Бой — прожорливое чудовище, людей катастрофически не хватало. Танарбиев вызвал боевиков из восточных и западных секторов, гарнизоны тех фортов и секретов бросали свои позиции и по подземным коммуникациям выбирались к месту общего сбора, здесь их ждал комендант горной базы.
Полторы сотни боевиков, свежих матерых вояк — это была серьезная сила. Впрочем, Танарбиев был не только отважным воином, но и реалистом, отдавал себе полный отчет в том, что выиграть этот бой им не под силу. Но отбить первую атаку они еще в состоянии, а значит, у него есть шанс вывезти за пределы базы ядерный боеприпас.
"Спрячу в Баку у племянника, — решил Муса Танарбиев. Часть родни отставного полковника еще во времена СССР осела в Азербайджане. Многие занимались бизнесом и даже преуспели, особенно племянник Аслан. Только личная его усадьба занимала несколько гектаров на берегу Каспия, там не то что боеголовку, авианосец можно спрятать. — Я ее лучше в море утоплю или зарою где-то, — продолжал размышлять бывший военный строитель, — но федералам она не достанется. А страх возможного ее использования будет довлеть над умами руководителей страны. Он будет их изводить, это будет их кошмаром, который постепенно разъест мозги пострашнее любой радиации".
Отвлекшись от своих мыслей, Муса Танарбиев окинул взглядом собравшихся боевиков:
— Теперь главное — отбить лабораторию, — не особо выбирая слова, по-вайнахски произнес отставной полковник и добавил уже по-русски: — За мной, марш.
Комендант пошел первым, а за его спиной, грозно бряцая оружием, двинулись боевики…
Дежурный взвод, которым командовал Турпал Габилов, не смог защитить лабораторию, их в лоб теснили морские пехотинцы Волина, а с тыла напирали "вымпеловцы" Чернявского.
Морпехи в пять стволов, комбинируя огонь из автоматов и самозарядных гранатометов, сбили боевиков с их позиций.
— Тесни тварей, хлопцы! — надрывая горло, хрипел Игорь. Расстреляв все патроны из автомата Наумова, последнюю кумулятивную гранату он всадил в глухую металлическую дверь, которую взрывной волной сорвало с петель.
Волин отбросил уже бесполезный "калаш" и стащил с шеи свой "АО-38". Морские пехотинцы короткими перебежками, прикрывая друг друга огнем, продолжали теснить боевиков в глубь галереи. Подполковник, держа автомат на изготовку, бросился в образовавшийся проем.
В двух десятках метрах перед собой Волин увидел плоскомордый "Хаммер", сквозь ветровое стекло на него пялился скуластый моджахед с налитыми кровью, как у раненого зверя, глазами. Рука водителя метнулась к рукоятке переключения коробки передач, боевик собирался использовать единственное имеющееся у него оружие — машину, решил раздавить ненавистного врага. Движение боевика от Игоря не ускользнуло, большим пальцем левой руки он переключил автоматический огонь на гранатометный и потянул спусковой крючок. Автомат дернулся от выстрела, и из параллельного короткого ствола вырвался сноп огня, граната калибром 12,7 миллиметра продырявила толстое бронебойное стекло и взорвалась внутри, в мгновение ока обезглавив боевика и разбросав содержимое его черепа по салону вездехода…
Когда взорвалась входная дверь, Зияд Хашаба не успел ничего сообразить, инстинкт самосохранения бросил его на дно кузова под защиту туши боеголовки.
"Теперь все, конец", — подумал экс-майор, вытаскивая из кобуры свою "беретту".
Просто так он свою жизнь отдавать не собирался, только в обмен на чью-то. Взведя курок, Зияд услышал истошный вопль программистов, которые снова, как испуганные овцы, забились в угол:
— Не стреляйте, мы свои.
И тут же последовал хриплый ответ:
— Свои так не пакостят.
Длинная очередь разметала ученых, щедро оросив их белые халаты бурой кровью.
"Да, с этими не договоришься. Эти пленных брать не будут", — молниеносно пролетела мысль в голове Хашабы. Удерживая пистолет двумя руками, он вскочил на ноги и, горя желанием положить побольше врагов, стал стрелять туда, где, по его мнению, должны были находиться штурмовики. Но не попал, потому что врагов не было, а был всего один враг, который успел отпрянуть в сторону. Но это ерунда, Зияд вдруг сообразил, что судьба дает ему еще один шанс. Если не удастся вывезти боеголовку, то можно попытаться спасти свою жизнь.
Турок, стреляя из "беретты", бросился под колеса "Хам-мера", а его противник, наоборот, кошкой прыгнул на плоский капот внедорожника, пытаясь достать Зияда из автомата. Вокруг вездехода закрутился хоровод смерти…
В горячке боя Волин умудрился расстрелять все патроны и гранаты, ни разу не зацепив боевика, тот, в свою очередь, разрядил пистолет. Они стояли друг против друга в каком-то десятке шагов, оба невредимые, но измотанные прикладной акробатикой. Тяжело дышащие, с налитыми кровью глазами, они походили на двух первобытных самцов, разделял их только похожий на гигантское насекомое американский вездеход "Хаммер".
Перезаряжать свое оружие ни один из них не успевал, не поставив свою жизнь на кон. Первым это понял Зияд Хашаба. Разжав пальцы, он выпустил пистолет из руки и неуловимым движением выхватил из ножен на поясе остро отточенный "Ка-Бар".
— Аллах акбар! — заорал турок. Взмахнув ножом, он бросился на врага.
— Твою мать, — в сердцах отозвался Волин, отшвыривая в сторону автомат и сдергивая с груди самодельный "Пионерский".
Сталь на сталь, глаза в глаза, рык и хрипы, все слилось в единую какофонию. Теперь это уже был не хоровод, это было танго смерти…
Диверсантов, рейнджеров, коммандос учат убивать всеми доступными и самыми эффективными способами. Поэтому даже заклятые враги пользуются одними и теми же приемами и уловками. А победить в подобной рукопашной сможет только более ловкий, более выносливый и более удачливый.
Два бойца спецназа встретились на небольшом пятачке, сжимая в руках холодную сталь ножей, рядом с огромной мощности боезарядом, способным стереть с лица земли европейское государство средней величины. Но сейчас им было не до этого, их не интересовало все оружие мира. Каждый из них наносил удары своим ножом, целясь во врага, одновременно парируя его удары, уклонялся от остро отточенной стали и снова контратаковал. Противники дрались не на жизнь, а на смерть, как будто в них вселились души всех бойцов двух канувших в Лету великих империй.
Зияд Хашаба в очередной раз рванулся в атаку, его противник, вымотанный длительным переходом по горам, кровопролитным боем и изматывающим марш-броском вверх, заметно устал. Победить Волин мог, только быстрее закончив этот спарринг смерти. Турок тоже это понимал. Перехватив нож лезвием вперед, он решил сделать то, чему его долго учили в Форт Брегге инструкторы "зеленых беретов". Удар ножом в плечо, чтобы ошеломить врага, а потом добить в живот или горло. В горло надежнее, оно ничем не защищенное.
Игорь разгадал маневр турка, в последний момент он успел развернуть корпус к летящему в левое плечо клинку и бросить свой нож наперехват.
Снова сталь на сталь, широкое толстое лезвие "Пионерского", выкованное из поршня двигателя, уступило оружейной стали "Ка-Бара". Со стеклянным звоном лезвие ножа обломалось. Волин сделал единственное, что можно было предпринять в этом положении: кулак с зажатой в нем рукояткой сломанного ножа, гарду которой можно было использовать как кастет, выбросил в лицо врага. Хашаба успел этот удар заблокировать и тут же с разворота ударил морпеха ногой в грудь. Подошва тяжелого ботинка отшвырнула Волина к стене, прямо на труп Турпала Габилова. Игорь почувствовал, что силы стремительно покидают его. Тяжело дыша, он попытался опереться о пол, как вдруг его правая рука коснулась рукоятки кинжала, находящегося в дорогих инкрустированных ножнах на поясе убитого чеченца…
"Пора кончать", — промелькнула торжествующая мысль в голове Зияда при виде тщетных потуг подняться сбитого с ног русского спецназовца. Как тигр, он в один прыжок оказался возле Волина, коленом надавил ему на грудь и, взмахнув рукой, обрушил нож, целясь подполковнику в шею. Игорь успел выставить перед собой лишь раскрытую ладонь. Клинок пробил руку, как листок бумаги, но стальная пластина гарды застряла в кисти. До горла русского оставалось несколько сантиметров, Зияд попытался надавить, но внезапно в его груди вспыхнуло адское пламя. Турок отпрянул от своей жертвы, и последнее, что он с ужасом увидел, это торчащую в боку резную рукоятку кавказского кинжала…
Обоюдоострое лезвие кинжала легко распороло кевлар и прошло между пластинами титана, после чего, скользнув между ребер, распороло сердце турка.
— Вот так-то, — пробормотал Волин. Стиснув зубы, он. вытащил из своей ладони "Ка-Бар", на зазубринах остались частицы кости и кровавых волокон. Ладонь была практически разрублена пополам, из раны обильно потекла кровь. Брезгливо отшвырнув американский нож, Игорь со стоном попытался пошевелить пальцами. Было больно сгибать только большой палец, остальные были как чужие.
