Наконец мало-помалу напряжение спало. Куча папок начала рассасываться и больше не распухала от новых поступлений, которые в течение предыдущего периода наводняли его поднос с надписью «Входящие». Телефон теперь молчал часами. Вскоре Петтигрю уже мог поднять голову и посмотреть на стоящую по другую сторону стола мисс Браун, побледневшую, но не сломленную кризисом и терпеливо стенографирующую его нескончаемые докладные записки. А потом наступил день, когда совершенно неожиданно стало нечего делать. Последняя распечатка была вычитана, последнее письмо подписано, последний документ подшит в последнюю папку. И мисс Браун, как исключительно добросовестная сотрудница, спросила:
— У вас есть еще для меня работа на сегодня, мистер Петтигрю?
Петтигрю зевнул, потянулся и, не веря своим глазам, окинул взглядом пустой поднос.
— Нет, — сказал он. — Абсолютно ничего нет. Бывают моменты, когда слово «ничего» кажется самым прекрасным словом, и сейчас один из таких моментов. До окончания рабочего дня максимум час, после чего мы сможем благопристойно покинуть офис, а пока нас ожидает час полного и благословенного безделья. Полагаю, в силу вашей молодости и энергии, у вас в сумке припасено какое-нибудь вязанье. Лично я намереваюсь провести этот час в размышлениях о восхитительности ничегонеделания. Не будете ли вы так любезны разбудить меня, скажем, в половине шестого?
Тут Петтигрю осознал, что мисс Браун совершенно не слушает того, что он говорит. Она стояла, уставившись под ноги и твердо сжимая в руке блокнот, на ее щеках появился легкий румянец.
— Что-то случилось? — спросил он.
Она подняла голову и посмотрела прямо на него своими сверкающими синими глазами.
— Мистер Петтигрю, можно мне кое о чем вас попросить?
— Разумеется. Валяйте.
Вопрос, когда она его задала, озадачил его.
— Мистер Петтигрю, вы знаете что-нибудь о страховании?
— О страховании? Ну, надеюсь, кое-что знаю, хоть я и не специалист в этой области. Но какого рода страхование вы имеете в виду? От пожара, от несчастного случая, морское страхование, страхование против недобросовестности работодателя?
— Я имею в виду страхование жизни. Как вы считаете, это хорошее дело?
— Это очень благоразумное и предусмотрительное дело, если у человека есть иждивенцы. Разумеется, невозможно давать советы, не зная всех обстоятельств, но мне в голову не приходило, что вы… Я не хочу совать нос в ваши личные дела, но…
Взгляд мисс Браун снова опустился к полу.
— У меня есть небольшие собственные деньги, — пробормотала она. — Я могла бы позволить себе застраховаться, скажем, на тысячу фунтов. Вот бумаги, которые прислала мне страховая компания, не окажете ли вы мне любезность взглянуть на них?
— Разумеется, если хотите. Но я не совсем то имел в виду. Я хотел сказать, что одинокие женщины обычно не… — Ему оказалось до странности трудно выразить это словами. — Вы… вы собираетесь выйти замуж, мисс Браун?
Совершенно спокойно она ответила:
— Я пока не совсем уверена, но, кажется, да.
«Удивительно деловая молодая дама, — подумал Петтигрю. — Это даже неестественно».
— Мне казалось, — сказал он, не сумев скрыть раздражения, — что гораздо важнее сначала решить, выходить ли замуж, а уж потом — страховаться ли. Не ставите ли вы телегу впереди лошади?
Мисс Браун весело улыбнулась.
— Наверное, так и есть, — сказала она. — Только то и другое определенным образом взаимосвязано, и я подумала, что относительно страхования вы сможете дать мне совет…
— Между тем как в моем совете по другому вопросу вы не нуждаетесь, — продолжил он за нее. — Здесь вы совершенно правы.
— О, я вовсе не хотела это сказать!
— Но имели на то полное право. Было непростительной назойливостью с моей стороны высказывать мнение, о котором меня не спрашивали. Но поскольку уж мы зашли так далеко, быть может, вы соблаговолите открыть мне, за кого собрались замуж? Не ошибусь ли я, предположив, что это мистер Филипс?
— Нет, не ошибетесь.
— Мне нет нужды спрашивать, хочет ли он жениться на вас. Сомнения могут исходить только с вашей стороны.
— Да.
— Ну что ж, — продолжил Петтигрю, который уже хотел поскорее закончить этот неловкий разговор, — тогда вам придется решить, любите вы его или нет.
— О, это-то я знаю, я не люблю его, — ответила мисс Браун все так же невозмутимо.
— Тогда зачем, черт побери…
— Это действительно довольно трудно объяснить, — сказала она, сев и уставившись в свой блокнот так, словно надеялась почерпнуть в нем вдохновение. — Видите ли, с тех пор как умер папа, я осталась одна, а я к этому не привыкла. И я не умею ладить с молодыми людьми, по крайней мере с теми молодыми людьми, с которыми знакома. А мистер Филипс очень добр… и чуток, и я знаю, что могла бы сделать его счастливым. Думаю, это неплохой план. И Гонория… мисс Дэнвил одобряет его.
— Мисс Дэнвил?!
Мисс Браун кивнула и добавила:
— Она от души этого желает.
— Но, дорогая моя девочка, не хотите же вы сказать, что в подобном вопросе полагаетесь на совет мисс Дэнвил? — Памятуя о том, что случилось последний раз, когда в их разговоре всплыло имя мисс Дэнвил, он поспешил добавить: — Я, разумеется, не имею ничего против нее лично, не дай Бог, не подумайте. Но все же женщина, которая сама никогда не была замужем…
— Вот именно, — последовал ответ. — Она, как никто, знает, что такое быть не замужем. Я не хочу со временем стать такой же, как мисс Дэнвил.
Петтигрю в отчаянии запустил пальцы в шевелюру.
— Ничего себе аргумент в пользу замужества! — простонал он. — В любом случае почему вы считаете, что должны со временем стать похожей на мисс Дэнвил? Вы ведь можете превратиться и в подобие мисс Кларк.
— А вы считаете, что это хоть сколько-нибудь лучше? — парировала она, и они громко расхохотались, тем самым сняв напряженность.
— Кстати, — спросил спустя минуту Петтигрю, — это мисс Дэнвил надоумила вас застраховать свою жизнь?
— О нет. Эта идея целиком принадлежит мистеру Филипсу.
— Ясно… И он выдвинул ее, даже не дождавшись, пока вы примете его предложение?
— Боюсь, я позволила ему счесть это само собой разумеющимся, — сдержанно ответила она.
Петтигрю ничего не сказал на это. Задумавшись, он бесцельно чертил круги на своей промокашке. Немного подождав, мисс Браун встала.
— Вы так и не сказали мне, — укоризненно произнесла она, — что вы думаете о моем страховании.
— Разве? Мы обсуждали так много вопросов, что я совершенно забыл, с чего мы начали. Конечно, я просмотрю ваши бумаги и скажу, что я о них думаю. Что же касается существа дела, то я категорически отказываюсь что-либо говорить, покуда вы с мисс Дэнвил совместно не решите вопрос о вашем замужестве.
— Прекрасно, мистер Петтигрю.
Остаток праздного времени Петтигрю провел в размышлениях, далеко не столь мирных, как он себе обещал.
«Это никак меня не касается, — решил было он. — Если мисс Браун хочется свалять дурака, это целиком и полностью ее дело. Я ни за что не дам превратить себя в отца-исповедника только потому, что случайно оказался на ее пути».
Здесь ему своевременно пришло в голову, что никто не просил его становиться отцом-исповедником, а тем более мисс Браун. Она предпочитает советы мисс Дэнвил — этот факт одновременно удивлял и раздражал его. Единственное, о чем она его попросила, так это взглянуть на предложения страховой компании относительно полиса страхования. Ну так почему и не сделать только это? Компания была абсолютно надежной, и ему понадобится не более пяти минут, чтобы просмотреть бумаги и заверить ее, что все в порядке, после чего все это больше не будет его касаться. Очевидным, практичным и разумным будет далее умыть руки, пусть себе страхует жизнь — очень предусмотрительное решение, разве он ей этого не сказал? — пусть выходит замуж за Филипса и…
И… что именно? Счастливо живет с ним до скончания века? Счастье секретарши — не его забота. Петтигрю попытался взглянуть в лицо вставшей перед ним проблемы, как наездник пытается заставить норовистого коня взять преграду. Вопрос состоял не в том, счастливо ли она будет жить, вопрос — просто и ясно — состоял в том, будет ли она жить вообще. Все его прежние подозрения относительно Филипса моментально вернулись. Пусть он действительно вдовец, это установлено, но какого рода вдовец? Вдовец, который унаследовал кое-какое имущество после жены и, задумав жениться снова, стал искать девушку, кое-что имеющую и совершенно одинокую? И в качестве первого шага к браку предложил, чтобы она застраховала свою жизнь на тысячу фунтов! Ни один человек, имеющий хоть малейшее представление о том, как устроен мир, не смог бы не заметить вероятной подоплеки подобной ситуации. А заметив, разве смог бы он остаться в стороне и не попытаться что-то предпринять?
