– Здорово, прокуратура, – Вовцу неудобно было говорить, слишком сильно придавили. – А у тебя там, по-моему, еще хуже кое-кто погорел, прямо сказать, изжарился. Эй, капитан, поехали.
– Знакомый и в самом деле? – Хабибулин не торопился. – Что за хмырь такой?
– А он что говорит? – Ченшин нарочито неторопливо достал сигарету и принялся не спеша разминать.
– Да дуру гонит, чуть ли не гебешником себя называет. Ничего, мы еще не таким гебешникам рога обламывали.
– А он, между прочим, не врет, – Ченшин прикурил и выпустил тонкую струйку дыма. – Отойдем-ка, капитан, на пару слов.
Они отошли к ближней сосне. Ченшин достал из кармана носовой платок, неторопливо развернул на ладони. Внутри оказалась никелированная зажигалка, украшенная эмалевыми цветочками.
– Час назад я тут проезжал, смотрю: что-то блестит. Остановился, – Ченшин сделал интригующую паузу. – Оказывается – зажигалочка, да не простая. – Он манерными движениями фокусника снял металлический кожух, обнажив механическое нутро. – Электронно-оптический фотоаппарат. Гляди: вот миниатюрная батарейка, как в электронных часах. А это вот кассета с микропленкой. – Ченшин извлек черную кассетку в форме восьмерки. – Ты у него подобной игрушки не находил?
– Мало ли кто тут мог потерять, – недовольно пробурчал капитан. – У того в планшетке все бумаги были геодезические. Ты точно знаешь, что он гебист? Сейчас такие фотики в магазине купить можно.
– Видишь маркировку? Завод "Ленэмаль". Это сделано у нас для использования внутри страны. Мой совет: отпусти его с богом, а я в случае чего засвидетельствую, что ничего такого не было. Да и Володю попробую уговорить, чтобы зла не держал. Ты знаешь, у меня в этом районе интересы, и не хочется, чтобы вместо вас других прислали.
Хабибулин недовольно засопел, соображая, как поступить. Он и верил бывшему следователю прокуратуры, и в то же время не мог смириться с мыслью, что пойманного придется отпустить. Все его милицейское нутро восставало против этого. А на Вовца уже надели наручники и усадили на заднее сиденье. Наконец капитан решил возвратиться к машине, чтобы еще раз попробовать расколоть задержанного. Тот сидел спокойно, даже расслабленно, но явно не мог дождаться отъезда.
– Поехали уже, капитан, – снова принялся канючить. – Я сознаюсь, что убил Кожевникова и устроил поджог. – Вовец был согласен ехать в милицию, лишь бы не остаться с Ченшиным, который едва сдерживался, чтобы не броситься на него с кулаками. Из милицейской камеры Косарев его может вытащить, а вот из лап разъяренных бандитов вряд ли успеет.
– Что у него при себе? – спросил Хабибулин лейтенанта, сидевшего рядом с Вовцом. – Документы какие-нибудь есть?
– Нэт ничего бумажного, – ответил Магомедов. – Вот, все здеся.
Он подал капитану полиэтиленовый пакет, в котором лежали: нож в ножнах, компас, складной ножичек, немного денег и прозрачная пробирка с завинчивающейся крышечкой и черными зернышками внутри. Хабибулин ткнул в нее пальцем:
– Это что еще?
– Клопы, жучки, – со снисходительной надменностью ответил Вовец, – насекомые, короче. – Он уже настроился ехать, и его раздражал пустой разговор.
– Электронные? – с любопытством спросил капитан. Он смотрел по понедельникам телесериал "Багз – электронные жучки", и мысль у него сразу сработала в этом направлении. – А ну-ка, Ващенко, наковыряй мне пару штук. Ни разу в руках не держал.
– Эй, эй, не вздумай, – не на шутку испугался Вовец. – Не смей, слышишь?!
Но сидящий с другой стороны младший сержант уже вытащил из пакета пробирку и принялся откручивать пробку.
– А ну, кончай! – заорал Вовец и попытался скованными руками выхватить пробирку. Ващенко выставил локоть, загораживаясь, от толчка пробирка дернулась, и все содержимое вылетело на дверцу. – Все вон из машины! – еще громче завопил Вовец.
– Тихо! – рявкнул Хабибулин, перекрыв его голос. – Сам из машины, живо!
Магомедов тут же выскочил наружу и выволок Вовца. Капитан быстро разомкнул наручники, снял и вернул лейтенанту. Быстро поднес ладонь лодочкой к козырьку, вроде как честь отдал.
– Приношу свои извинения. Надеюсь, инцидент исчерпан. – Крикнул своим: – По местам!
Неистовые крики Вовца как-то сразу убедили его, что в пробирке на самом деле были электронные жучки – подслушивающие устройства: не зря же гебешник так разорался. И понял, что следует торопиться в райотдел, пока там не зашло слишком далеко. Отдубасят подполковника, а потом всем крышка. И с Хабибулина с первого спросится, что, не разбираясь, сотрудника ФСБ приволок, да еще поди начальника какого-нибудь. А то, что жучки эти в машине остались, ничего, Ващенко подметет.
– Барахло мое верните, – заорал вслед Вовец и бросился за машиной.
Магомедов швырнул в окно полиэтиленовый пакет. Вовец подбежал, поднял его. Сразу вложил нож в ножны, остававшиеся на ремне.
– Володя! – окликнул его Ченшин. – Садись, я тебя подвезу. Да не бойся ты, все нормально. Давай мириться?
Правда, он шел не к Вовцу, чтобы пожать руку в знак примирения и прощения, а к своей "ниве", стоявшей по другую сторону дороги. Там, в сумке на сиденье, у него лежал ТТ, оброненный Шубой на завале. Надо было только руку протянуть, взять его и большим пальцем опустить флажок предохранителя. И он вслепую нащупал холодную пистолетную рукоятку внутри сумки, потому что неотрывно следил глазами за Вовцом, который уже почувствовал неладное. Если бы не колючая боль в отшибленном боку, Вовец уже бегом скрылся бы в лесу.
И тут на дороге показался пожарный автомобиль. Леспромхозовский старый ГАЗ-66 спешил на пожар, видно, крутихинские лесники заметили с вышки дым и вызвали машину. Ченшин встал, пряча пистолет за спиной, натянуто улыбаясь, и поглядел на Вовца, примерился, куда сперва выстрелить – в живот или в грудь? Красный облупленный фургон с лестницей наверху на несколько секунд закрыл от него мишень, а когда проехал, то на другой стороне дороги никого не оказалось.
Ченшин оторопело уставился на пустое место, потом быстро подбежал, надеясь обнаружить своего врага спрятавшимся за какой-нибудь куст. И только тут, беспомощно оглядевшись, увидел его. Вовец уезжал на пожарке, прицепившись сбоку к каким-то дверцам, а одной задранной рукой ухватившись за лестницу. И он подтягивался, явно намереваясь залезть на крышу.
Злобно выругавшись, Ченшин кинулся к "ниве", торопливо завел мотор, принялся разворачиваться, чтобы пуститься в погоню. Но когда он через пару километров настиг красную машину, уже почти у самого пожара, Вовца на крыше не оказалось. Он спрыгнул, как только увидел, что Ченшин перебегает на противоположную сторону дороги, где оставил свою машину.
* * *
Некоторые люди специально голодают и даже утверждают, что это полезно для здоровья. Вовец к данной категории граждан не относился. Он вообще не понимал, каким образом всякие крутые Рэмбы и Шварценеггеры на протяжении целого фильма ничего не едят, только носятся, как дикие лошади, стреляют и дерутся. Вовец не очень жалел последний рюкзак, сгоревший в завале, ему не хватало тушенки и сухарей. Тем не менее, намеченную программу следовало выполнять.
Компас у него имелся, местность он уже знал великолепно и мог свободно ориентироваться без карты. Боль в печени постепенно проходила, и он мог идти пусть не самым скорым шагом, но достаточно быстро. Через полчаса был уже на Изумрудной горе. Подобрав возле шахты железный клин, принялся добывать из тайников изумруды. Наполовину сгоревшую энцефалитку выбрасывать не стал, здраво рассудив, что в нее можно завязать пакеты с изумрудами. По низу куртки был продернут шнур, чтобы плотно притягивать ее к телу. Шнур уцелел, Вовец его вытащил и использовал для увязки. Перебросил длинный сверток через плечо и затянул рукава энцефалитки на груди. Груз оказался за спиной, не болтался и спину особо не давил. И руки свободны. После этого Вовец заглянул в штольню: не осталось ли там чего полезного? Но, кроме фонарей, ничего не нашел. Подумав, решил взять налобник с батарейкой, чтобы ночью идти не запинаясь о коряги.
Потом Вовец спустился к ручью и двинулся краем леса, на ходу оглядывая долину. Через пару километров нашел, что высматривал: пустую бутылку из-под водки. К сожалению, без пробки. И на дне ее лежали дохлые мухи, видно, напробовавшиеся остатков алкоголя. Правда, из горлышка пахло вовсе не водкой, а гнилью. Но Вовец не страдал излишней брезгливостью, не в Лондоне воспитывался. Он выполоскал бутылку как следует и наполнил ручьевой водой. Лучше такая, чем в пути из болот и придорожных луж грязь с разной живностью хлюпать. А при такой жаре без питья далеко не уйдешь, уж это-то он знал совершенно точно. Отмахать же предстояло изрядно, а за день он уже находился и набегался сверх всяких сил. Здраво рассуждая, в преддверии наступающего вечера следовало бы подумать о ночлеге. И тут ему почудилось какое-то подозрительное ауканье. Вовец остановился и прислушался. Уже собирался идти дальше, как снова донесся этот же приглушенный звук. Где-то в лесу на горе гавкнула собака. Вряд ли собачку просто вывели погулять. Начиналась очередная гонка с преследованием. И призом в этой гонке снова была жизнь Владимира Меншикова. Тяжело вздохнув, Вовец швырнул в кусты бутылку с водой и лениво потрусил вперед вдоль русла ручья.
