– Хорошо. Не беспокойся, со мной ничего не случится, меня же Чеус охраняет.
Наступила тишина. Вдалеке восхищенно галдели пассажиры, наблюдающие за феерией в небесах.
– Марсия, ты должна понять, что Чеуса больше нет, – Дигна первая собралась с духом и нарушила молчание. – Он умер, ты же видела!
– Я знаю, только он все равно меня охраняет, – серьезно глядя на взрослых, возразила девочка и, вздохнув, добавила: – Правда, лучше бы он был живой…
Провожающие вернулись в машину, и тогда яхта стартовала, исчезла в сиреневой пустоте, проскочив сквозь хоровод огромных малиновых драконов, а Бланка все размышляла над словами Марсии. Или она это придумала, потому что не хочет смириться с потерей, или ее действительно сопровождает призрачный телохранитель, даже после смерти не оставивший свой пост, но, чтобы его увидеть, надо быть «сканером».
Потом нахлынуло привычное покаянное настроение: безусловно, во всем виновата она, Бланка! Об этом знают даже фейерверочные драконы и цветы, живущие в небесах не больше двух-трех минут.
– Мы сейчас куда? – поинтересовался Генри.
– На природу, – отозвалась Лейла, сидевшая в пилотском кресле. – Туда, где нет, к чертям, никаких дверей и зеркал.
Всего их в машине было четверо, считая Мориса.
– Хинар вернется через сутки. Может, даже раньше. Тогда сможем ночевать на орбите, Комнаты на такую высоту не забираются.
– Всего сутки, так быстро? – удивился Морис. – Они же на Нез полетели, это сколько парсеков…
– Через гиперпространство, – лаконично пояснила Лейла.
Стайка небольших островов в теплом море, в шельфовой зоне. После недолгих переговоров к зависшему аэрокару подлетел робот-лоцман, зачем-то снабженный парой трепещущих декоративных крылышек. Он привел их к островку с полукруглой колоннадой на вершине и белеющими среди зелени мраморными статуями в античном стиле.
В этом часовом поясе сумерки только начинали сгущаться. На фоне догорающего заката чернел берег – словно жирная неровная черта, проведенная фломастером. Вскоре появилась машина, доставившая продукты, термоплиты, спальные мешки, четыре гелевых матраса в герметичной упаковке.
– Это называется островная гостиница, – вспомнил Морис. – Я, когда учился, был здесь на практике, крылатых роботов налаживал.
У Бланки не было аппетита, но Лейла заставила ее выпить несколько глотков коньяка и съесть бутерброд.
Неужели она не понимает, насколько Бланка перед всеми виновата?
Морис во время трапезы то и дело поглядывал на небо, потом испуганно сообщил:
– Между прочим, над нами два «торнадо», висят и не улетают…
– Это из Космопола, моя охрана.
– Зачем тебе охрана, если ты сама крутая? – Он неуверенно усмехнулся.
– Разборки с применением оружия и грубой силы – не мой профиль, – Лейла тоже усмехнулась, ловко дотянувшись и отхватив ножом ровный ломтик от куска ветчины. На ней были джинсы и черная футболка, волосы собраны в хвостик – ни дать, ни взять старшеклассница на пикнике. – Могу, но не обязана. Так что если Анджела пришлет сюда каких-нибудь головорезов, пусть с ними беседуют мальчики из Космопола, буду признательна. А вломиться в Комнаты, подчинить их своей воле и вышвырнуть оттуда Анджелу – этого никто, кроме меня, не сделает. По крайней мере, никто из присутствующих сейчас на Парке. Вот что, вы, джентльмены, занимайтесь, чем хотите, а мы с Бланкой сегодня вечером будем общаться без вас. Бланка, пошли со мной.
Генри покладисто улыбнулся и налил себе еще коньяка.
Морис издал протестующий возглас. Лейла его проигнорировала, Бланка ответила виноватым взглядом: ну, что я могу поделать?
Они спустились по белой лесенке на неширокий песчаный пляж. Бланка заподозрила, что его специально разравнивали здешние роботы, до того он был гладкий, песчинка к песчинке, даже ступить боязно.
– Я должна отдать тебе вот это, по просьбе Марсии.
Лейла вытащила из кармана джинсов плоскую коробочку. Внутри, на красной бархатной подкладке, лежал перстень из темного металла, с большим рубином овальной огранки.
– Его носил Чеус, – испуганно произнесла Бланка.
– У тебя пальчики тоньше, но размер можно подогнать.
За что ей такой подарок, если она во всем виновата?
– Я не могу его взять…
– Ты не можешь его не взять. Если Марсия до сих пор находится в контакте с Чеусом – а, учитывая, что она «сканер», я не считаю, что это бред – значит, такова была его воля. За то, что ты для них сделала… Разве ты не понимаешь, что спасла Марсию? Если бы Анджела ее утащила, это сильно осложнило бы ситуацию. Пришлось бы звать на помощь тяжелую артиллерию – моего учителя, который живет в другой Вселенной, и все равно не факт, что девочку удалось бы спасти. Эта больная на голову недорезанная террористка считает Поля своим личным врагом, и с нее бы сталось убить его дочь! Ей даже не пришлось бы для этого ломать себя, она уже делала такие вещи. Если ты видела фильм Саймона Клисса об их шайке, ты должна знать, что детей с нестандартными способностями они убивали так же, как взрослых. Скорее всего, последним предсмертным чувством Чеуса был страх, что Марсия окажется в плену, но благодаря тебе этого не случилось. Считай, что у тебя появились новые друзья. Когда все закончится, мы полетим на Нез, и ты с ними познакомишься.
Сначала – вспышка радости. Вслед за этим – предощущение катастрофы: это слишком хорошо для нее, они же не знают, сколько ужасных вещей произошло из-за Бланки, не знают, что во всем виновата именно она, и получится, что она всех обманывает – как будто присваивает чужие заслуги или выдает себя за кого-то другого.
– Возьми все-таки перстень. И объясни мне, в чем дело.
Коробочку с перстнем Чеуса она взяла, а когда попыталась объяснить, Лейла процедила:
– Не понимаю, хоть убей!
Этого следовало ожидать. Когда Бланка говорила о таких вещах, понимали ее только психотерапевты, а Лейла к их числу не принадлежала.
– Давай будем считать, что этого разговора не было. – Она вздохнула полной грудью, глядя на теплое серо-синее субтропическое море под темнеющим сиреневым небом (земли уже не видно, словно она отодвинулась еще дальше за горизонт).
– Ага, конечно. Как не было, если он был? Тебе не кажется, что ты иногда рассуждаешь, как сумасшедшая? И не только рассуждаешь… Я не о сегодняшнем, о другом. Сегодня ты все сделала правильно, но твоего Рафа я долго не забуду! Не ухажер, а сокровище.
– Я и есть сумасшедшая, меня после Вьянгаса долго лечили, но вылечить не смогли. И я это прекрасно понимаю, только изменить тут ничего невозможно. У меня было много таких, как Раф. Я не могла им отказать, хотя мне ни разу ни с кем из них не было хорошо.
– Собрать бы их всех вместе да утопить! – мечтательно заметила Лейла. – Смотри, какое море красивое! А если серьезно, с этим пора покончить.
– С этим ничего не сделать. Как говорил один врач, это похоже на компьютерный вирус, который внедрился на все уровни сознания, постоянно самовоспроизводится, и его никак не стереть. Ты не сможешь это понять, потому что в твоей жизни не было Вьянгаса. Я тогда примерно час провела в аду.
– Всего-то час?.. – Лейла прищурилась.
– Этого достаточно, чтобы в сознании произошли необратимые изменения, – мягко пояснила Бланка.
– Да как ты смеешь говорить такие вещи мне?
– Извини… Пожалуйста, прости, я не хотела тебя обидеть!
– Прекрати. Я хочу рассказать тебе одну историю. Давно собиралась, а сейчас будет в самый раз, и времени хватит, вся ночь впереди. Только пойдем в машину. Эта история – с иллюстрацией, картинку лучше смотреть на большом экране.
Лейла направилась к белеющей в потемках лестнице. Бланке ничего не оставалось, кроме как пойти за ней.
Аэрокар стоял на выложенной шахматными плитами площадке недалеко от колоннады, венчающей остров. Лейла включила в салоне приглушенное освещение, налила коньяка себе и Бланке, с ногами забралась в кресло.
– Люблю рассказывать эту историю, но ее кому попало не расскажешь. Все мои друзья уже это слышали, некоторые даже принимали непосредственное участие… Подходящего слушателя найти трудно. Морису, например, такие вещи знать незачем, все равно не поймет, только испугается и не захочет поверить, что оно было на самом деле. Он хоть и бестолочь, но безобидный. Итак, для начала – иллюстрация.
