чуть пригнувшись, стал подбираться ближе. У Михася было мощное ружье с оптическим прицелом, по тем временам стоявшее целое состояние. Он подошел чуть ближе, медленно поднял ствол, прицелился.
Прозвучал глухой выстрел, а вслед за ним – рев, от которого даже Игорь вздрогнул. Рык был глубокий, тяжелый, утробный, словно заревела вся земля Дальнего Востока, с ее мерзлотой и вулканами, от Чукотки до границы с Кореей.
Огненная тень за стволами метнулась вперед, второй выстрел Михася ушел в молоко.
– За ней! – заорал Михась. – Уйдет!
Игорь бросился вперед, лавируя между стволами. Теперь он бежал не по мелким каплям оленьей крови, а по широким тяжелым кляксам крови тигриной.
Они довольно быстро настигли ее. Огромная кошка двигалась медленно, волоча заднюю ногу, розовую от крови, и низко, жутко хрипя.
Игорь услышал за спиной, как Михась вскидывает ружье.
– Погоди, – сказал он.
– В смысле? – не понял Михась.
– Не стреляй, – ответил Игорь и рукой опустил его ствол к земле.
– Ты сдурел, Штерн?! – поразился напарник. – Гасить надо, уйдет!
– Да куда уйдет? Вон она еле движется… И поляна тут удобная…
Тигрица действительно успела доковылять до открытого участка, над крутым берегом ключа.
– Ну и что? – не унимался Михась. – Чего ты хочешь? Выстрел далеко слышно, лесники счас прибегут… Ты дебил совсем?! – воскликнул он, когда Игорь снял свое ружье, прислонил к кедру.
– Успею… – проговорил Игорь, и в его голосе было что-то, от чего Михася заткнулся.
Игорь уже забыл про него, он смотрел только на огромного, прекрасного зверя, готового, несмотря на раны, драться до смерти. Игорь уже представлял яростную, беспощадную, огненную схватку с ним.
Недавно он купил себе новый нож – широкий, черный, как у Шварца в кино на видике.
Приблизился к тигрице. Та развернулась, очень ловко и плавно, несмотря на пробитую ногу. С бешеным ревом кинулась к нему.
Оказалось все на удивление просто. Главное – не попасть под широкую кошачью лапу, но благо, зверь раненый и ослабленный недоеданием. А в остальном техника та же, что когда-то при бое с большой собакой: уход в сторону, резкий выпад, удар клинком в шею. С первого раза, правда, промазал, едва отскочил и ушел от когтей. Пасть клацала будь здоров – половины зубов и правда нет, но челюсти мощные… Пожалуй, и так руку переломит.
На втором прыжке все получилось. Подшаг в сторону, рывок – нож вошел по рукоять, заскользил внутри о позвонки. Огромное тело выгнулось, всю кисть руки залило горячей густой кровью. Кошка задергалась, забила лапами, Игорь вынул нож и отскочил.
– Ну ты отморозище… – раздался сзади восхищенный голос Михася.
Но Игорь ничего не ответил. Он стоял, сгорбившись, по локоть в кошачьей крови, смотрел, как, хрипя, замирает огромный хищник, истекая алым на зеленый мох.
И почему-то вспомнилось: «Порезали его, не спеша, аккуратно. Вскрыли вены и смотрели, как вытекает…»
Куда-то вдруг пропал весь кураж, все удовольствие от удачной охоты. Погано стало на душе, тоскливо. Игорь и сам не понял отчего, но захотелось сморщиться, сплюнуть и отвернуться.
Михась хлопал его по плечу, называл «крутым отбитком», аж хохотал от восхищения. А у Игоря вдруг все внутри закипело. Взяла страшная злоба на мир, на людей и на себя самого больше всех.
Он зарычал и красным кулаком, все еще сжимавшим нож, двинул Михася в челюсть. Лысая голова запрокинулась, его напарник повалился в мох, сверкая алым отпечатком от окровавленных костяшек на подбородке. Вышел отличный нокаут, тренер по боксу был бы доволен…
Игорь отшвырнул нож и пошел прочь. Не таясь, без осторожностей, дошел за три часа до поселка, только руку по дороге в ключе отмыл.
Он сам не понимал, что на него нашло. Словно нечто, похороненное глубоко в душе, на миг вырвалось наружу, заполнило все своей задавленной болью и желанием чего-то другого – чего?..
Из Владика надо уезжать. Если Михась очнется, то явится мстить. А если не очнется и пропадет в лесу – какие-нибудь его братаны придут и спросят.
Игорь выспался в автобусе, по дороге во Владивосток из Плетнёва. Дома в тот же вечер собрал вещи. От отцовских денег осталось меньше тысячи долларов, а Игорь и не заметил – так дорого было жить в «столице Дальнего Востока».
Посмотрел на прощание в окно, на серый залив, стальные портовые краны и белые пенные следы от кораблей. Это был первый город, где он жил свободной, взрослой, в общем-то, неплохой жизнью. В девять вечера поехал в аэропорт.
Взял билет до Москвы, но ближайший рейс только завтра утром. Деваться некуда, Игорь лег на холодную лавку в углу зала, положил под голову ту самую черную сумку и уснул.
В мутном утреннем свете его разбудили, он увидел над собой веселую морду Михася. На тяжелой челюсти не было и следа от недавнего апперкота.
Игорь подскочил, готовясь грызться насмерть, но Михась, теперь ученый, быстро отпрянул.
– Да тихо ты, Маугли долбанный… – сказал он, давясь смехом. – Я не в обидках. Ну нервишки сдали, хрен с тобой, бывает. – Он пихнул Игорю черный пластиковый пакет. – Доля твоя. Михась напарников не кидает, даже долбанутых таких, как ты…
До вылета оставалось часа три. Они сели в аэропортовском кафе, заспанная официантка принесла коньяк и колбасу.
– В тот же вечер по морю лодка от клиента пришла, – рассказал Михась, – как договорено было. Тушу я эту тигриную, если чё, один до моря пер… Ну а там мне помогли уже и заплатили сразу.
– Зачем ты деньги-то мне отдал? – все не мог понять Игорь.
– Сказал же, Михась держит уговор. Запомни, Игорёк, если на жизнь валыной да ножом зарабатываешь, главное – это репутация. У фраеров свой закон, у воров – свой, а у нас, наемных стволов, нету общего закона. Ну так я сам себе закон придумал и строго соблюдаю. И клиенты, и напарники это знают, уважают того, кто своим правилам твердо следует. Репутация – это всё, нам без нее никак. Сдохни, а репутацию сохрани. Запомни, пригодится тебе. – Он подмигнул.
Странно было слышать такие благородные идеи из уст этого уголовника, но Игорь запомнил.
Похоже, Михась и правда дал ему треть полученных денег; в любом случае в пакете было немало. Получалось так, что и уезжать из Приморья теперь не обязательно, но Игорь не любил идти на попятную. Он попрощался с Михасем и сел в самолет.
В столице Игорь решил попробовать что-то новое. Еще во Владивостоке ему говорили, что с такой фамилией можно податься в Израиль: «Буржуйская, богатая страна, с небоскребами, пальмами
