Назначение состоялось. Государственная Дума утвердила нового вице-премьера правительства, курирующего силовые ведомства. Им стал Соболев Василий Иванович. Это назначение повлияло на расстановку кадров в аппарате ФСБ.
Генерал-лейтенант Николаев чувствовал, что кресло под ним зашаталось. Он знал весь расклад в вершинах власти и сразу понял: наступили последние дни его работы на Лубянке. Пора было навести порядок с документацией. Он пригласил к себе генерала Сорокина.
— Иван Иванович, передаю тебе лично в руки «Особую папку», спрячь ее и сохрани. Ты знаешь, здесь ценные для государства сотрудники, которые не из-за куска хлеба работают по ту сторону баррикады, а ради самой идеи. Поэтому прошу сохранить кадры и курировать их до конца. Остро чувствую я, что последние дни здесь работаю. Все, прощай.
— Ну что вы, Алексей Иванович, товарищ генерал-лейтенант, мы с вами еще поработаем и реализуем начатое дело.
— Да, да, поработаем. А сейчас иди, пока. Мне надо еще тут перебрать документы. Если тебя Шубин спросит, где «Особая папка», то ты у меня ее не получал. Понял?
— Да!
— А теперь ступай.
Сорокин посмотрел на Николаева в последний раз и вышел из кабинета. Он спустился вниз к проходной, где его дожидался служебный автомобиль. Сев в него, он уехал из Лубянки.
Вечером ему сообщили: генерал Николаев скончался в своем служебном кабинете от сердечного приступа. Диагноз врачей — «острая сердечная недостаточность».
На его должность был назначен генерал-майор Шубин. Генерал Сорокин сразу все понял. Николаев предчувствовал свою смерть, в последний момент, отдавая ему приказ и документы, он, вероятно, многое знал, чего не мог знать генерал Сорокин.
«А значит, вывод один, — думал Сорокин, — смерть генерала Николаева не случайна, она уже была кем-то запрограммирована в этом загадочном деле. Выходит, и ему самому здесь уготована какая-то роль. Но какая эта роль?! Хотелось бы знать. Но ничего, будем исполнять свои обязанности. А «Особую папку» я укрыл в надежном месте, им ее не найти. Сейчас их время, и они командуют на эшафоте — «казнить, нельзя помиловать». Ничего, пройдет время, появятся новые люди, и они правильно расставят запятые. Однако будет уже поздно, потому что таких преданных своему делу людей, как генерал Николаев, не будет».
* * *
Генерал Сорокин находился у себя в своем служебном кабинете. Он ждал звонка генерала Шубина, теперь его непосредственного начальника. И вот прозвенел телефонный звонок, он поднял трубку:
— Генерал Сорокин у аппарата.
— Иван Иванович, прошу представить мне оперативный план «Особая папка».
— У меня его нет.
— Тогда подробный отчет по этому плану.
— Я тебе не доверяю, Аркадий Никитич, и поэтому ты ничего не получишь.
— Тогда, Ваня, ты об этом очень пожалеешь.
Генерал положил трубку, потом оделся и вышел из здания. Он понимал, что нажил в лице генерала Шубина смертельного врага.
Генерал Сорокин шел по улице и думал:
«Вот и все, видимо, и мое время наступило, а жаль, что начатое с Николаевым дело нам так и не удалось реализовать. Однако есть еще преданные своему делу офицеры, которые доведут начатое дело до конца».
Генерал Сорокин шагал своей твердой и уверенной походкой по улице, он чувствовал, что за ним следует «наружка». Генерал посмотрел на небо — погода ухудшалась, он ускорил шаг, и вдруг через окно магазина на экране телевизора он увидел знакомое лицо.
— «Овод», — прошептал генерал и остановился.
Передавали вечерние новости. Диктор говорила: «…президент крупной нефтяной компании Северов Андрей Кириллович избран депутатом Государственной Думы…»
Генерал подумал:
«Удачи тебе, «Овод», в твоем новом качестве на благо России. Теперь в твоих руках судьба «Особой папки». Я верю в тебя, ты справишься!»
Сверкнула яркая на все небо молния, осветив все вокруг, и ударил раскатистый гром. На минуту все замерло. Генерал Сорокин, предчувствуя беду, побежал по обочине дороги к остановке. Неожиданно он услышал сзади визг резиновых шин и рев мотора. Он ощутил сильный удар в спину. В глазах потемнело, и он потерял сознание. Автомобиль исчез, а на асфальте осталось лежать тело отважного генерала с его несбывшимися надеждами.
Россия, 1999 г.
Начальник собственной безопасности контрразведки генерал-лейтенант Орлов лично прилетел на Север, чтобы встретиться с «Оводом». Их встреча состоялась в конторе нефтяной компании Северова. Был тихий летний вечер, погода выдалась теплая, и это придавало встрече и ее собеседникам хорошее настроение.
— Рад за тебя, Андрей. Вот уже год, как ты депутат от этого северного края и тебе удалось сделать многое.
Кратко подведем итог. Первое, что было сделано, — был смещен прежний губернатор-коррупционер, который не занимался развитием области. Второе: ты аккумулировал и вложил огромные деньги из нефтяных прибылей в развитие инфраструктуры области. Это все хорошо. Но это не та задача, которой тебе следует заниматься сегодня. Пришло время возвращаться в столицу. Реализация плана «Особая папка» подошла к своей завершающей фазе. Сейчас надо вспомнить генерала Сорокина, который был добросовестным исполнителем этой секретной операции, вечная ему память. А теперь настало время «поднимать занавес».
— Ты прав. Сейчас назревают события, и мне необходимо там присутствовать. Я держу руку на пульсе.
— Что ты думаешь делать дальше?
— Недавно я был в правительстве. Там заручился поддержкой влиятельного человека. Мне обещан портфель заместителя руководителя известного тебе ведомства. Сейчас жду приказа о назначении. В кресле губернатора сейчас честный и толковый хозяйственник. За область можно быть спокойным.
— Я рад за тебя.
Генерал достал сигарету и закурил, что-то обдумывая. Сделав пару глубоких затяжек, он стряхнул пепел на землю и произнес:
— И еще, Андрей. Службой технической разведки за последние годы было выявлено несколько перехватов, не поддающихся расшифровке. Шифровальщикам на днях удалось расшифровать часть одного текста. В нем говорится, что стратегической разведкой ЦРУ была успешно проведена операция «Z-999». В сущности, это дезинформация по отвлечению русской контрразведки от другой, более важной задачи.
— Какой задачи? — спросил Северов.
— Наши аналитики уже ломают голову над этим.
— Да, в «Ленгли» профессионально подготовили весь комплекс оперативной комбинации, — задумчиво произнес Северов.
— Не то слово. Обвели нас вокруг пальца. Не могу понять, какова была истинная задача.
— Когда не знаешь, приходится гадать на кофейной гуще.
— У тебя есть какие-нибудь соображения? Ведь ты, Андрей, непосредственно проводил эту операцию.
— Есть одна ниточка, за которую я хочу потянуть. Но еще не знаю, прав я или нет.
— А если ты сообщишь мне конкретней?
— Пока не стоит об этом упоминать, все так зыбко.
— Есть причины для сомнений?
— Сомневаться приходится всегда, лишь дурак не сомневается. Поэтому извини меня. Это интуиция. Причина именно в этом.
— Интуиция — это хорошо. Она исходит на уровне подсознания. А по-другому — шестое чувство. Не каждому оно дано. Полагаю, тебе надо срочно вылетать, — заявил Орлов.
— Ты прав. Надо спешить.
— Тогда бронируй два билета на утренний рейс в Москву.
Северов подозвал своего сотрудника и дал соответствующее распоряжение. Потом, обратившись к генералу, сказал:
— Пришло время, генерал, отзывать «Апостола» из зарубежной командировки.
Генерал внимательно посмотрел на Северова и заключил:
— А ведь ты прав, «Овод». Джеймс Дрейк и Брокман пытались обвести нас, как юнцов. Через связного «Апостола» они нам толкали разжеванную «дезу», а мы ее, не глотая, сливали в унитаз. И в этой связи пребывание «Апостола» там становится бессмысленным.
— Необходимо сообщить «Апостолу», чтобы он перед отбытием в Россию ликвидировал Брокмана. Это будет наш адекватный ответ на их шпионские происки, — заключил Северов.
* * *
Северов прилетел в столицу. Его встретил Глушков. Автомобиль, в который они сели, стремительно ехал по магистрали.
— Какие новости, «Глушок»?
— Все в порядке, «шеф»!
— Неужели мной никто не интересовался?
— Андрей, ты не поверишь, кто вчера звонил в офис.
— Генерал Шубин?
— Верно! Откуда ты знаешь?
— Он мне утром позвонил. Просил сегодня встретиться.
— Наверное, опять его излюбленная тема.
— Я думаю, что здесь дело будет посерьезней.
Они продолжали обсуждать все имеющиеся новости. А между тем погода ухудшалась, назревал ураган. Дождевые тучи плотно окутывали столицу. Усиливался холодный северный ветер. Сверкнула яркая молния, и ударил мощный грозовой разряд.
