В коридоре раздались голоса, дверь отворилась и вошел врач из полицейского управления. Склонившись над Сэйнтом, он приступил к осмотру, проверил пульс, не сразу нащупав его на дряблом запястье, потом сделал больному укол. Губы Джекоба разомкнулись.
— Мне лучше, — прошептал он, ловя ртом воздух.
— Опасность миновала, — подтвердил доктор, — но необходим полный покой, мы отвезем вас в больницу, там будет обеспечен надлежащий уход.
Врач перевел взгляд на Аллейна.
— Лучше на время оставить больного одного, — сказал он.
Аллейн проследовал за врачом в коридор, Фокс пропустил Найджела вперед, затворил дверь.
— Это несомненно сердечный приступ, — подтвердил диагноз доктор, — причем довольно серьезный. Кто его лечащий врач?
— Сэр Эверард Сим, — ответил Аллейн.
— О, это знаменитость. Хорошо бы его пригласить. Что, Сэйнт под арестом?
— Да.
— Гм, это меняет дело. Я вызову «скорую». Дайте мне пару констеблей. Он в тяжелом состоянии, однако случай не смертельный.
— Надеюсь! — буркнул Аллейн. — Оставляю вам в помощь Фокса.
— Едва не забыл! — хлопнул себя по лбу доктор. — Вам просили передать из Скотланд-Ярда, что некто Альберт Хиксон добивается встречи с вами. Как раз в связи с этим делом. Он отказывается говорить с кем-либо, кроме вас, Аллейн.
— Альберт Хиксон? — воскликнул Найджел. — Да это же бутафор!
— Ага, — повернулся к журналисту Аллейн, — очнулись от очередного потрясения? Между тем вам здесь решительно нечего делать. Мне не нужно возвращаться на службу.
Найджел сначала сделал вид, что удаляется, однако дерзнул сесть в машину Аллейна, тот смолчал, и лишь на подъезде к Скотланд-Ярду обратился к журналисту:
— Батгейт, ваша заметка об аресте уже напечатана?
— Конечно, — заверил его журналист. — Новость к этому времени известна всему Лондону. Замечательная оперативность, не правда ли? — скромно добавил он.
— Всему Лондону, говорите? — задумчиво переспросил Аллейн. — Ну что же, так тому и быть.
Найджел поплелся за старшим инспектором в его кабинет. Первым делом Аллейн вызвал дежурного констебля, с которым говорил бутафор.
— У него была в руках газета?
— Так точно, сэр.
— Не заметили, какая именно?
Констебль оказался наблюдателен, за что заслужил похвалу шефа: у бутафора под мышкой была газета, в которой сотрудничал Найджел.
— Э, да вам давно пора на оперативную работу, — воздал должное Аллейн усердию младшего чина. — У вас острый глаз!
Констебль, залившись краской от радости, протянул старшему инспектору записку:
— Это он просил передать вам, сэр, и еще сказал, что обязательно снова придет.
— Благодарю вас.
Когда констебль вышел, Аллейн достал картонную папку и вложил в нее тот листок, что отобрал у Сэйнта, и записку бутафора.
— Что это такое? — полюбопытствовал Найджел.
— Именно то, что называется вашим любимым словечком — досье! Дело об убийстве в «Единороге».
— И вы только что приобщили к нему два новых документа? — Найджел подошел к столу.
— Сможете прочесть их на таком расстоянии, — предупредительно спросил Аллейн, — или пододвинуть ближе?
Найджел смолчал.
— Бумага, которую едва не слопал Сэйнт, — это письмо от Мортлейка, наносящее святому Джекобу сокрушительный удар. А записка бутафора... — тут Аллейн сделал паузу. — Ладно, прочтите сами.
Найджел с трудом разобрал каракули:
«Я знаю, кто это сделал, а вы сцапали не того, Джекоб Сэйнт тут ни при чем, зачем только арестовали невиновного? С уважением к вам, А. Хиксон».
— Что это значит? — удивился Найджел.
— Это значит одно: бутафор отправился с визитом к убийце и будет у него с минуты на минуту!
ГЛАВА 18
НАЙДЖЕЛ ПОЛУЧАЕТ НАГОНЯЙ
— И прошу вас, больше никаких вопросов, — взмолился Аллейн. — Хотите остаться — оставайтесь, но сидите тихо. У меня полно дел.
Он повесил на крючок шляпу, нажал на звонок, закурил сигарету, потом схватил телефонную трубку.
— Соедините меня с инспектором Бойзом. Хэлло, это вы, Бойз? Кто следит за тем чудилой, Хиксоном? Ага, Томпсон. Когда он сменяется? Через четверть часа. Он звонил? Значит, звонил. Откуда? Ясно. Большое спасибо!
Вошедшему тем временем констеблю Аллейн приказал:
— Вызовите ко мне того парня, который говорил с Хиксоном.
Усердный полисмен не заставил себя ждать. Он вытянулся по стойке «смирно» — будто служит в армии, а не в полиции. Найджел невольно вспомнил бутафора.
— Ваше имя? — спросил Аллейн.
— Нэзби, сэр!
— Так вот, Нэзби, у меня есть для вас работенка. Вы знаете констебля Томпсона?
— Так точно, сэр.
— Он ходит за Хиксоном — тем самым, с газетой. В данный момент оба они в закусочной на углу Вестборн-стрит и Пимлико-роуд. Отправляйтесь туда на такси. Дождитесь, когда Хиксон выйдет и как бы невзначай столкнитесь с ним. Скажите, что идете домой после дежурства и что, мол, сразу его узнали. Втяните его в разговор, но так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений. Упомяните, что передали мне записку и что ему незачем, по-вашему, снова приходить в Скотланд-Ярд. Вы якобы случайно услыхали, как я заметил присутствующему здесь мистеру Батгейту: «Этот Хиксон тронутый, мы наверняка арестовали настоящего убийцу, тут и сомневаться не в чем». И еще, мол, я велел его не впускать, если он явится. Он должен поверить, будто мне неинтересен ни он сам, ни те сведения, которые он собирался сообщить. Хиксон только вошел в заведение, так что вы, пожалуй, успеете сесть с ним за один столик и даже угостить его пивом. Добавьте также, что, по вашему мнению, Сэйнта обязательно вздернут. И не старайтесь что-либо выудить из него — пусть у Хиксона сложится впечатление, будто следствие закончено и дело закрыто. Потом вы расстанетесь, а Томпсон продолжит слежку. Передайте ему, что если он потеряет Хиксона, я его уволю. До тех пор, пока бутафор не отправится на боковую, агент должен ходить за ним как тень. Мне особенно важно засечь адреса и номера домов, которые будет посещать Хиксон. Итак, вам все ясно?
— Так точно, сэр. Разрешите идти?
— Идите, желаю удачи. Жду вас с докладом. — И когда за Нэзби закрылась дверь, Аллейн одобрительно добавил: — Толковый малый!
Затем он потребовал отчета о том, что дала проверка рассыльных бюро. Выяснилось, что полученное Гарденером анонимное письмо отправлено из конторы, расположенной на Пиккадилли. У служащих в тот момент было особенно много дел, и они толком не разглядели господина, принесшего письмо. Запомнили только, что на нем было застегнутое на все пуговицы пальто, шарф, мягкая шляпа и перчатки. Положив письмо на прилавок, он сказал: «Немедленно доставьте адресату, рассыльный может оставить сдачу себе». И тут же ушел. Какого он роста? Среднего. Голос? Обычный. Бритый или с бородой? Вроде бритый; массивный, плотно сложен.
— Да, — хмыкнул Аллейн, — старый наш приятель — человек с улицы, любой прохожий, первый встречный.
Он послал за сержантом Бейли, и тот сразу явился, всем своим видом выказывая недоумение.
— Насчет пишущей машинки, сэр, — начал он с порога. — Чудно получается: анонимное письмо напечатано на ней, это как дважды два! В тот вечер, когда произошло убийство, мы ее тщательно осмотрели и нашли только отпечатки Гарденера и бутафора. Мистер Гарденер печатает на ней по роли, так что с ним все ясно. Но, следуя вашим указаниям, сэр, мы вновь подвергли машинку осмотру, и теперь на ней не оказалось чьих-либо следов, только лишь на клавише «к». И снова это рука Гарденера. Сначала я совсем опешил, но теперь, сдается, нашел этому объяснение.
— Я вас слушаю, Бейли.
— Видите ли, сэр, после первого осмотра машинку отнесли в реквизитную. Все актеры, как вы помните, были тогда в гардеробной, и только Джекоб Сэйнт появился позже. Предположим, что это он пробрался в реквизитную и настучал письмецо. Двери были затворены, и, находясь на сцене, мы не могли слышать пишущей машинки. Заняло это у него не более минуты: лист был заправлен в каретку, готовое письмо он сунул в карман и был таков. Ведь вы его к тому времени уже обыскали. Он протер клавиши, но буква «к» расположена сбоку — он ее пропустил.
— Где помещается реквизитная? — спросил Найджел.
— В конце коридора, у выхода в проулок. Это самый настоящий склад, с воротами во двор, их не видно из закутка вахтера. Понятно, к чему я клоню, сэр? Когда Сэйнт вместе с мисс Эмералд уходил из театра, он прошел мимо констебля, дежурившего у служебного входа, вышел во двор и прошмыгнул назад в реквизитную через имеющуюся в воротах калитку. Затем он включает свет, отстукивает письмо, протирает клавиатуру и выскальзывает на улицу. А дама караулит — он ее во все посвятил.
— По-прежнему охотитесь за бедной Эмералд? — заметил Аллейн.
Тут Найджел повторил свою версию относительно Сэйнта и двери в просцениуме. Сержант Бейли выслушал его учтиво, но с ревнивым сомнением.
