– Черт! – выругался полковник. – Пятый! Нам надо десять минут! Задержи его!
– Понял вас! – подтвердил Кузин. – Просигнальте ментам! Иду на контакт!…
– Второй! Вы все слышали? – злился Каледин. – Пусть забирают объект на часик!
– Понял вас, уже связываюсь! – подтвердил Катышев.
Рация смолкла, но все и так понятно. Выбора у Кузина с гулькин нос – надо спасать положение и ребят.
Шлепик пискнул сигнализацией. Моргнули поворотники у джипа. Зажав барсетку и пакет с торчавшим бутылочным горлышком, торговец направился домой…
Как из-под земли около крепыша вырос его сосед.
– Слышь! Тебя тут два друга спрашивали, – сказал он. – Дай закурить! Шлепик угостил.
– Кто такие? – важно поинтересовался он. Сосед невнятно описал парней с большой сумкой.
– Придут, если надо! – сплюнул торговец.
– А на меня какая-то сволочь участковому капнула: мол, пью, гуляю! – пожаловался мужичек.
– Расслабься, братан! Это мелочи жизни! – снисходительно посоветовал торговец и пошел к подъезду.
Мужичок поплелся сзади.
Тянуть уже нельзя, и Кузин вышел навстречу.
«Хорошо, костюм переодел», – подумал он.
Поравнявшись с фигурантом разработки, капитан зацепил его плечом.
– Слышь, мужик! – сказал он приблатненно. – Дай полтинничек на бутылочку! Трубы горят! Ты все равно всем сигареты раздаешь!
– Ты чего, козел, толкаешься! Оборзел совсем!!! – с угрозой процедил Шлепик, наливая глаза кровью. – Какой я тебе мужик, придурок! Мужики в поле пашут! Пош-шел на!…
– Ты чего к людям пристаешь! – пропищал сосед, отрабатывая сигарету. – Иди своей дорогой!
Вакула собрался уйти, но Кузин придержал его за плечо и нагло выкрикнул:
– Чего ты выпендриваешься, боров! Сам на «мерине» рассекаешь, а для народу бутылки жалко?! Вон торчит! Что, я не вижу!…
Шлепик вспыхнул порохом. Громко матерясь, он выпустил сумку и, схватив Кузина за куртку, ударил в лицо.
Капитан пригнулся, удар пришелся по касательной.
Приняв подобие боксерской стойки, он врезал Вакуле ответным под дых. Торговец лишь отшатнулся – пробить его пресс не получилось. Объект начал махаться, танком напирая на чекиста, а тот лишь оборонялся, распаляя противника, но стараясь не бить по лицу.
Вдруг на помощь торговцу явился сосед. Он вероломно подкрался к Кузину и, вцепившись в руку, «приготовил» чекиста под отбивную.
Резко выкрутившись, капитан так долбанул соседа локтем, что тот охнул и сразу отстал, глотая воздух, как рыба на льду.
С начала драки прошло минуты три. Послышался шум. Во двор по-тихому вкатилась милицейская машина. С выключенной сиреной, с погашенным маячком. Видимо, чтобы не беспокоить жильцов.
– Стоять всем! Предъявите документы! – приказал старший наряда, но не слишком громко. Шлепик не послушался или просто не услышал.
– Этот козел сам нарывался! – крикнул он в оправдание и попытался ткнуть капитана в голову. Милиционеры выскочили из машины, как черти из табакерки. Они лихо повязали торговца и, заковав в наручники, затолкали на заднее сиденье. Для правдоподобия взяли и Кузина, усадив с другой стороны. Соседа тоже надо было брать, но посадить некуда – мест нет. Пришлось ему бежать за машиной пешком.
– В отделении разберемся! – рявкнул мент и предупредил задержанного пешехода: – Только попробуй не дойди!
Машина неспешно тронулась. Сосед потрусил за ней.
…Когда художник доделал «картину», чекисты незаметно ушли.
На Шлепика и Кузина в ОВД составили протоколы об административном правонарушении.
– Завтра в суд пойдете, голубчики! – злорадствовал дежурный. – Впаяют вам суток по пятнадцать!
– Да ладно тебе, командир! Я же ни при чем! – орал Шлепик, когда Кузина отпустили. – Эта гнида на меня напала, хотел деньги отнять!…
Но его крики улетали в пустоту.
Перспектива суда вместо морского отдыха Шлепику никак не грела душу.
– Давай по-хорошему договоримся, пацаны!… – предложил торговец, успокаиваясь. – У меня бабки с собой!
Но его будто не слышали.
Только через час, когда чекисты дали отмашку, протокол порвали, а задержанного отпустили, взяв с него денег – для правдоподобия!
Разозленный Шлепик шел домой, осыпая улицу ругательствами, как осенними листочками.
Докладывая генералу Волкову о результатах мероприятия, Каледин сообщил и о найденных в квартире Вакулы следах взрывчатки.
– Кстати, – вспомнил генерал. – Час назад пришло сообщение. Обнаружена крупная недостача на складе вооружений Балтийского флота. Главным подозреваемым проходит мичман. Ребята из тамошнего управления ФСБ его арестовали. Еще бы день-два, и склад взлетел бы на воздух! Этот мичман, чтобы скрыть хищение, готовил «пожар от короткого замыкания»! Представляешь, что бы там было! Мы исламских террористов ищем, а тут свои вредители!
– Список похищенного есть? – оживился Каледин.
– Обещали подослать, – ответил Волков.
* * *
Разобравшись с неотложными делами, Вольский позвонил Марине.
– Приветик! – сказала она, услышав его голос. – Ты как?
– Я в норме! – ответил Вольский. – Как твой бизнес? Ты не повесила еще плакат над входом: «Осуществляю детские мечты! Военным и их семьям – скидка полста процентов!»?
– А что, неплохой рекламный слоган, ты зря смеешься! – рассмеялась Марина. Ее голос серебрился, как жемчуг на солнце. – Если серьезно – бизнес нормально идет! Наше агентство уже знают, а военных все больше приходит. В основном они детей на отдых отправляют. Но и сами тоже… Андрюшка, я соскучилась по тебе! Так соскучилась! Ты даже не представляешь! Мечтала, чтобы ты мне позвонил!
Женщина выдала себя с головой. Не бизнес для нее имеет первостепенное значение! И, уж конечно, не муж! Он совсем не такой, как Вольский, – сильный, напористый, волевой… Даже его грубоватость, что странно, не отталкивала Марину, а, наоборот, располагала, вовлекая в новую, непознанную раньше игру.
Расчетливым умом Вольский пытался оценить и свое состояние: соскучился ли он по Маринке или эта женщина притягивала его к себе лишь в качестве объекта сексуального удовольствия?
Он так и не понял.
– Мечтала? Выходит, я и в самом деле волшебник? – предположил мужчина.
– Ты – Дед Мороз! – рассмеялась женщина. Каждый день она улыбалась, скучала, молчала, томилась и мечтала о продолжении безумия, в которое окуналась за порогом своего дома. – Ты принес подарок, который перевернул мою жизнь! Ты просто – супер!
– Скажи, о чем ты мечтаешь? Я взмахну волшебной палочкой и снова исполню твою мечту! – Вольский и не заметил, как включился в странную, по-детски романтическую игру.
– Ну-у… Я так сразу не зна-аю! – кокетничала Марина. – Например, я хочу взлететь над землей высоко в голубое небо, а потом расставить руки в стороны и парить, парить! Лететь и смотреть на зеленую землю! Это было бы так замечательно! Как тебе такое заданьице? Ты же волшебник?! Исполнишь мечту?
– Без проблем, детка! – согласился Вольский, удивившись, что Маринкино задание такое простое, а мечты легко исполнимы. Он-то грешным делом подумал, что баба закажет себе какую-нибудь ерунду типа норковой шубы или красной «БМВ». Но женская душа для него скорее потемки, ведь у него другой профиль – война. А на войне все по-другому, и даже слово «любовь» не вызывает душевного трепета, потому что обозначает иное.
Но сейчас с ним что-то происходило. Какая-то теплота обволакивала циничное, грубоватое сознание.
– Через час я у тебя в офисе! – сообщил мужчина. – Если найдешь удобную спортивную одежду или просто джинсы, кроссовки и все такое походное – будешь хорошей девочкой!
– Кажется, последнее время я только и делаю, что стараюсь ею быть! – прошептала женщина. – Целую!
– Я тоже!
«Странные у нас деловые отношения! – подумал Вольский. – Впрочем, она может думать себе все, что захочет. Главное – что думаю я! Не нужно преувеличивать роль этой милой девочки в большой игре!»
Примерно через час Вольский заехал за Мариной. Закрыв машину, он глянул на нее, и случилось странное дело – свежевымытая, сверкающая на солнце черная «БМВ» напомнила плавными формами изгибы Маринкиного тела!
«Что-то у меня нездоровые ассоциации поперли! – усмехнулся мужчина. – Озабоченный какой-то стал на старости лет!»
Увидев Вольского в окно, Марина выпорхнула на улицу. Выглядела она совершенно беззаботной и счастливой.
– Ты куда? – удивлялись девчонки в офисе. А Марина отвечала, что, мол, на дачный субботник с кавалером на пару. Все смеялись. Смеялась и она – чувствовала, как сердце расщепилось и из трещины ударил свет.
– Привет! – не скрыл радости Вольский. Легко поцеловались в губы.
– Ну как, я хорошая девочка?! – спросила женщина, демонстрируя потертые, но модные джинсы и новые кроссовки. Она в точности выполнила пожелание кавалера, не представляя, зачем это могло понадобиться.
