В середине загона лежало на боку большое белое тело Сноукинга. Голова его была откинута, и широко раздутые ноздри мучительно подрагивали в агонии. Схватив в трейлере штаны и на ходу натягивая их, я помчался звонить ветеринару…
— Я сделал все что мог, — покачал головой доктор Гонзалес. — Примите мои соболезнования.
Сдавленные рыдания Бака Бейкера прорезали тишину, я сам чуть не заплакал. Я-то знал, как сильно человек может привязаться к коню, а для Бака смерть Сноукинга прервала последнюю ниточку, связывавшую его с годами славы.
Вик обнял Бака за плечи:
— Мне искренне жаль, Бак. Но ведь он уже был в годах — рано или поздно это должно было случиться.
Бак кивнул.
— Я понимаю. Просто я сентиментальный старый дурак…
И тут доктор Гонзалес, складывая свои инструменты, сказал:
— Эта лошадь погибла от ламинита. Я предполагаю, кто-то постарался обкормить ее до смерти.
Лицо Бака стало жестким. Мы уставились на конюха Текса Дженкинса. Парнишка потрясенно обвел всех взглядом и вскинул руки.
— Подождите! — закричал он. — Я тут ни при чем! Я всем лошадям задал обычную порцию корма, а остатки отнес на склад.
— Ты уверен? — спросил Вик.
— Да, сэр!
Не проронив ни слова, Бак направился в сторону хранилища, мы в молчании последовали за ним. Он открыл дверь, вошел и тут же вышел с пустым мешком.
— Сто фунтов зерна, — мертвым голосом сказал он. — Подонок мог с тем же успехом скормить ему мышьяка.
Все поняли, кого он имел в виду. Тесной группой мы проследовали за ним к трейлеру Гейтса. Мы догадывались, что сейчас должно последовать, но никто из нас и пальцем не шевельнул, чтобы помешать. Бак колотил в дверь трейлера, пока она не открылась.
Промаргиваясь, Гейтс уставился на мрачные лица окруживших его.
— Зачем? — спросил Бак.
— Что?
— Почему ты просто не пристрелил его?
— Бейкер, ты что, с ума сошел? Чёрт побери, что ты несешь?
Побагровев, Бак вцепился Гейтсу в горло и с силой затряс его.
— Моего коня, сукин ты сын! Ты скормил ему столько зерна, что и слон подох бы!
Высвободившись из его хватки, Гейтс отпрянул назад, с трудом переводя дыхание.
— О чем ты говоришь? Я просто дал ему как следует наесться! — С трудом перебарывая панику, он обвел нас взглядом. — Я был не прав, когда в тот день пнул его. И просто хотел с ним помириться.
— Ты, грязный… — рванулся к нему Бак. Он сбил Гейтса с ног, но тут же сам захрипел, схватился за грудь и тяжело опустился на землю.
«Инсульт», — объяснили Вику медики, вдвигая в машину «скорой помощи» каталку с Баком. Красные отсветы мигалки бликами падали на лица тех, кто стоял у машины. Дверцы захлопнулись, и мы расступились — «скорая» резко взяла с места. Скорее всего, Бак Бейкер выживет, но пока еще врачи не знают, в какой мере скажется инсульт.
Крейг Гейтс стоял у своего трейлера, привалившись к стенке, и его лицо заливала мертвенная бледность.
— Ради всех святых, ребята, — пролепетал он. — Клянусь, я и в мыслях ничего такого не держал, я и представить себе не мог…
Подойдя к нему, Вик Гордон щелкнул короткими толстыми пальцами.
— Гейтс, ты представляешь собой самую примитивную форму жизни, которую я когда-либо видел! На своей карьере в кино можешь поставить крест! Это я тебе обещаю! — Он развернулся на пятках, и один за другим разошлись все остальные, оставив меня наедине с удрученным Гейтсом.
— Стив! — настороженно и испуганно уставился он на меня. — Ты должен мне поверить! Я не имел в виду… я просто хотел…
— Можешь не утруждаться, Гейтс. Я не хочу слышать, как ты пытался подружиться со Сноукингом.
— Ну и хорошо! — вдруг заорал он. — Да, не пытался! Признаю — я хотел, чтобы этого проклятого жеребца вытошнило. Я хотел обкормить его до рвоты. Но это был бы всего лишь розыгрыш — как он мне, так и я ему. Просто трюк!
В Голливуде правит всемогущий доллар — что бы ни произошло, дело остается делом. Сегодня утром Вик на производственном совещании сообщил нам, что поскольку до завершения фильма осталось отснять только две сцены, в них буду занят я, дублируя вышедшую из строя звезду. Ни диалогов, ни крупномасштабных съемок не предполагалось, сцены были построены только на стремительном действии, так что никаких проблем.
Я переоделся в костюм Бака и занял место на балконе салуна. Через несколько минут появился бледный Гейтс. Поднявшись по лестнице, он остановился рядом. Я равнодушно посмотрел на него и не проронил ни слова.
Когда были установлены камеры и подобран световой режим, Эйкер махнул нам — начинайте. Я спокойным голосом осведомился у Гейтса, ознакомился ли он с порядком проведения трюка. Мы должны были сцепиться в схватке у перил, обменяться парой ударов, после чего, выломав ограждения, рухнуть вниз. Он кивнул, и я дал понять Эйкеру, что мы готовы.
Трюк относился к числу несложных — всего лишь свалиться с пятнадцати футов на стол, который должен был сложиться под правильным углом, что позволило бы нам перекатиться на пол. Гейтс мог попросить, чтобы его заменил каскадер, но я думаю, он постеснялся, не хотел ронять свою репутацию. Да в любом случае мне придется оказаться внизу и принять на себя основной удар.
Все прошло как по писаному. Драка была жесткой и весьма правдоподобной. Перила хрустнули и сломались именно в нужную секунду, и мы полетели вниз. Но любой трюк зависит главным образом от точного расчета времени и отточенной координации движений. Конечно, опыт и подготовка очень важны, но в ходе трюка ты все равно должен быть предельно собран и внимателен, чтобы избежать несчастной случайности. Достойно удивления, насколько легко искалечиться или даже погибнуть, если ты чуть-чуть не подрассчитал и пришел на голову, кувыркаясь с высоты в пятнадцать футов.
Нет, сэр, даже самый забавный трюк перестает быть таковым, если он не получается. Человек может погибнуть, будь он даже самая крупная звезда. Во время падения я слегка изменил положение тела и, увидев ужас на лице Гейтса, ощутил вполне оправданную гордость за быстроту и точность своей реакции, которая и на этот раз не подвела меня.
Совершенно СЕКРЕТНО № 6/111 от 06/1998
Перевод с английского: Автор перевода не указан
Рисунок: Игорь Гончарук
Ничего бы, наверное, не произошло, если бы весна так никогда и не наступила. Зимой не случилось ничего необычного, и так бы все и тянулось, вероятнее всего, пока погода оставалась холодной и миссис Хиддингботтом не выключала отопление.
Однако вполне можно допустить, что миссис Хиддингботтом оказалась виновата в том, что произошло. Не то чтобы были какие-то основания подозревать ее в злом умысле, но просто она обладала двумя недостатками, которые присущи практически всем хозяйкам дешевых гостиниц, — она была слегка воровата и не слишком чистоплотна.
Ей не стоило так спешить и отключать батареи в самом начале марта. Ведь март — обманчивый месяц, и миссис Хиддингботтом должна была догадаться, что за коротким потеплением снова наступит холодная погода. Хотя постороннему человеку трудно было бы искать какую-либо причинно-следственную связь случившегося с невнимательностью миссис Хиддингботтом во время уборки, которую та производила осенью, в ноябре. Но, вероятно, ей не следовало забывать ту тряпку за батареей в одной из комнат на третьем этаже.
Тряпка, естественно, была грязной после уборки, но дело даже не в этом. Ведь протирка мебели не требует идеально чистой тряпки. Хотя… Кто знает? Не стоило, наверное, брать для этого тряпку с засохшей кровью от куска мяса, который лежал на ней.
Но что поделаешь? Миссис Хиддингботтом была забывчивой и не слишком умной пожилой вдовой и вполне соответствовала дому, в котором держала меблированные комнаты, — мрачному зданию из серого кирпича в пригороде Нью-Йорка, полвека назад считавшемуся элитным пригородным домом. Теперь же здесь селились одинокие неудачники из провинции, пытающиеся найти в большом городе свое место под солнцем.
Итак, в том, что миссис Хиддингботтом забыла старую грязную тряпку за батареей, не было ничего удивительного.
Но с этого все и началось.
Мистеру Трепаниди, который снимал эту комнату, следовало бы прибраться, однако он всегда был слишком усталым и занятым: целый день работал на заводе, и, когда возвращался в свое жилище, сил у него хватало лишь на то, чтобы просмотреть страницы спорта и комиксов в вечерних газетах.
Батарея, за которой лежала тряпка, была паровой, что также достаточно необычно. Но дом-то старый, и эту допотопную систему отопления владелец установил много-много лет назад. В декабре из батареи закапало, и на полу рядом с тряпкой образовалась лужица. Кроме того, из неисправного вентиля сочился пар. Вентиль давно следовало бы починить, но, поскольку батарея умудрялась оставаться горячей, миссис Хиддингботтом не удосужилась сделать это. Ну и вдобавок хозяйка не переносила сквозняков, поэтому зимой окна почти не открывались, и днем, когда Трепаниди был на работе, в комнате становилось очень жарко.
