– Сейчас? – спросил Гаврилин.
Суета
Некоторым в жизни везет, некоторым – нет. Это младший сержант Михайлов знал давно, и его напарник, сержант Халиуллин, был с ним в этом согласен.
Дежурство в Новогоднюю ночь само по себе – вещь неприятная, а прогулка по улице в ТАКУЮ ночь – просто вообще пытка.
И что самое обидное – ведь нахрен никому не нужен их патруль. Часов так до четырех. Все, даже самые отбитые уроды, сидят сейчас за столами и угощаются.
– Не надо было с майором портить отношения, – в который раз сказал Халиуллин.
– Не нужно было, – согласился Михайлов, – так кто ж знал?
– Надо было думать, – назидательно сказал Халиуллин.
– Надо, – опять согласился Михайлов, – у тебя как ботинки? Не текут?
– Нет.
– А у меня, блин, текут по шву. Что только ни делал – все равно текут.
– Надо их над огнем вазелином намазать.
– Да мазал я, мазал, – не помогает. Ног уже не чувствую, – пожаловался Михайлов.
– Хреново.
– Может, это?..
Халиулиин остановился и посмотрел по сторонам.
– А если кто?..
– Ну, кто? Майор? Так он сейчас уже водку жрет.
– Жрет, – кивнул головой Халиуллин.
– Так, может, – Михайлов задумался на секунду, – двинем в «Старуху»?
«Старухой» все называли ресторан «Старая крепость», патрульных там всегда подкармливали – ресторан стоит на отшибе, в парке, место достаточно глухое, так что лучше, чтобы патрули туда заходили почаще.
– Пошли, – принял решение старший патруля.
Минут десять патрульные шли молча, предвкушая отдых в тепле.
– Жрать хочу, – сказал Михайлов.
– Само собой.
– И грамм сто сейчас бы принять! – мечтательно протянул Михайлов.
– Можно, – согласился Халиуллин.
Можно, в такую погоду даже нужно. Михайлов покосился вверх, словно рассчитывая увидеть того, кто виноват в такой дерьмовой погоде.
– А подмораживает, – сказал Михайлов, – может, и правда, снег выпадет. Вон лужи уже начало подмораживать.
– Ага.
За домом рвануло несколько петард, одна за другой взлетели с десяток ракет.
– Развлекаются, суки, – проворчал Михайлов, ему не нравились эти развлечения со взрывами, очень похоже на стрельбу.
В парке было темно, немного освещалась только дорога к ресторану и стоянка перед ним. Михайлов остановился перед припаркованными машинами, потер ладони. Все-таки холодает.
– С парадного входа пойдем, или через кухню?
– С парадного, – решил сержант.
Патрульные почистили подошвы ботинок о край верхней ступеньки крыльца, Халиуллин, как старший патруля постучал кулаком в дверь.
– Кто там? – спросили из-за двери почти сразу.
– Милиция, – официальным голосом сказал Халиуллин, – откройте.
За дверью грохнул засов, дверь открывалась наружу, и сержантам пришлось отойти в сторону.
– Заходите, – сказал женский голос.
– С Новым годом, – сказал Халиуллин, переступив порог.
Михайлов шагнул было за ним, но натолкнулся на спину остановившегося внезапно напарника.
– Ты чего? – спросил Михайлов и легонько подтолкнул Халиуллина.
Михайлов весь уже был там, в теплом, освещенном месте, предвкушал выпивку и закуску. И даже жизнь показалась ему не такой уж неприятной. Бывают в жизни приятные минуты. Что-то грохнуло в вестибюле.
И тут петардами балуются, недовольно подумал Михайлов. Спина Халиуллина качнулась к нему, он автоматически поддержал сержанта.
– Ты чего?
Тело Халиуллина как-то обмякло, и Михайлов не смог его удержать. Сержант осел на пороге, потом тело его запрокинулось назад.
Михайлов не сразу сообразил, что это такое появилось на лбу напарника. Что-то темно-красное… Кровь? Михайлов поднял взгляд и увидел, что сразу за порогом стоят четверо: девка и три парня. И у них в руках оружие.
Михайлов шарахнулся назад, и выстрел из пистолета, прогремевший одновременно с этим, ушел мимо. Младший сержант поскользнулся на ступеньках, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и пробежал несколько шагов до того, как очередь, выпущенная с крыльца, наискось перечеркнула его спину.
Михайлов упал. Он еще слышал, как сзади кто-то подбежал к нему.
Ударил выстрел, пуля размозжила голову младшему сержанту.
– Давайте быстро здесь уберем, – сказал Агеев.
Палач
Первое, что нужно сделать – это вывести людей. Если начнется перестрелка, то лучше в пустом помещении.
Все меняется на свете. Он заботится о безопасности людей. Людей. Он вообще собирается рискнуть собой, для того, чтобы они выжили.
Палач дождался, пока Агеев, Наташка и Блондин вышли из зала, и встал.
– Что? – спросил Бес.
– Нужно быстро вывести отсюда всех. Через заднюю дверь, или что там еще.
Бес ошарашено уставился на Палача.
– Открывай дверь, быстро.
Беса словно ветром сдуло, он нырнул в кухонную дверь.
Палач бросился через зал к двери, ведущей в вестибюль, схватил по дороге валяющийся стул, перепрыгнул через лежащее в проходе тело охранника.
Нужно закрыть дверь в зал, пока они возятся с убитыми ментами. Быстро. Палач захлопнул дверь, сунул ножку стула в дверную ручку.
Что там Бес? Палач обернулся. Наблюдатель подбежал к нему:
– Что дальше?
– Надо всех выводить.
Люди в зале изумленно смотрели на Палача, на Гаврилина.
– Я открыл, – крикнул Бес, – можно делать ноги.
– Сейчас всем нужно бежать, – сказал Палач, – быстрее. Бес, выводи людей!
Никто не вставал.
– Да быстрее же, – крикнул Палач.
Бестолковые люди. Даже теперь, на самом краю жизни они просто тупо сидеть, ожидая, пока их убьют.
– Через кухню, на выход!
Во входную дверь ударили.
– Открой! – это Агеев. – Что там у вас?
– Уходите! – снова крикнул Палач и из-за стола рванул за шиворот ближайшего человека. – Бегом!
Наконец до людей начало доходить, что это правда, что это не очередная игра. Загремели опрокидываемые стулья, вдребезги разлеталась посуда. Кто-то зацепил наряженную елку, и она с грохотом обрушилась на крайние столики.
– Открой, сволочь! – крикнул Агеев из-за двери. – Убью!
Палач отскочил от двери в тот момент, когда за ней загрохотал автомат. От двери полетели щепки, закричал и упал кто-то из убегающих. Палач навел пистолет на дверь, но новая очередь заставила его отшатнуться.
– Раненых с собой заберите! – кричал Гаврилин, но на его крик внимания никто не обратил.
Люди толкались у кухонной двери, отшвырнув Беса на кухню.
Визжала какая-то женщина, вцепившись в проталкивающегося к выходу мужа.
Автомат за дверью, наконец, замолчал.
Агеев что-то говорил, но Палач не смог разобрать, что именно.
– Выталкивай их всех, – сказал Палач Гаврилину и несколько раз выстрелил в дверь.
Кровь
Агеев перезарядил автомат. Блондин стоял возле двери на улицу и недоуменно смотрел на Солдата.
– Что уставился? Давай на улицу, они могут через кухню смыться.
– Кто?
– Да Бес со своим Крутым. Вы что, не поняли? Продал нас Бес! Давай бегом! – Агеев вскинул автомат, но несколько пуль пробили дверь со стороны зала.
Суки. Суки. Стреляют. В него стреляют. Агеев закусил губу и нажал на спуск. Суки, только доберусь до вас, только попадитесь мне в руки! Автомат рвало отдачей из рук, но Агеев упрямо не отпускал спусковой крючок.
Пули долбили дверь возле дверной ручки, выбивая отверстие. Наконец, затвор замер. Агеев отшатнулся в сторону и торопливо стал пристегивать новый магазин.
– Что стоите? – обернулся он к Наташке и Стрелку. – Особое приглашение нужно?
– Сейчас, сейчас, – Стрелок отставил к стене карабин и потащил из-за пояса пистолет, – сейчас.
Он шагнул вперед, поднял пистолет на уровень глаз, расставив ноги и придерживая правую руку левой.
– Я сейчас, – Стрелок потянул пальцем тугой спуск, – грохнул выстрел, один, другой.
Дверь вдруг брызнула щепками, и Стрелок почувствовал, как что-то твердое ткнуло его в грудь. Он качнулся, еще раз нажал на спуск, но тут словно какая-то тяжесть потянула его к полу. Пистолет стал очень тяжелым и вывалился из рук.
Стрелок опустился на колени. Больно. Ему стало очень больно, боль полыхнула в груди, в том месте, куда что-то его ударило.
Что-то… Стрелок тронул рукой очаг боли. Горячо. Стрелок поднес руку к глазам. Больно-то как! Больно.
