Указательный палец, нажав на спусковой крючок, уже совершал холостой ход, но выстрел так и не грянул.
— Свои! — рявкнул мутный силуэт, и только сейчас Волин смог разглядеть светоотражающую повязку красного цвета.
"Свои", — про себя согласился с незнакомцем Игорь, но пистолет не опустил, в бою чего только не бывает. Может, какой сообразительный и хитрый "дух" напялил на себя чужие цацки, чтобы подойти поближе и ударить наверняка. Но когда из того же дверного проема появились другие бойцы с такими же опознавательными повязками, убедился — это точно свои. Так много хитрых "духов" быть не может.
От этой группы отделился крепко сложенный мужчина и, приблизившись к Волину, протянул руку, помогая встать:
— "Вымпел", полковник Чернявский.
— Морская пехота, подполковник Волин, — ответил Игорь. Не было киношных приветствий и страстных объятий и поцелуев, не до того сейчас. Морпех только и спросил у коллеги-диверсанта: — А где "Альфа"?
— "Альфы" не будет, — коротко ответил Чернявский.
Больше не было ни дополнительных вопросов, ни подробных ответов. Прошедшие войну знают цену такой скупости.
— Руку надо перевязать, — сказал Артем, указывая на алые капли, стекающие по ладони на бетонный пол.
— Не до того сейчас, — отмахнулся Волин, хотя от потери крови не только губы сохли, но и тело уже начинало мерзнуть. Кивнул на безжизненный "Хаммер": — Выберемся наружу, тогда и перевяжем.
— Годится, — кивнул Чернявский.
Он хотел еще что-то сказать, но морпех его перебил:
— Сколько у тебя людей? — спросил он, разглядывая диверсантов из смежной организации. Все они были вооружены до зубов, как махновцы, на каждом по нескольку стволов — кроме своих "бизонов" и "вихрей", "Калашниковы" чеченских боевиков, "кольт-командо" турецких рейнджеров, даже была парочка G-36, оставшихся от иранских коммандос. Расчетного количества боеприпасов не хватило, пришлось обзаводиться оружием в бою. Но на начальство никто не держал зуб, это все-таки лучше, чем тащить лишнюю тяжесть на гору. — Одиннадцать, — ответил полковник и тихо добавил: — Осталось одиннадцать, четверо из них ранены.
— Надо рвать когти, — прохрипел Волин, чувствуя, что силы снова покидают его.
Артем поддержал морпеха за плечо и громко приказал своим бойцам:
— Раненых грузить в салон "Хаммера". "Вымпеловцы" стали бережно укладывать в салон раненых товарищей.
— Тебе тоже в салон, Волин, — предложил Чернявский.
— Нет, — упрямо мотнул головой Игорь. — Все не влезем, только мучить друг дружку будем. Поеду в кузове. — Морпех покачнулся, и тут же за спиной раздались возгласы его бойцов:
— Товарищ командир!
— Саныч!
В проеме взорванной двери стояли четверо морских пехотинцев в оборванных маскировочных комбинезонах, с закопченными пороховым нагаром лицами, но живые и невредимые, готовые воевать дальше.
— Отставить скулеж! — рыкнул Волин. Раненую руку он подвесил в кожаную петлю от клапана, фиксирующего ножны "Пионерского", теперь ножны были без надобности. В таком положении стало немного легче. — Франчук за руль "Хаммера", остальные в подчинение полковника Чернявского. — Больше не говоря ни слова, пошатываясь, Волин направился к внедорожнику.
— Так, мужики, — собрав еще способных сражаться бойцов обоих подразделений, по-быстрому объяснял новую боевую задачу Чернявский. — "Боливар" нас всех не выдержит, особенно если учитывать термоядерную чушку. Тем более "духи" сейчас переведут дух и попытаются вцепиться в горло. Этого мы допустить не можем, поэтому бегом вниз и забирайте с собой всех наших, кого только обнаружите в живых. Вопросы? Нет. Выполняйте.
Диверсанты, не теряя времени, бросились на выход. Франчук, открыв дверцу с водительской стороны, недовольно пробурчал: "Кровищи-то", — и, ухватив водителя за шкирку, вышвырнул его обезглавленный труп. Времени наводить марафет не было, поэтому пришлось отбросить в сторону брезгливость и занять место в кабине.
Чернявский забрался в кузов с правой стороны и, встав на одно колено, положил свой "бизон" на крышу. Волин сидел с противоположной стороны в корме кузова, свесив ноги на бордюр опущенного заднего борта.
Американский внедорожник злобно рыкнул, дернулся, и сразу же двигатель заработал ровно и отлажено.
Франчук сдал немного назад, потом, вывернув руль, легко проскочил в пролом взорванных ворот, выезжая на серпантинную дорогу.
Едва "Хаммер" выехал из лаборатории, Игорь Волин увидел, как следом за ними увязались боевики. Один, два, семь, девять.
Морпех сообразил, что произойдет, если те откроют огонь из всех стволов, к тому же на некоторых автоматах были подствольники. Звать на помощь уже не было сил. Волин облизнул шершавым языком потрескавшиеся губы и вытащил из подсумка "Пенал", примитивное устройство для метания гранат. Зубами вцепился в предохранительную чеку, потом выставил за борт руку с зажатым в ней серебристым цилиндром так, чтобы не попасть под удар вышибного заряда, и нажал пусковую клавишу. Раздался приглушенный хлопок выстрела, реактивная граната "ВОГ-25" взорвалась под ногами бежавших боевиков. Обезумевшие чеченцы бросились врассыпную, а уже через секунду "Хаммер" свернул за поворот…
И все-таки он опоздал, федералы его опередили. Когда группа ворвалась в лабораторию, внедорожник с загруженной боеголовкой тронулся с места. Остановить "Хаммер" им не удалось.
Времени на раздумье у Мусы Танарбиева уже не было. Автомобильный парк еще держался, это бывший полковник инженерных войск знал точно (совсем недавно говорил по внутренней связи).
"По серпантину долго ехать, а скоростной лифт в один миг домчит до автопарка, — размышлял комендант павшей цитадели. — Там их и перехватим. — Правда, была одна проблема: в кабину грузового лифта вмещалось лишь два десятка боевиков. — Но ничего, остальные следом поднимутся. Главное, перехватить", — успокоил себя Муса и громко скомандовал:
— На погрузку, бегом…
Группе Кима не удалось захватить автомобильные боксы. Морским пехотинцам только и хватило сил, чтобы захватить "стакан" поста охраны. Здесь же они потеряли половину бойцов группы, двух раненых тоже пришлось отправить в тыл. Хотя какой здесь к черту тыл.
Теперь втроем они отбивали атаки численно превосходящего противника. Боевики пытались подобраться к ним на бросок гранаты, но Ким зорко следил за простреливаемым пространством, лежа за трофейным пулеметом, и каждого решившего попытать судьбу разубеждал длинными и короткими очередями. Благо с боеприпасами к пулемету проблем не было.
— Витязь вызывает Дружину, — неожиданно ожила портативная рация на груди капитана. — Всем отбой. Повторяю, всем отбой.
Группе следовало отходить, оторваться от наседающих моджахедов и вырываться наружу, а там их прикроют бойцы из групп Орлова и Жукова. Не зря же их держали в резерве.
Прикроют братишки.
Все хорошо, только вот оторваться у Кима с его бойцами уже не было никакой возможности. Моджахеды поперли на них косяком, как стадо слепых носорогов.
— Громи их, мочи волков позорных! — стараясь перекричать грохот пулемета, орал во всю мощь своих легких начальник батальонной разведки.
Ему вторили залегшие рядом двое морпехов:
— Суки, падлы, полундра, твари!
Этими криками они то ли себя подбадривали, то ли врагов пытались запугать. Только за двадцать последних минут диверсанты отбили четыре интенсивные атаки, положив с полсотни врагов. Но этот бой они проиграли, за шумом перестрелки морские пехотинцы не могли слышать, как прогревал свой двигатель БТР-80А1, усовершенствованная модель обычного бэтээра, главным отличием которого было вооружение — не крупнокалиберный пулемег Владимирова, а скорострельная пушка.
В пятую атаку моджахеды уже ломанулись под прикрытием броневика. Впрочем, боя как такового не было, "бэтээр", выехав на прямую наводку, ударил главным калибром.
— Эмир, им удалось вырваться из крепости, — к броневику подбежал молодой моджахед.
Муса Танарбиев наполовину вылез из башни "бэтээра". Некоторое время он остановившимся взглядом смотрел на развалины бывшего поста охраны. Из груды битого кирпича выглядывала рука, узкая, как у подростка. Обильно присыпанная известью и цементной пылью, она казалась неживой, гипсовой, и только пальцы в предсмертной агонии скребли обломки кирпича.
— Далеко не уйдут, — угрюмо произнес Муса, наконец оторвав взгляд от развалин. Для себя он все решил, потомок тейпа Танарбиевых не уронит чести рода и пойдет до конца, даже если для этого потребуется спуститься в преисподнюю.
— По машинам — срывая голос на фальцет, заорал бывший полковник инженерных войск. — Аллах акбар.
— Аллах акбар, — наперебой заголосили десятки голосов моджахедов…
