Надо только хорошо осветить трудности оперативной разработки террористической группы и четкость проведения операции по их захвату. К сожалению, захватить живьем не удалось, потому что группа состояла из очень опытных и отлично подготовленных боевиков. Но одно то, что никто из них не ушел живым, уже хорошо и можно сверлить в погонах третью дырочку, а то две уже поднадоели.
Только сначала надо выяснить роль Ларисы и Лены в этой истории, а также кто они и чьи вообще. Не исключено, что операцию проводит какое—то ведомство, и если попытаться записать весь успех на себя, то можно попасть в неприятную историю. Если девчонки участвовали в какой—то плановой операции, то ее можно представить как совместную. Но что—то не походит всё это на плановую оперативную разработку — девчонки явно действовали по обстоятельствам.
Кудрявцев задумчиво барабанил пальцами по столу, размышляя над создавшейся ситуацией и как получше ее использовать в своих интересах. Неожиданно вспомнил о вчерашнем эпизоде в театре, где его пытались шантажировать увольнением Леры. Пока он сидит и думает, эти театральные козлы могут уволить Лерочку!
— Игорь, вызови для собеседования директора театра Пантикова, — дал он поручение Щеглову.
Конечно, надо было заняться этим делом с самого утра, пока действительно её не уволили, но замотался с неотложными делами.
— Или нет, лучше сделаем это через майора Коновалова, — передумал Кудрявцев. — Он занимается расследованием экономических преступлений, а любой директор не может не красть.
— В том, что крадёт, сомнений нет. Только неясно, что в театре можно красть? — вопросительно посмотрел Щеглов. — Что Коновалову сказать, если спросит?
— Такой вопрос может задать только молодой специалист, недавно окончивший училище. А майору стыдно спрашивать у нас, что может красть директор театра. Сам должен в этом разбираться. Ладно, я лично переговорю с Коноваловым.
Как и ожидал Кудрявцев, у Коновалова был солидный компромат на директора театра Пантикова. Выяснилось, что тот функционирует чуть ли не в режиме уборочного механизма — тащит все, что плохо лежит и может быть использовано для строительства его дачи, включая деньги, выделенные городом на ремонт театра.
Пожав с благодарностью руку Коновалову, Кудрявцев пошел к себе составлять текст срочного запроса в Главное управление о Ларисе Ивановне Абрикосовой и Елене Ивановне Виноградовой. Ответ пришел неожиданно быстро: позвонивший ему высокий чин посоветовал не проявлять любопытство к делам, не относящимся к его непосредственной деятельности. Такая молниеносная реакция озадачивала. Следовательно, Москва проводила здесь какую—то операцию, не поставив его в известность? Или начальник управления генерал Григорьев в курсе дел, а его не счёл нужным посвящать в суть операции?
Звонок начальника службы наружного наблюдения прервал его размышления: вчера вечером какая—то женщина атаковала из газового баллончика сотрудников, которые вели Филимонова, и они вынуждены были прервать наблюдение и обратиться в больницу.
— Как такое могло произойти? — удивился Кудрявцев. — Небось новички работали? И что за девица? Они опознать её смогут?
— Лица нападавшей они не видели, потому что голова находилась выше двери. Но по руке, державшей баллончик, а также по джинсам, догадались, что это молодая женщина. Так что попытайтесь своими силами выяснить, кто это был. Ведь это вы, оперативники, у нас белая кость. А мы, чернорабочие, так сказать, подсобники.
О подобных инцидентах Кудрявцеву ещё не приходилось слышать. Бывало, что расшифровали сотрудников при проведении ими скрытого наружного наблюдения в процессе следственно—оперативных мероприятий, и уходили от слежки. Но чтобы так нагло, в центре города! Причем молодая женщина, если верить наружке!
О злости он швырнул дело, с которым только что работал, в ящик стола и внезапно его осенило, кто это мог быть. Да, есть в городе такие две, которые то певицы, то сиделки. От них можно ожидать что угодно. Ну, конечно, Лена встречается с Филимоновым и могла засечь наблюдение.
— Мы готовим подробную докладную, а пока, вкратце, могу сказать следующее. Объект вдвоем со своим приятелем Мещерским вышел из института и неподалеку от входа их ожидали две девушки. Одна блондинка, другая шатенка. Обе были в джинсах, и есть большая вероятность того, что именно блондинка атаковала сотрудников, ведущих наблюдение. Во всяком случае, они припоминают, что она была в похожих туфлях синего цвета, — продолжил начальник службы наружки, чем подтвердил возникшую у Кудрявцева версию произошедшего.
Его догадка оказалась правильной. Через пару дней после установления наблюдения, девушки встречали своих кавалеров, после окончания их трудового дня, возле института микробиологии. Внимание Ларисы, рассеяно смотревшей по сторонам, привлек блик, мелькнувший за ветровым стеклом машины. Солнце светило прямо в ветровое стекло, и она подумала, что это могла быть какая—то линза. Объектом наблюдения были либо они с Леной, либо окна института, хотя, возможно, сидевшие в машине следили за кем—то ещё.
"Похоже на бинокль", — решила она и поделилась с Леной своими наблюдениями. Вскоре вышли Вадим и Денис, и вся компания двинулась по направлению к центру города. Девушки заметили, что машина тронулась за ними, и захотели зайти в летнее кафе выпить кофе. Лена зачем—то отлучилась на несколько минут и, затем, выпив кофе, компания пошла дальше. А двое мужчин, находившиеся в машине, попали в тяжёлом состоянии в больницу — кто—то подошёл сзади к машине, открыл заднюю дверь и с близкого расстояния выпустил струю из газового баллончика прямо в лица обернувшихся сотрудников службы наблюдения.
Кудрявцева возмутило то, что одна рука не знает, что творит другая. Он не понимал, почему его не хотят ввести в курс дела, и решил встретиться с девушками для откровенного разговора. Позвонив им, когда Лера ушла на репетицию, он договорился о встрече в городском парке, но на встречу пришла одна Лариса. "Видимо Лена где—то рядом и наблюдает за нами. По молодости лет играют в конспирацию", — недовольно подумал он, но вида не подал и спросил, как можно наивнее:
— Что же Лена не пришла?
— Она пришла, только в костюме невидимки, — усмехнулась Лариса. — Анатолий Вениаминович, что вас интересует?
— Я догадываюсь, что вы с Леной нацелены на институт микробиологии. Однако не понимаю, почему бы нам ни работать вместе?
— Нас в этом институте интересуют только Вадим и Денис. Остальных можете забрать себе.
Кудрявцев почувствовал, что Лариса говорит совершенно искренне, хотя были причины сомневаться — тогда в больнице, после нападения на Ферапонтова, он нисколько не усомнился, что она простая сиделка. Может сейчас тоже она играет? В больнице сделала такой сконфуженный вид, когда шла навстречу заведующей отделения, что у него даже мысли не возникло, что она притворяется.
Вдруг его, как током, ударила мысль: фамилия заведующей реанимационным отделением — Мещерская! И Вадим, с которым она встречается, тоже Мещерский. Неужели это его мать? Тогда понятно: Лариса не ожидала встретиться с нею в больнице и то, он принял за игру, в действительности было искренним смущением. Ей было, очевидно, непросто объяснить своё дежурство ночью в больнице в качестве сиделки, если она представляется певицей ансамбля. Видимо, и сейчас не обманывает. Или снова притворяется? Если девчонок не интересует институт микробиологии, то как они познакомились со своими кавалерами и как террористы вышли на них?
— Так что, мать Вадима работает в больнице? — неожиданно спросил он у неё.
— Ну, да. Анатолий Вениаминович, позавчера за нами следили какие—то двое мужчин в машине. Возможно, это как—то связано с работами института?
— Это те, которых вы чуть не отравили газом?
— Так это ваши люди?
Кудрявцев кивнул.
— Понимаете, Лара, к Лере приходили люди не Сапога. Вы правильно определили, что один из них араб. А другой, как нам стало известно, скрывался в Чечне. Имеется подозрения, что их интересовал институт микробиологии.
— Но институт микробиологии находится не в квартире Леры, а совершенно в другом месте.
Кудрявцев усмехнулся.
— Думаю, они хотели взять вас в заложницы, чтобы использовать как средство шантажа учёных, занимающихся интересующими их разработками.
— Это нас хотели взять в заложницы?
— Я так предполагаю.
— Но у нас специализация не та. В заложницы мы вряд ли годимся.
— Но они ведь не знали, что вы актрисы другого жанра. Так это Лена чуть не отравила наших людей газовым баллончиком?
— Мы не знали, что это были ваши люди. А зачем же они следили за нами?
