так вот, втихаря, неофициально. Не менты, не ОМОН, не прокуратура, а какие-то непонятные спец-назовцы. Ведь могли же отрапортовать в прессе: мол, найдена воровская касса, то да се… Нет, брат, тут что-то нечисто. Ладно, сейчас дядя Витя подведет нас поближе к кафе «Парус», поглядим на этого Николая Ивановича. У него и поинтересуемся…
— Брать будем? — деловито поинтересовался Гепард и поиграл мускулами.
— Нет, подождем пока. Для начала познакомимся заочно. Ты надежно приладил? Гепард развел руками:
— Обижаешь!
Во время разговора Сержанта с водителем «ауди» Гепард незаметно припечатал под багажник магнит-ный радиомаяк. Теперь Николая Ивановича можно было пасти по Москве без опасения быть обнаруженными.
Охота вступила в решающую фазу.
Из— под ноги выскользнул большой гранитный обломок и с грохотом покатился вниз с горной кручи, увлекая за собой сотни крупных и мелких камней. Он с трудом удержал равновесие и, обливаясь холодным потом, отчаянно вцепился в острый край скалы, пытаясь подтянуться вверх. Вокруг росли чахлые кустики, иссохшие под знойным кавказским солнцем, но он понимал, что эти сухие веточки ему не сулят спасения: стоит ухватиться за такой кустик, как он вырвет его с корнем и неминуемо сорвется вниз, в ужасную пропасть, раззявившую свою коварную пасть у него под ногами.
Вдруг откуда-то сверху раздался мужской голос. Голос звал его: "Урусов!
Урусов!" Он поднял голову на голос и увидел лицо, искаженное гримасой ненависти. Страшное, незнакомое лицо. Мужчина лет сорока, светловолосый, с ямочкой на подбородке — что-то неуловимо знакомое было в чертах его лица, хотя Урусов мог бы поклясться, что никогда в жизни не встречался с этим человеком.
«Что, не узнал меня?» — усмехнулся мужчина и протянул ему руку. Первым инстинктивным побуждением Урусова было схватить протянутую руку и не отпускать ее до тех пор, пока он не ощутит спасительную твердую почву под ногами. Но в тот самый момент, когда он впился в запястье незнакомца и повис над пропастью, светловолосый расхохотался — и с силой стряхнул его вниз. Странное дело: хохот незнакомца перешел вдруг злобный собачий лай. Сердце у него ушло в пятки, и е рту враз пересохло. Беспомощно кувыркаясь в воздухе, он полетел в пропасть, издавая на лету страшный протяжный вопль…
Урусов очнулся и некоторое время лежал не шевелясь. Постепенно к нему пришло осознание того, что он жив, цел и невредим и лежит в собственной постели. Он с трудом повернул голову вправо, к будильнику на прикроватной тумбочке. Пять минут седьмого. Ну и рань!
Он был весь в поту. Только сейчас ему стало ясно, что это был всего лишь сон. Чудовищный, кошмарный, но все же — сон. Евгений Николаевич тяжело поднялся, спустил ноги на пол и стиснул виски ладонями. На даче он остался один, жена и сыновья еще вчера уехали в Москву. И Евгений Николаевич был рад этому: ему не хотелось, чтобы домашние видели его в таком разобранном состоянии. Окончательно поняв, что падение со скалы ему только приснилось, Урусов слабо улыбнулся и прикрыл глаза. «Наверное, Казбек еще спит в своей будке», — подумал он, вспомнив про короткий взрыв собачьего лая.
Он не успел подумать, приснился ему лай Казбека или пес на самом деле почуял чужака, как из кухни донесся громкий металлический лязг — точно кто-то опрокинул ведро.
***
Не слишком большой, всего-то в шесть соток, участок был засажен кустами смородины и яблоневыми деревьями. Невысокая ограда из штакетника не представляла слишком трудной преграды для опытных бойцов невидимого фронта.
Правда, в это раннее мартовское утро войти незаметно на насквозь просматриваемую территорию дачи генерал-полковника Урусова было не так-то просто, тем более что высланный в дозор Фарид Усманов сразу зафиксировал перед домом собачью будку с дремлющим перед ней огромным лохматым кавказцем.
— Ну что будем делать? — шепотом спросил он у Абрамова, тихо подкравшегося к нему со спины. Абрамов был в старенькой десантной куртке и с саквояжем в руке.
