— Вы не можете отдавать мне подобных приказов, — категорично заявил Котов и повернулся к мрачному командующему. — Товарищ командующий операцией, я со всей ответственностью заявляю вам, что этот штурм заранее обречен на провал. Террористам известно о каждом нашем шаге. У нас имеются все основания полагать, что здесь спрятано подслушивающее устройство, благодаря которому террористы получают полную информацию обо всех решениях, принимаемых нашей стороной. Они в выигрышной ситуации. Вы только зря положите людей.
— Ну так обнаружьте это устройство и устраните утечку информации! — неожиданно багровея, выкрикнул командующий. Он чувствовал себя похабно. В тот момент, когда решение было принято, этот чертов выскочка вновь посеял в нем крупицы сомнения. — Черт побери, найдите источник утечки информации и устраните его! — продолжал кричать командующий. — Чтобы через три минуты помещение было очищено.
* * *
Стоящий в коридоре Миша повыше поднял телекамеру. Сейчас людям, собравшимся в центральном зале, было не до него, а события разворачивались интересные.
* * *
— Быстро! Я сказал, чтобы через три минуты зал был очищен!
— Есть, — холодно ответил Котов. — Однако, товарищ командующий…
— Молчать! — заревел тот. — Советы будете давать, когда вас об этом попросят! Свободны! Занимайтесь своим делом, майор!
Котов отошел от стола.
В зал уже вбегали оперативники с кейсами, в которых покоилась аппаратура для обнаружения подслушивающих устройств.
Котов тихо, почти шепотом, сказал полковнику:
— Намекни этому солдафону, что неплохо было бы проверить, каким образом террористам удалось попасть в метро. И отдай им список «костяка». От меня он сейчас вряд ли что-нибудь примет.
* * *
Представитель инженерного департамента коснулся карты.
— Вот здесь, смотрите, основная магистраль водозаборника подходит к воздухоотводу почти вплотную. Толщина кладки около тридцати сантиметров. Именно в этом месте магистраль делает поворот. Несколько лет назад вот тут, — он ткнул пальцем в экран, — наши службы обнаружили трещину. Ее ширина не превышала пятнадцати сантиметров, но при наличии необходимого инструмента террористы могли легко расширить пролом сантиметров до семидесяти и даже до метра, без риска оказаться похороненными под рухнувшим сводом.
— Вы полагаете, они проникли в метротоннель этим путем? — задумчиво спросил командующий.
— Вполне возможно. Отход «связника» как нельзя ясно указывает на то, что эти сволочи располагают подробной схемой коммуникаций. Все выходы из метро контролируются спецкомандами. Если бы кто-нибудь попытался проникнуть в метротоннель, мы узнали бы об этом через несколько секунд. А тут целая группа. Остаются два пути: воздухоотвод и магистраль.
— А что группа «Гроза»? — живо поинтересовался командующий. — Они могут осмотреть вентиляционный колодец?
— Нет, — ответил представитель Министерства обороны. — В колодце темно. Фонари использовать нельзя — террористы заметят свет и догадаются о готовящемся штурме.
— Пусть используют ПНВ.
— Мне кажется, — весомо предложил военный, — что будет гораздо проще отправить туда группу «Тайфун». Если пролом обнаружится, они блокируют магистраль и тем самым перекроют террористам последний путь к отступлению. Штурм все равно планировалось проводить тремя группами. «Тайфун» задействован в нем только в качестве страховки. Как группа прикрытия.
— Хорошо, — согласился командующий. — Отдайте соответствующие распоряжения.
* * *
Шептун набрал код на клавиатуре скремблера.
— «Москва-шесть», я — «Осень».
— «Осень», слышу тебя, — тут же откликнулся собеседник.
— Я сообщил остальным, они спускаются. Ребята, у меня неутешительные новости. Власти таки решили взять вас штурмом. Они уже знают о вентиляционной отдушине. Сейчас выясняют, какие коммуникации подходят к ней вплотную. Минуты через три они все поймут. Немного осталось. — В трубке повисло тяжелое молчание. — Эй, вы слышите меня?
— Слышим, слышим, «Осень», — ответил Чубчик. — Доложи обстановку.
— Пока в метротоннеле две группы: «Молния» и «Смерч». Группа «Гроза» блокирует вентиляционный колодец. Группа «Тайфун» должна перекрыть нейтральную линию. Вперед они продвигаться не станут, пока «Смерч» не пробьется через завал, но работают быстро, черти! В любом случае, ребята, у вас есть минут пятнадцать-двадцать, чтобы организоваться как следует.
— Спасибо, браток, за хорошее известие, — хмыкнул Чубчик. — Только, боюсь, у нас возникла проблема. Во-первых, у нас на четверых всего один ПНВ, а во-вторых, оружие Айсберга и Белоснежки осталось под завалом.
— Да нет, проблема у нас возникла гораздо раньше. А если серьезно, пушки вам сейчас не очень понадобятся. Везение — больше. Пробирайтесь наверх. Действуйте по плану. Там мы вас встретим, как оговорено.
— Если повезет, — последовал ответ. — Ладно, будем поддерживать связь. Отбой.
Убрав переговорное устройство, Чубчик потер лоб.
— Значит, так, фонарем нам пользоваться нельзя. Эти придурки где-то поблизости, во всяком случае свет фонаря увидят точно. Остается ПНВ. — Он стащил прибор с головы и протянул Белоснежке. — Держи, ты у нас снайпер, тебе нужнее.
Осторожные пальцы коснулись его рукава, пробежали вниз, до кисти, нащупали прибор ночного видения.
— А ты? — спросила девушка.
— Я буду, если что, по вспышкам ориентироваться. Но, может быть, и не понадобится. Бегемот!
— Я здесь, — откликнулся тот.
— Посади-ка Айсберга так, чтобы эти парни его видели. Не дай бог, расчухают, что наш Илья Муромец еле дышит.
— А вы?
— А мы с Белоснежкой прикроем ребят. Они уже спускаются.
* * *
— Слышал? — Леденец повернулся к Ватикану. — Они живы, да еще и с камешками.
Ватикан пожал плечами:
— Ну и что? Думаешь, если придется тащить эту тушу, то мы сумеем уйти? Ничего себе дела. Волочь Айсберга да еще тащить за собой этого кретина Бегемота. Ну уж нет, плевать мне и на Хоря, и на камни, и на этого дурака Чубчика. Никто его лезть туда не заставлял. Сам вызвался, пусть теперь хлебает го…о большой ложкой. Не знаю, как вы, а лично я сболчиваю.
— Бросай трос, — спокойно приказал Леденец. — Давай. Ты пойдешь первым. И не надо больше открывать рот, понял? — Глаза его неожиданно сумасшедше расширились, он наклонился вперед и выдохнул жарко Ватикану в лицо: — Прикуси, мать твою, свой вонючий язык! Еще раз откроешь пасть, сверну шею, понял? Надоело мне твои дерьмовые глупости слушать.
Ватикан отступил на шаг назад. В зрачках Леденца он увидел бешенство, смешанное с жуткой психопатией смерти. Ощущение страха, нахлынувшее на него, было всепоглощающим и ирреальным. Примерно такой же страх он испытал когда-то давно, читая гоголевский «Портрет». В следующее мгновение Леденец уже улыбался по-приятельски, открыто.
— Значит, так, Ватиканчик, сейчас бросаем трос, и ты спускаешься первым. За тобой — Дофин. Потом — я. Шептун сказал: ребята внизу нас прикроют. Я прикрою вас здесь. Повешу взрывчатку пока заодно. Давайте, работаем, парни. Времени у нас совсем мало. Пошли.
— Нас положат, — угрюмо буркнул Ватикан. — Всех. Никто не уйдет.
— Да не дрейфь! — Леденец вдруг озорно подмигнул ему. — Ничего страшного. Говорят, там, на небе, не так уж и плохо. А ты ведь не надеешься жить вечно, правда?
Ватикан промолчал.
«Может быть, для этого лысого психопата, — думал он, — лишние два года жизни ничего не значат. А для меня… Для меня они значат очень много. Тем более когда цель так близка…»
Ватикану нравилось жить. Когда он подписывался на эту катавасию, то вовсе не рассчитывал лечь костьми в тоннеле, защищая кучку каких-то идиотов, ни с того ни с сего вдруг вспыхнувших кретиническим чувством товарищества и круговой поруки. Но отказаться означало умереть. Леденец убьет его. Ладно, посмотрим. Может быть, все еще сложится как надо…
— Хорошо, — хмуро согласился Ватикан. — Раз уж ты так настаиваешь… Но учти, это личное одолжение.
— Вот видишь, как все просто, — Леденец снова улыбнулся. — Я знал, что не ошибся в тебе, Ватиканчик. Ты отличный парень.
— Ладно. Будет болтать. Бросай эту, мать ее, веревку.
Леденец размотал бухту троса и швырнул в вентиляционную отдушину. Прежде чем нырнуть в колодец, Ватикан повис на локтях.
— Вы, ребят, вот что, — посоветовал он, — пройдите вперед. Там метрах в пятидесяти коридор сужается, есть выступы, за которыми можно спрятаться. И мины ставить проще.
— Ты лезь давай, — кивнул Дофин. — Сами разберемся, не маленькие.
Ватикан защелкнул на тросе замок карабина и канул в темноту.
Дофин прислушался к шороху скользящего вниз тела и, посмотрев на Леденца, мотнул головой.
