Это относилось к толпившимся чеченцам.
– Да как вы смеете! В доме убили человека, а вы...
– Мулла здесь, – добавил кто-то.
Антон быстро связал своему пленнику руки, схватил за отворот ветровки и поставил на ноги.
Тот с шумом втянул через стиснутые зубы воздух и присел, подогнув простреленную ногу.
Дрон пытался привести в чувство второго. Антон увидел спешащих через сад Шамана и Джина. В то же время Дрон уже выглядел озадаченно.
– Банкет! – позвал Антон и толкнул к нему бандита: – К оврагу. Там Вишня встретит. Джин! Осмотрите дом!
С этими словами Антон бросился к Дрону.
– Он ласты склеил, – Дрон виновато шмыгнул носом. – Но я как всегда ударил. Видимо, организм такой.
– Хватай его и тащи вслед за Банкетом, – Антон развернулся к чеченцам: – Вы знаете, кто эти люди?
Никто ничего не ответил. Все растерянно смотрели, как Дрон взвалил убитого на плечо и устремился в сторону сада.
– Это жители вашего селения? – еще раз спросил Антон.
Два мужчины едва заметно повели головами из стороны в сторону.
На пороге появился Джин:
– Там умерший, его жена, несколько стариков и мулла.
– Уходим, – не опуская ствола, направленного на чеченцев, Антон стал пятиться задом в сторону сада. Его примеру последовали остальные. Через полминуты они исчезли. На все ушло меньше трех минут.
* * *
В верхушках сосен тихо шумел ветер. На крыше учебного корпуса работала дрель. Связисты устанавливали очередную антенну.
– Итак, подведем итог, – Родимов с задумчивым видом прошел вдоль строя группы.
Все успели после приезда из Чкаловска, куда прилетели на специально выделенном самолете, принять в общежитии душ и переодеться в гражданскую одежду. Некоторые были в строгих костюмах, кто-то ограничился более свободными атрибутами. Антон стоял на правом фланге в футболке, поверх которой была накинута ветровка, и джинсах, на ногах – кроссовки. Ощущая неимоверную легкость, он с трепетом в груди ждал команду «разойдись» или «все свободны».
Было прохладно. Спецназовцы, кто в предвкушении ванны с горячей водой, кто – бани и скорой встречи с родными, нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
– Сейчас объявит «сбор», а потом – марш-бросок с боевой стрельбой, – прошептал Дрон.
Антон поежился. От генерала можно ожидать чего угодно.
– Считаю, цели операции выполнены частично, – продолжил Родимов. – Нам удалось разгромить банду Герата, выяснить цель пребывания на территории России Мехмета Чатлы. Однако по вине майора Дорофеева...
– Я! – громко произнес Дрон и потупился.
– Однако по вине майора Дорофеева, – повторил генерал, – представитель турецкой военной разведки погиб. А он, кстати, носитель ценнейшей информации. Получить в наше распоряжение офицера, который работал в отделе, занимающимся югом России, была бы большая удача. Кроме того, ранее из-за халатности того же майора Дорофеева, при проведении испытания кандидатов на должности разведчиков-диверсантов, были допущены просчеты, в результате которых пострадали люди. Все могло быть хуже, если бы не подполковник Филиппов. А посему, – генерал остановился, развернулся через левое плечо и потянулся на цыпочках, – Антон Владимирович!
– Я, – у Антона неприятно заныло под ложечкой.
– В четверг майору Дорофееву прибыть за предписанием для дальнейшего прохождения службы в одной из частей Сибирского военного округа, – он снова развернулся к Дрону: – Поедете туда, откуда вы и приехали. Остальным три дня выходных.
Генерал ушел, но никто не расходился. Все продолжали молча стоять, тупо глядя перед собой. Даже Антон опешил от такого решения генерала.
Первым подал голос Шаман:
– Антон Владимирович, может, вы поговорите с Родимовым? Как мы без Васи?
Антон скрипнул зубами. Ему было что сказать Дрону. Напомнить, как он предупреждал после каждой его очередной выходки о подобном исходе дела. Но сейчас ему было искренне жаль этого офицера. Он вдруг понял, что группа с уходом Дрона потеряет свой колорит.
– Сегодня бесполезно, – наконец сказал он. – Шеф не в духе. Так что пока по домам.
Трое суток выходных пролетели, как один день. Антон съездил с семьей в цирк, сходил с женой в театр. Но основное время они с Региной провели дома. Каждый день заканчивался ужином при свечах. Голубоглазая блондинка со слегка вздернутой верхней губкой продолжала любить Антона, как в первый месяц их совместной жизни. Он отвечал взаимностью.
После выходных начались будни. Дрон не появился ни на четвертый, ни на пятый день. Телефон не отвечал. Заехать к нему домой возможности не было. Родимов молчал. Антон не напоминал, надеясь, что генерал сменит гнев на милость и откажется от своего решения. Он даже поймал себя на мысли, что умышленно сам тянет время и не спешит проведывать Дрона. Ему казалось – стоит только это сделать, как генерал почувствует, вспомнит и придаст событиям новый импульс. Так прошла неделя.
В то утро даже погода была пасмурной. Антон приехал в учебный центр, поставил машину на стоянку и едва взялся за дверную ручку, как запиликал сотовый.
– Это Регина, – зачем-то представилась жена. Голос ее был встревожен. – Звонила Ольга, жена Дрона.
У Антона неприятно заныло под ложечкой. «Неужели Васька на себя руки наложил?» – мелькнула первая мысль.
– Он четвертые сутки не просыхает, – продолжала она. – Выпил смертельную дозу водки, она же врач, знает...
– Перезвони ей, вечером заеду, – попросил Антон.
Родимов как всегда восседал на рабочем месте Антона. Он сидел за письменным столом и что-то писал.
– Как новички? – после того как обменялись приветствиями, спросил генерал.
– Нормально, – размышляя, с какой стороны подойти к вопросу о Дорофееве, ответил Антон и сел за стол для совещаний.
Но генерал сам начал с этой темы:
– Дрона вызови, все верни, скажи, что последнее китайское предупреждение.
У Антона с души свалился камень:
– Оставляете?!
Родимов наконец перестал писать и посмотрел на Антона, как на несмышленого ребенка:
– Ну как я могу выбросить за забор офицера, имеющего только орденов Мужества три штуки?
Неожиданно Антон вспомнил про звонок Регины и помрачнел:
– Он сегодня выйти не сможет.
– Пьет? – догадался Родимов.
Антон кивнул:
– Не то слово. Жена говорит, нормальный человек уже бы пять раз умер.
– Везти в госпиталь нельзя, – резюмировал генерал, глядя прямо перед собой. – Доложат руководству. Может, его в платную клинику положить?
– Опасно, – возразил Антон. – Он ведь сейчас ничего не соображает. Наворотит дел.
– Оставь с ним человека. Кто в паре работает?
– Я, – усмехнулся Антон. – Есть у меня одна идея.
– Докладывай, – поторопил генерал.
– Дайте нам по пять дней отпуска.
– Вместе пить будете? – пошутил генерал.
– Нет, у меня в Самаре знакомый нарколог. Сдам Дрона ему. А сам посмотрю, как там дела. Давно не был.
– Хватит пять?
– С учетом выходных получится неделя, – кивнул Антон. – Управимся. Мне особо там задерживаться резона нет. Старых друзей проведаю, Дрона откачаю и вернусь.
– А туда как?
– Просто, – пожал плечами Антон.
Подойдя к дверям квартиры, где жил Дрон, Антон услышал завывание:
«Комбат-батяня, батяня-комбат»...
Двери открыла Ольга. Лицо светловолосой женщины было заплакано.
– Вот так восьмые сутки, – она показала рукой за спину.
– …Ты сердце не прятал за спины ребят, – продолжал выдавать куплет за куплетом Василий.
– Собирай этого вокалиста в путь, – ставя на пол дорожную сумку, сказал Антон.
До Самары Дрон доехал в «анабиозе». Антон купил ему бутылку коньяка, и, пока они ехали в СВ, Василий спал.
Склонив Родимова к лечению Василия в этом городе, Антон не назвал ему еще одну причину для такого решения. Шесть лет назад, еще до возвращения в ГРУ, Антон помогал своему другу, частному детективу Навродскому, расследовать дело, связанное с одним из наркодиспансеров. Ему даже пришлось полежать там. Тогда, в процессе работы, Антон познакомился с врачом, который сейчас должен был не только помочь вытащить Дрона из зеленого тумана. Антон собирался предложить ему заменить погибшего Москита. Гайнулин Ринат Рашидович был, как и Москит, татарином. Он серьезно занимался легкой атлетикой, не курил, а главное – имел воинское звание старший лейтенант и несколько лет проработал в экстремальной медицине, а проще говоря, в структурах ГУИН. Приходилось заниматься самым широким кругом вопросов, особенно – резаными ранами. Антон опасался, что сейчас ему подсунут какого-нибудь хлюпика, за которого придется носить рюкзак в рейдах.
У дверей клиники, где работал Гайнулин, Дрон уже почти протрезвел, и ему стало плохо. Пришлось сворачивать к киоску с пивом.
– Пиво абстиненцию не снимает! – назидательно подняв палец вверх, проговорил Дрон, но все равно приложился к горлышку бутылки.
