– О нем я позаботился. Сильно в тебе разочарован. Ты не Иблис, а мелкий бес, шайтан, не способный выполнить мой приказ.
– Сожалею, владыка. Пощади!
– Поздно, Муса.
И под распухшим от не находящей выхода жидкости, побуревшим от застоявшейся крови, покрытым коростой из засохшей сукровицы грешником разверзлась Преисподняя. Воняло теми же ингредиентами, только ужасно сильно. С высоты, а падать ему предстояло долго – прямо из мрачно-грязных туч, виднелся волнистый изрезанный ландшафт – серый, как пепел, и коричневый, как фекалии. Кое-где проглядывали пятна, зияюще-черные, кислотно-желтые, ядовито-зеленые. Багровые всплески намекали на прорывающийся из-под поверхности огонь. Отдаленные крики, завывания, стоны создавали давящий звуковой фон. Страх и ужас, Фобос и Деймос – вечные спутники насилия, войны и страдания – зависли над этой планетой ада. И главарь террористов содрогнулся, наконец, поняв не умом, а ощутив телом глубину грехопадения.
Вздох замер в легких, сердце перестало сокращаться, отравленный токсинами мозг выключил последний кошмар «Зверя». «Скончался в 04.27», – врач-пакистанец привычно зафиксировал время смерти. «Час волка» наступил в последний раз для того, кто из логова в логово таскал с собой ичкерийский флаг. На нем одинокий волк гордо возлежал под Луной. Мертвый его совсем не напоминал: распластанный на спине, с повернутой на бок головой и свисающим из открытого рта синюшным языком. «Утром кремировать, чтобы и следа не осталось, – велел оперативник и подумал. – Пусть считают, что он жив, его имя еще используем».
В подобные дни настроение Мироновича резко ухудшалось, к горлу поднималась желчь и ничто не радовало, даже сказочное здание ГУМа. Как и обычно, он обошел три этажа каждой из трех галерей, накрытых стеклянными куполами архитектора Шухова. Персонал окучивал первых клиентов, туристы поедали мороженое и глазели на витрины дорогих и не очень бутиков. Эскалаторы исправно крутились, вертушки входных дверей деловито поставляли посетителей. Кафе испускали приятный аромат свежей выпечки. Но с Васильевского спуска уже трубили голоса инженеров громкого вещания и ведущих предстоящего мероприятия – надвигался Сельскохозяйственный форум. Любое столпотворение, а их почему-то обязательно хотят проводить на Красной площади, означало ограничение потока обычных покупателей, и, значит, дневной выручки. Крестьяне брендовые шмотки не покупают, то есть бабки пронесут мимо кассы. Грустно и обидно!
Доклад административного директора оптимизма не добавил: будет ограничен проезд по Ильинке, закрыт гумовский центральный вход на площади и т. п.
– Не хотел бы сплетничать, но ваш протеже Алехин необычно рьяно взялся за ремонт в подвале.
– В смысле?
– Новые рабочие завезли массу материалов, шастают туда-сюда, а у нас режим.
– Матвей Александрович вполне компетентен, – Эрнест вспомнил про обещанную отсрочку по кредиту от Красько, – серьезных нарушений не допустит.
Нух и Иса понимающе переглянулись: таскали-таскали ведра с краской-серебрянкой, а благодарности – ноль. Опять же Богдан, возбужденный своим начальственным статусом, возбух: «Сказано же вам, чудакам, ставить в шахматном порядке между мешками с гипсом! Переделайте!» Сам возился с какими-то устройствами, типа модемов, с короткими антеннами и светодиодами. Первым не выдержал молчания Женька, недаром хоть год, а проучился в инженерно-технологическом.
– Хохол бомбу готовит, не иначе! Серебрянку и селитру перемешает небольшим взрывом, потом так шарахнет, что мало не покажется. А те прибамбасы – радиовзрыватели, не иначе. Пора, братишка, рвать когти.
– Во-во, мне то же в голову пришло. На теракт не подписывались. Харам!.
Последнее слово стало любимым у парня, вкладывающего в него не столько теологический смысл, сколько обозначая им неклевое, галимое, по крайней мере, лично для себя.
– Жека, давай, выйдем, типа, за мороженым, – продолжил бывший Иса, сразу забывший про исламское имя друга. – Вот только автоматы жаль здесь терять.
– Лучше калаш потерять, чем жизнь. Пошли, Славка – согласился бывший Нух.
Дежуривший у выхода здоровенный Резван отрицательно покачал головой-арбузом: «До вечера запрещено. Только если Богдан или Старый разрешат. В 19.00 построение с оружием». Ситуация деградировала на глазах, перерастая в военное положение.
– Задрот черно***й! Борзеет! Стволы раздадут, его первого положу! – кипятился Славка.
– Лучше попробуем прорваться после построения, когда заваруха начнется. Шансов больше на улице: стрельба вызовет панику, мы оружие сбросим и в спецодежде затеряемся в толпе.
– Стопудово! Зашхеримся пока.
Сцена-гулливер закрыла храм Василия Блаженного. Слева рамки металлодетекторов для пропуска селян, приехавших со всех концов страны, а также их городских начальников, банкиров, ученых-аграриев. Прямо перед сценой, ближе к Спасской башне, отгорожена вип-зона. В сторону Мавзолея расположились рядами тысячи стульев. Но то для вечернего митинга и последующего концерта. А до того тягачи завезли косилки, сеялки и прочие материальные достижения отечественной и заграничной промышленности. Министр обошел территорию, дал нагоняй помощникам, взгрел шеф-администратора.
– Ну как вы в толк не возьмете? САМ обещал быть! Вот выйдет он из ворот Спасской башни, увидит ваш бардак и как даст мешалкой по женскому половому органу, – недочеты были не слишком принципиальны, чтобы член правительства использовал устный матерный, который частенько пускал в ход на полях и фермах. И всё же орал он громко и убедительно. – Транспаранты натяните, как следует. Шары надуйте, а то они напоминают половой орган коровы в период отела. И объясните руководителям делегаций, где сидячие места для их коллективов, чтобы во время концерта ни один мужской или женский половой орган и не подумал лезть в вип-зону или бросаться с объятьями к САМОМУ.
Стоявшие неподалеку Алехин с «Бубалой» переглянулись и пошли назад к ГУМу, еще раз тщательно считая шаги. Вышло почти ровно двести метров, и, по прикидкам, туннель проходил почти точно под вип-зоной.
Спутник прочертил траекторию над Москвой, отсканировав пятиметровым телескопом каждый дом, машину, пешехода. Ясная погода, отсутствие влаги в воздухе обеспечили качество изображения на уровне 20 см на пиксель – к зависти менее зорких русских соседей по орбите. Его проход удачно совпал с приездом в Кремль президентского кортежа. А «потемкинскую деревню» на Васильевском спуске удалось запечатлеть в мельчайших деталях. Из Управления военно-космической разведки данные поступили в офис ДНР.
– Подготовка к Сельхозфоруму не отменена, – доложил тот на утреннем брифинге хозяину овального кабинета Белого дома. – Ударный отряд развернут на подступах к Красной площади. Ждем вашего решения.
– А сорвавшийся вариант не повлияет на успех операции?
– Мы рассматривали его как запасной и чересчур амбициозный. Наши зарубежные помощники иногда страдают гигантоманией и пытаются удивить нас масштабами. Это был, если позволите военную терминологию, удар по площадям. Сегодня наносится хирургический удар, минимальными силами, зато в самое сердце.
– А состав этих сил? Вы учли мою рекомендацию?
– Само собой. В нем русские, украинцы, горцы, азиаты. Есть мусульмане, есть православные. Руководитель – полковник советской и российской разведки, чье имя известно не только в кругах спецслужб, но и русскому президенту. Я захватил его видеообращение, сделанное на днях.
– Awesome! – руководитель США воскликнул восхищенно после просмотра и тут же деловито добавил. – Оно должно быть на всех ТВ-каналах!
– Безусловно. Запустим через Аль-Джазиру, чтобы не выдать нашей предварительной осведомленности. Потом пройдет волной по миру.
– Не волной, а цунами. Пора смести режим в Москве. Делайте то, что необходимо – у вас есть моя санкция.
– Благодарю, господин президент. Надеюсь, к вечеру будем иметь оперативную информацию из Москвы. К тому же на Сельхозфоруме будут западные журналисты, возможно, увидим интересующее нас событие в прямом эфире.
Полевой штаб разместился в здании ФСО неподалеку от ГУМа.
– Что-то я очкую, Игорь Дмитриевич, – генерал СБП за долгую карьеру овладел разными формами великого и могучего. – Не напортачит твой Алехин?
– За своими бойцами следи! Боевики, кто в подвале с Матвеем Александровичем, считай, уже вне игры. «Тоннельщики» ФСБ никому не дадут уйти. Но уверен, что существует и наземная группа, действующая самостоятельно, хотя в привязке к подземному штурму. Она – твоя ответственность, СВР ими не занимается.
– «Ловля блох требует сноровки и ловкости, хотя их шкура не используется в кожевенном деле, а мясо не пригодно в пищу», – шеф СБП процитировал по бумажке.
