— А со скотиной все равно бабы управляются! — подморгнул Гошка.
— Я ж работаю! Всюду не успеть.
Георгий ушел от Медведевых, когда во всех домах Усть-Большерецка погас свет. Он и не заметил одинокую фигуру женщины. Анна тихо подошла к мужу:
— Где ж черти носили? Иль вовсе мозги посеял? Ведь дома есть выпить, зачем по людям сшибаешь? Уж сколько времени тебя ищу? — упрекнула тихо.
— Зачем искать? Не надо! Я вот он! Сам пришел бы домой, — покачнулся в сторону.
— Да мало ль, что могло случиться?
— Не дождесся! — рассмеялся Гошка.
— Эх ты! Всю душу измотал. Гад ползучий! Уж чего ни передумала. Все дрожит внутри от страха!
— Не зуди! — рявкнул человек, добавив, — не отпевай и не оплакивай загодя. Живой я!
— Не топырься, черт корявый! Пошли домой, там разберемся!
— Не хочу разборок! Спать надо, — а ноги предательски заплетались и не слушались.
— Ольга у нас? — спросил Анну.
— Нет, сегодня не приходила.
— А где ее носит?
— Сам спросишь.
Ольга ожидала их во дворе, вся в пыли, в грязи, зареванная.
— Кто тебя достал? — мигом протрезвел поселенец.
— Пацаны, целая кодла, ни с чего налетели. Я и не ожидала!
— Сколько их было?
— Человек пятнадцать, не меньше.
— Приставали?
— Нет!
— Что хоть говорили?
— Ничего! Молча набросились. Я и сообразить не успела. Ну, поначалу сбили с ног, но я встала и уж тогда вломила! Пусть ни всем перепало, но половину классно отделала. Теперь будут осторожнее, прежде чем к бабе прикипеться! — умывалась Ольга.
— Но за что? Ты еще ни с кем не базарила, никого за глотку не взяла, а тебя отметелили.
— Не совсем так, Гошка! Тут ваша старуха-соседка проходила и спросила: «Иль второй бабой приходишься? Иль в его полюбовницах состоишь? Иль не совестно тебе с женатым мужиком серед бела дня, на глазах всех людей в лодке кататься?» Меня такое зло разобрало, ну и ответила: «Жалко мою, подставь свою!» Ох, и закрутилась плесень. Аж пыль столбом подняла! Камень в меня швырнула. Я Дика выпустила, он прогнал ее. В дом я не смогла войти, закрыто было. А бабка успела меня указать. Я и не знала, пошла в магазин, тут-то и налетели. Кое-кого запомнила, с ними сама разберусь. Ты не лезь. Я с ними раньше тебя знакома была и знаю, как проучить.
— Оль, шибко достали? — подошла Анна.
— Им покруче перепало!
— Завтра сможешь со мной смотаться на Белую?
— Конечно!
— Надо от сетей и коряг почистить реку, — предложил поселенец.
— О-о, с этим быстро не управимся. Не меньше месяца уйдет.
— А что делать? Без того не обойтись. Тебе новую лодку дают. С хорошим мотором! — завидовал Корнеев.
— Наконец-то! Ведь на одной зашивались. Ничего не успевали.
— Зато всегда были вместе. Может, потому живыми остались, а вот разделимся и, как знать, лучше ли это будет? В одиночку только помирать хорошо, будет кому пожалеть, — хмыкнул Гошка.
Ольга задумалась, молча оглядела поселенца, ничего не ответила.
Георгий быстро нашел обидчиков Ольги. Оно и неудивительно. За годы жизни в поселке узнал и познакомился со всеми. О каждом имел представление, знал, кто на что способен, и безошибочно мог определить, чей камень влетел в окно Ольги или в его.
Поселенец давно смирился с тем, что не было и не будет у него в поселке друзей, и как бы приветливо не здоровались с ним поселковые, камень за пазухой для него у них всегда наготове имелся.
Жителей Усть-Большерецка Корнеев мысленно разделил по категориям. В первую вошли самые непримиримые, открытые враги, которых следовало опасаться всегда. Они были готовы в любую минуту из- месить Гошку и выкинуть обратно в зону. Вторые явно не проявлялись, не бросались на инспектора с кулаками среди улицы, но случись драка, обязательно поддержали бы своих односельчан. Третьи никогда не влезли бы в заваруху, но всегда зорко следили за всяким шагом и словом Гошки и сочиняли о нем самые грязные легенды, распускали немыслимые слухи, позорящие человека в глазах остальных.
Вот и эти подростки избили Ольгу не случайно. В поселке одинаково злобно относились к инспекторам рыбоохраны, считая одним целым и не подразделяя их.
По мнению большинства, с Ольгой можно было разделаться проще, ведь она — баба! С нею пытались сводить счеты все.
Вот так и Димка налетел на инспекторшу со своей оравой. Давно хотел проучить ее. Ведь весь поселок боялся его кодлы, и только она не уважала этих пацанов и нередко грозила как детям оборвать уши, надавать подсрачников, либо заставить их жевать сопли. Все ее угрозы были не столько обидными, сколько унизительными. Ольга наотрез отказывалась признать подростков взрослыми, считая для себя за унижение говорить с ними. Но однажды все же пришлось…
Именно на реке Белая встретились они. Ольга объезжала свой участок во время нереста семги и заметила дымок костра. Подошла тихо, не в лоб. Увидела поселковых пацанов. Они жарили шашлыки из семги. Двое ребят копошились у костра, остальные пятеро в сторонке прилегли, курили, потягивали пиво из бутылок, переговаривались, слушали музыку.
Ольга подошла к костру внезапно. Никто из ребят не ожидал, что эта баба может забраться в такую глушь, ничего не боясь.
— Разбойничаем?! — подошла Ольга вплотную, увидела, сколько рыбы поймано.
— А что такого? Мы ни у кого не украли и не отняли! Взяли только на пожрать. Мы тут родились, и нам положено, разрешено как коренным ловить на свои нужды! — подал голос подоспевший Димка. Он был старшим, и его считали в кодле главным.
— Это кому разрешено? Кто позволил бандитствовать? Хозяйничать можешь только у себя дома. На реке никто не позволял появляться во время нереста! Кыш все отсюда! — потребовала жестко.
— Чего? Уймись, тетка!
— Это наша река! И все, что в ней, тоже!
— Вали отсюда и не доставай кишки, не то сделаем из тебя русалочку!
— Не базарь, баба! Исчезни! Не липни к глазам. Мы не прикипаем к старым метелкам, которые мозги квасят. Сгинь, в натуре! — наступал Димка на Ольгу, тесня ее к воде.
Та поняла, что уступать именно теперь нельзя никак. Она не отступила ни на шаг.
Димка был удивлен, что женщина не испугалась и, решив пощекотать нервы, достал из-за голенища нож. Им разделывали рыбу на шашлык. Лезвие было хорошо наточено. Ольга лишь вскользь глянула, усмехнулась, а в следующий миг выбила его из руки в реку и быстро отправила за ним Димку. Тот даже сообразить ничего не успел, как оказался по горло в воде.
Остальные пацаны сбились в кучу, внимательно следили за бабой. Та быстро залила костер и потребовала зло:
— Живо убирайтесь, козлы, не то плакать будете долго! Я с вами не шучу!
— Мужики, давай проучим старую метелку! Пусть рогами шевелит, прежде чем наехать! — вылез из реки Димка и бросился к Ольге. За ним еще трое кинулись с кулаками.
Пацаны пытались сбить ее с ног, но баба знала толк в драке и не стала отвлекаться на других ребят. Ударом «в солнышко» отправила пацанам под ноги Димку. Тот долго не мог продохнуть.
— Ну, кто еще? — улыбалась Ольга.
