Я просто вернулся в номер и сковырнул ножом штапики на форточке, благо стекло в ней было одно. Гвоздей в гостинице было завались, а со стеклами, кажется, ощущалась напряженка. Потом опять спустился вниз и вышел на улицу. Администраторша даже не соизволила выглянуть из-за стойки. Наверное, какой-нибудь Эмилио Гонсалес как раз соблазнял новую жертву на берегу Мексиканского залива. Не до того…
Продвигаться, а особенно искать что-либо в этом городе было довольно сложно. Уличные фонари, наверное, включались по большим праздникам, вроде юбилейной серии «Династии» или приезда начальства. Навернувшись пару раз в кромешной тьме, я стал осторожнее, а потом и вовсе приноровился. Весь фокус заключался в том, чтобы поднимать ноги резко и повыше, как при езде на велосипеде. Да и глаза со временем привыкали, так что через десять минут я уже легко отличал открытый канализационный люк от покосившегося железобетонного столба.
Ночная жизнь в городе, как и жизнь вообще, была не ахти. Я обошел пять или шесть заведений, иногда заказывая водку, чтобы не бросаться в глаза, и попивая кока-колу. Заведения располагались в подвалах, на улице под навесами и маскировочными сетками, одно – даже на крыше, но картина везде была примерно одинаковая.
Несколько безбожно намазанных несовершеннолетних девиц уныло оглядывались по сторонам в ожидании, пока их кто-нибудь снимет, напоит и затащит в подъезд. Десяток двадцати-тридцати-сорокалетних мальчиков, угрюмо потягивали водку в ожидании рассвета – так сказать, местная золотая молодежь. Наконец, пара-тройка забулдыг, упившихся вусмерть, не ждущих от этой жизни уже ничего, толкая друг друга, спорили, оглашая воздух соответствующими словесами. Иногда мелькали и другие персонажи, но тоже явно без гроша в кармане.
Кое-как я выяснил, где собираются сливки местного общества, и в полночь за соответствующую мзду проник туда. Ресторан назывался «У дуба», хотя – я специально проверил – никакого дуба и близко не было. Если и было какое-то кардинальное отличие между ним и другими забегаловками, то я его не заметил. Разве что животы у посетителей здесь были побольше, затылки – пошире да бумажники – потолще. И напивались тут сосредоточенно, с чувством собственной значимости. Неважный был городок. Даже луна над ним не светила.
До четырех утра я переходил от столика к столику, перебираясь из одного кабака в другой. Слушал, угощал и опять слушал. Под утро, когда все морды были побиты и посетители – кто ползком, а кто с криками и гиканьем – стали расходиться и разъезжаться, оставляя после себя заваленные окурками столы, а где-то на балконе начал горланить сумасшедший петух, я знал всю подноготную этого города. Мог бы даже написать трехтомник о его тайнах, если бы эти самые тайны кого-нибудь интересовали.
– Бери пойло, завалим ко мне, – схватила меня за рукав при выходе рябая девица с пустым взглядом.
– В следующий раз, – отмахнулся я.
Город спал. Изредка светились огнями киоски. Где-то далеко на станции сцепляли вагоны, и лязг гулко разносился в ночной тишине, рождая эхо. Луна так и не вышла.
Я подождал, пока проедет машина «Скорой помощи», взобрался на крышу ресторана и по проволоке залез на подоконник. Потом через форточку открыл окно и спрыгнул в номер. Все почти бесшумно. Как знать, может, во мне погиб великий домушник?
Нащупав литровую бутылку кока-колы, я сделал пару глотков, затем быстро разделся и нырнул под одеяло. Поспать мне было можно два часа – не больше. В ночной тишине по гостинице, словно лошади, бегали мыши. Когда я засыпал, в моей голове начал складываться план.
Кажется, минут через пять противно затрещал будильник. Я выключил его, встал, зевнул и почесал под лопаткой. Над городом занималось утро. Собственно, солнца как такового не было видно, но все остальные признаки были налицо: дворничиха мела тротуар, проехала машина с надписью «Хлеб», из подвала вынырнула стая собак и деловито куда-то направилась. Было довольно прохладно, но лично для меня денек обещал выдаться жарким. Я постоял еще немного возле окна и пошел бриться. В ванной я вспомнил про вчерашний план. При свете дня он казался несколько мрачноватым. Дебора, например, его вряд ли бы одобрила. Хотя, с другой стороны, я не приехал раскрашивать этот город в жизнеутверждающие цвета, в контракте ничего такого не было.
В половине восьмого я постучал к Деборе. Выглядела она не как в рекламе стирального порошка, но вполне сносно, особенно если учесть ночь, проведенную в этом клоповнике. Чего уж там, не на Ривьере отдыхали… Я сам себя поначалу не узнал в зеркале.
– Ну как ты?
– Ужас, – поделилась она наболевшим за ночь, прижимая к груди подушку.
– Выбрось из головы, – посоветовал я. – Забудь, как ночной кошмар. У нас куча дел, а еще надо где-то позавтракать. Ты не возражаешь, если я у тебя умоюсь? Ты когда-нибудь брилась насухую? Тебе крупно повезло.
Дебора собралась довольно быстро, зато с завтраком нас ожидали большие проблемы. Безуспешно прокружив по городу полчаса, мы перекусили в машине булочками и молоком в бумажных пакетах. Наше кафе открывалось только в одиннадцать, все остальные работали только по ночам.
Мы еще успели съездить на АЗС, и к девяти я подрулил прямо к представительству. Кошки-мышки закончились. Ввиде исключения, сегодня шеф, носивший довольно редкую фамилию Битюгов, опоздал всего на две минуты. Наверное, всю ночь просидел на крышке унитаза, закрывшись от жены, с мемуарами Макдональдса и теперь рвался в бой.
Он бодро проскакал от стройки и скрылся в офисе. Я закрыл машину, и мы вошли вслед за ним. Шеф еще даже не успел раздеться.
– Здравствуйте, – сказал я. – Мы из Киева. Мисс Смит – адвокат компании, а я – ее помощник.
Битюгов вскочил, потом сел и снова вскочил. Вспомнив, что в таких случаях полагается здороваться. Я усадил Дебору на стул и присел сам, а шеф наконец-то снял кепку, обнажив свою благородную лысину.
– Сейчас придет секретарша и организует кофе, – то и дело откашливаясь, пробубнил он.
– Да бог с ним, с кофе, – сказал я. – Введите нас лучше, так сказать, в курс. Как обстоят дела?
– Гм-м… Не очень… Проблемы…
Чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не вскочить. На лысине выступили бусинки пота.
– Да успокойся ты, – усмехнулся я. – Мы затем и приехали, чтобы помочь разрешить проблемы. Рассказывай!
Понемногу он успокоился и более-менее связно обрисовал ситуацию. Поначалу вроде бы все шло хорошо. Его жена, золотой души человек, стала руководить их прежним малым предприятием, а он всецело отдался делам компании. Быстро оборудовал офис, хотя это было непросто, и арендовал помещение для склада. То есть не арендовал, а его знакомый, тоже очень хороший человек, договорился со своим знакомым, что тот разрешит им пользоваться, пока будут оформляться документы на аренду. Они втроем были у зампреда исполкома, милейшего человека, и тот пообещал, что проблем не будет.
Дела пошли. Он тут давно занимается бизнесом, все его знают, так что со сбытом проблем не было. Потом оказалось, что надо оформить лицензию, он опять встретился с зампредом и обо всем договорился. Пока готовились документы, зампред вывалился в банкетном зале с балкона и сломал ногу – там внизу клумба… За зампреда остался начальник управления, неплохой человек, но он был не в курсе, так что пришлось ждать, пока срастется кость.
Когда кость срослась, оказалось, что прошли сроки, и документы надо оформлять заново… К тому же, лежа в больнице, зампред пообещал отдать склад в аренду другому бизнесмену из соседней палаты. Того недавно выбросили из поезда на ходу… А тут еще жена разбила машину, а младший сын простыл в бассейне…
Я слушал его и удивлялся. В сущности, он был милейшим человеком, этот Николай Николаевич Битюгов. И приятным собеседником, когда не тер лысину, не ерзал на стуле и не порывался куда-то бежать. Не дураком, не пьяницей, не развратником. Была у него золотой души жена – надежда и опора. Кроме того, город просто кишел прекрасными людьми, и все они как один были его приятелями и друзьями. И при всем при этом дело дышало на ладан.
Как-то сами собой пропускались сроки, кто-то опаздывал, какие-то люди забирались в склад, какие-то били стекла в офисе. Прекрасная идея – дать людям глоток живительной кока-колы в душной атмосфере этого затхлого городишки – рушилась на глазах по неизвестным причинам.
– А тут еще мэр издал распоряжение, чтобы все делали взносы на памятник к юбилею города, а кто не перечислит… – продолжал заупокойным голосом шеф, описывая свалившиеся на его голову несчастья.
Мне надоела эта сказка про белого бычка.
– Слушай, Коля, а ты зампреду взятку не пробовал дать?
– Я протестую, – мгновенно отреагировала Дебора.
