Англия!
Англия после стольких лет разлуки!
Понравится ли ему жить здесь?
Люк Фицвильям задавался этим вопросом, спускаясь по сходням на пристань. Эта мысль преследовала его все время, пока Люк ждал на таможне, и неожиданно снова вернулась к нему, когда он наконец-то сел в поезд, который следовал из порта в Лондон.
Одно дело приехать в Англию в отпуск. Куча денег, чтобы их транжирить (хотя бы поначалу!), старые друзья, которых можно навещать, встречи с такими же отпускниками – беззаботная атмосфера, когда думаешь, что все это ненадолго, а пока можно наслаждаться отпуском и вскоре вернуться обратно. Другое дело сейчас, когда о возвращении не могло быть и речи. Никаких больше душных ночей, никакого слепящего солнца и красот роскошной тропической природы, никаких одиноких вечеров, проведенных за чтением и перечитыванием старых номеров «Таймс».
Теперь Люк джентльмен, ушедший с почетом в отставку и ничем не занятый, мужчина со скромными средствами, который возвращается домой в Англию. Что он будет делать с самим собой?
Англия! Июньский пасмурный день с серым небом и резким, холодным ветром. И ни малейшего признака гостеприимства, никакого чувства родины в такой-то день! А люди! Боже, что за люди! Целые толпы людей, и у всех такие же серые, как и небо, лица – обеспокоенные, чем-то встревоженные. Повсюду вдоль дороги рассыпаны, как грибы, дома. Стандартные, маленькие! Отвратительные маленькие домишки, похожие на помпезные курятники!
С большим трудом оторвав глаза от мелькавшего за окнами безрадостного пейзажа, Люк Фицвильям сосредоточил свое внимание на только что купленных газетах – «Таймс», «Дейли кларион» и «Панч».
Он начал с «Дейли кларион». Газета посвятила свое внимание Эпсому.[1]
«Жаль, что мы не приехали вчера. Я не был на скачках с тех пор, как мне исполнилось девятнадцать», – подумал Люк. Соблазнившись одной лошадкой, он решил посмотреть, каковы шансы, по мнению комментатора «Кларион», «его» фаворитки. И обнаружил, что она пренебрежительно обойдена вниманием: «Остальные, такие, как Джуби Вторая, Маркс Майл, Сантони и Джери Бой, вряд ли могут на что-то претендовать. Вероятным аутсайдером…»
Впрочем, Люк не обратил внимания на этого аутсайдера. Его глаза прошлись по ставкам. Шансы Джуби Второй скромно оценивались как 40:1.
Он бросил взгляд на часы. Без четверти четыре – теперь все уже закончилось. Жаль, что он не поставил на Кларигольда, второго фаворита.
Люк развернул «Таймс» и погрузился в чтение более серьезных новостей. Однако сосредоточиться ему не удалось, поскольку свирепого вида полковник, сидевший в углу напротив, пришел в такое негодование от прочитанного им в газете, что не замедлил поделиться своим возмущением с попутчиком. Прошло целых полчаса, прежде чем полковник утомился от высказываний в адрес «этих проклятых коммунистических пропагандистов», смолк и погрузился в сон, так и не сумев закрыть рот. Вскоре поезд сбавил скорость и наконец остановился. Люк выглянул из окна. Они находились на большой, пустынной станции с несколькими платформами. Неподалеку он увидел газетный киоск с плакатом: «РЕЗУЛЬТАТЫ ДЕРБИ». Открыв дверь купе, Люк соскочил на перрон и бросился к киоску. Минуту спустя он, усмехаясь, рассматривал несколько сжатых, еще не высохших от свежей типографской краски строк:
«РЕЗУЛЬТАТЫ ДЕРБИ
Джуби Вторая. Мазепа. Кларигольд».
Люк расплылся в улыбке. Сотню фунтов можно теперь транжирить. Добрая старушка Джуби Вторая оказалась презрительно обойдена всеми «жучками».[2]
Продолжая улыбаться, он сложил газету и обернулся – платформа была пуста! Пока Люк радовался победе Джуби Второй, его поезд ушел.
– Когда, черт побери, ушел этот поезд? – потребовал он ответа у мрачного на вид носильщика.
– Какой поезд? – спросил тот. – После трех четырнадцати здесь никаких поездов не останавливалось.
– Да он только что был здесь! Я сошел с него. Экспресс, следующий от порта.
Носильщик сурово повторил:
– Экспресс не останавливается до самого Лондона.
– Однако он все же остановился, – попытался разуверить его Люк. – Я же ехал на нем!
– Экспресс не делает остановок до самого Лондона, – упрямо повторил носильщик.
– Говорю вам, он остановился на этой самой платформе, и я с него сошел.
Озадаченный носильщик сменил доводы.
– Но вам не следовало этого делать, сэр, – с упреком сказал он. – Ему здесь стоять не положено.
– Но он все же остановился.
– Тогда это была незапланированная остановка, а вы нарушили порядок.
– Какая мне разница, – возразил Люк. – Вопрос в том, что мне теперь делать.
Носильщик, не вникая в его слова, повторил с укором:
– Вам не следовало сходить с этого поезда.
– Допустим, вы правы, – сказал Люк. – Но что сделано, то сделано – прошлого не вернуть, как ни старайся. Я хочу лишь, чтобы вы, без сомнения опытный железнодорожник, посоветовали, что делать в такой ситуации.
– Вы меня спрашиваете, что вам делать?
– Именно так, – подчеркнул Люк. – Я спрашиваю. Надеюсь, что есть все же поезда, которые останавливаются здесь по расписанию?
– Ну да, – кивнул носильщик. – Есть, и вам лучше всего сесть на поезд в четыре двадцать пять.
– Если он следует до Лондона, то это как раз то, что мне нужно.
Успокоившись, Люк принялся прогуливаться по платформе. Большой информационный щит говорил о том, что он вышел на железнодорожной станции Фенни-Клайтон с веткой на Вичвуд-андер-Эш, и вскоре поезд, состоящий из одного вагона, медленно выполз на платформу, подталкиваемый сзади старым паровозиком. Немногочисленные пассажиры, сошедшие с него, перешли по железнодорожному мосту и присоединились к разгуливавшему по платформе Люку. Угрюмый носильщик оживился и принялся толкать большую тележку с деревянными ящиками и корзинами к краю платформы. К нему присоединился напарник, задребезжавший молочными бидонами. Станция Фенни-Клайтон ожила.
Наконец к платформе степенно подошел лондонский поезд. Вагоны третьего класса были переполнены, но в купе первого сидело не более одного-двух пассажиров.
Люк критическим взглядом окинул каждое купе. В первом покуривал сигару джентльмен с военной выправкой. Но Люк решил, что на сегодня с него достаточно англо-индийских полковников, и прошел к следующему купе, в котором находилась усталая молодая женщина, вероятно гувернантка, и вертлявый мальчуган лет трех. Люк и здесь торопливо прошел мимо. Дверь следующего купе оказалась открытой. Здесь сидела всего одна пассажирка – пожилая леди. Она напомнила Люку его тетушку Милдред, которая позволяла ему держать ужа, когда ему было лет десять. Милдред была из породы тех самых добрых старушек, какими и полагается быть настоящим тетушкам. Люк вошел в купе и сел.
После пяти минут энергичной погрузки молочных бидонов, дорожных чемоданов и прочих волнений поезд медленно покинул станцию. Развернув газету, Люк принялся изучать новости, которые могли бы еще заинтересовать человека, уже просмотревшего утреннюю газету.
Он не рассчитывал, что ему удастся погрузиться в это занятие надолго. Будучи племянником множества тетушек, он понимал, что симпатичная пожилая леди в углу не собирается путешествовать до Лондона в полном молчании.
Люк оказался прав – не прошло и нескольких минут, как попутчица попросила его закрыть окно, потом ему пришлось поднять упавший зонтик.
– Какой это хороший поезд, – промолвила соседка. – Он идет всего час десять. Это очень удобно, знаете ли. Намного удобнее, чем ехать утром. Утренний идет час сорок пять. – Она помолчала и потом продолжила: – Хотя, разумеется, все торопятся уехать утренним поездом. Это и понятно, глупо потерять целый день и ехать после обеда. Я и сама хотела ехать утром, но пропал Пух – это мой кот, перс, настоящий красавец. К тому же у него разболелось ушко. Не могла же я уехать, пока он не нашелся!
– Разумеется, нет, – пробормотал Люк и демонстративно уткнулся в газету. Но это не помогло. Поток слов попутчицы уже нельзя было остановить. – Пока я со всем управилась, мне пришлось ехать дневным поездом, хотя в этом есть и свое преимущество: он не так переполнен. Конечно, если ехать первым классом. Хотя, разумеется, я обычно так не езжу. Понимаете, для меня это слишком накладно… налоги растут, проценты падают, приходится больше платить слугам, и все такое… Но я была так расстроена… Видите ли, я еду по очень важному делу, и мне необходимо заранее хорошенько обдумать все, что я собираюсь сделать, вы понимаете…
Люк изобразил на лице улыбку.
– Но когда вокруг тебя другие пассажиры… Одним словом, я решила, что один раз я могу себе позволить первый класс, хотя в наше время и без того хватает лишних расходов… Но ведь никто не желает экономить и думать о будущем. Жаль, что второй класс почему-то отменили… все же было бы немного дешевле. – Она окинула быстрым взглядом загорелое лицо Люка и продолжила: – Конечно, я понимаю, военным полагается ехать первым классом. Оно и понятно. Это приличествует офицерам.
