— Вы действительно мало что знаете о нем?
— Да.
— Как скоро, после того как вы встретили Витта, к вам обратился Симон Крейки?
— Я встретила Симона Крейки в сентябре, а Витта в октябре.
Инспектор Булл пристально посмотрел на нее.
— Значит, деньги, которые вы потеряли на бегах, не были деньгами Крейки?
— Нет, — ответила она спокойно. — На бегах я потеряла деньги мужа, а деньгами Крейки я расплатилась.
— Я не понимаю, миссис Баррет.
— Я не думаю, что вы поймете, инспектор. Это все уже позади, и мне не хочется этого объяснять.
Инспектор Булл поднялся.
— Очень хорошо, — сказал он. — Лучше объяснять такие вещи сразу. Если этого не делать, они накапливаются. Будете ли вы готовы, если понадобится, присутствовать на следствии завтра или послезавтра? До свидания.
Блеск в глазах Дианы Баррет и ее хладнокровие исчезли. Она неподвижно смотрела на огонь в камине. Мир рушился над ее головой.
1
— Поспорю на пять фунтов стерлингов, что я сумею так изменить свой почерк, что вы его не узнаете, мистер Артурингтон.
Находясь опять в центре внимания, мистер Артурингтон был рад оказаться подальше от убийства и смерти, витающих над его домом, несмотря на все огни, которые он там зажег. Было приятно быть среди друзей, с дочерью и слышать эти слова Нэнси.
— Спорю, что не сможешь, — сказала Джоана. Папочка может делать чудеса. Правда, папочка?
Мистер Артурингтон скромно пожал плечами, не желая спорить.
— Вы и графолог тоже, — спросил Тагерт Лейтон, — или только эксперт по почерку?
— А разве между ними есть разница? — спросила Нэнси.
— Ну, моя дорогая, — сказал Лейтон. — Графология это вроде гадания или по крайней мере чтения характера, не так ли, сэр?
— Графолог, — ответил мистер Артурингтон, — может определить по почерку преобладающие свойства характера. Эксперт не пытается этого делать, во всяком случае, серьезно. Но он может определить, например, писал ли один и тот же человек два различных образца, он обнаруживает подделки, узнает, писал ли мужчина или женщина, образованный человек или нет, в некоторых пределах может определить национальность и часто, по основным характеристикам, обнаруживает семейное родство.
Польщенный вниманием аудитории, он продолжал:
— Эксперт работает всецело по доказательствам, то есть он сравнивает написание букв и находит мельчайшие особенности, о которых автор и не подозревает. Он хорошо узнает, когда люди пытаются изменить почерк.
— Пожалуйста, мистер Артурингтон, прокомментируйте какой-нибудь почерк для нас, — попросила Кейт.
— Я буду рад. Но не сейчас. В другой раз. Я должен быть в настроении. И с одним условием.
— Каким?
— Каждый из вас даст мне текст. Но он не должен быть написан кем-нибудь из присутствующих или лицом, тесно связанным с присутствующими родственными или какими-либо другими узами.
— О! — воскликнула Нэнси. — Он действительно уверен в себе!
Мистер Артурингтон улыбнулся.
— Просто я знаю все правила, и я вовсе не хочу заявить, что такой-то почерк принадлежит недостойному человеку, а потом окажется, что это почерк Арчи Пейджа или Тагерта.
Арчи замахал руками:
— Не бойтесь! С этих пор я буду все печатать только на машинке!
— Я придумала, — сказала Джоан. — Мы все пообедаем у нас в субботу, и каждый принесет с собой письмо или что-нибудь еще. Ты устроишь нам сеанс, папочка?
— Очень хорошо. Но помните условия. Иначе я не отвечаю за последствия.
В этот момент вошла Диана Баррет.
— Ваш инспектор Булл забавный человек, — сказала она. — Он бы вам понравился, Сент-Джон. Он настоящий детектив. Вы его ничем не смутите. Я думаю, он решил, что Витты как-то связаны с тем неизвестным гостем. Я согласилась посмотреть, не узнаю ли я его.
— Диана! — вскричал мистер Баррет.
— Конечно, я сделаю это. Я встречала только нескольких друзей Витта. И я разумный человек.
— Но вы, конечно, не пойдете для этого в морг.
От улыбки миссис Баррет Лейтону сделалось немного не по себе.
— Он не первый мертвец, которого я вижу. Я была во Франции.
Мистер Баррет потемнел. Он не был во Франции, и все это знали.
Мистер Артурингтон поспешил переменить тему.
— Диана! Джоан устраивает вечер в субботу. Я собираюсь читать почерки. Если у вас есть знакомый, чьи плохие качества вас интересуют… Впрочем, нет, это было бы против тех условий, которые мы приняли.
Миссис Баррет улыбнулась:
— Я принесу вам почерк Витта, — сказала она с некоторым оттенком горечи. — Может быть, вам удастся угадать, не убийца ли жил в вашем доме этой зимой?
— Во всяком случае, он был превосходным жильцом, — ответил мистер Артурингтон с улыбкой. — Все осталось в полном порядке. Но раз у нас будут гости, я должен съездить в банк и привезти хоть часть столового серебра.
2
Посмотрев на свои большие серебряные часы, инспектор Булл решил, что по дороге домой он успеет заглянуть в Скотланд-Ярд. Может быть, комиссар окажется на месте, и Булл сможет поговорить с ним.
Он сел в машину и медленно поехал, обдумывая по дороге все, что он только что узнал. Ему было ясно, что в деле Дианы Баррет с Симоном Крейки что-то явно не так. Ростовщик не будет платить дочери графа, как бы бедны ни были и граф и его дочь, за какие-то услуги, если для этого нет достаточной причины. С другой стороны, неоспоримо было, что колониальные и американские семьи платили дочерям графов достаточно большие суммы за представление их нужным людям. То, что оба они — и ростовщик Симон Крейки и миллионер мистер Витт — решили заплатить миссис Баррет за ее услуги в одно и то же время, могло быть и просто совпадением. Но то, что в доме, полученном мистером Виттом через Диану Баррет, оказался мертвец, а вслед за этим через короткое время брат ростовщика был найден мертвым в своей лавке, — это уже вряд ли можно было считать простым совпадением. То, что миссис Баррет посетила оба этих дома в течение часа, поселило в сознании инспектора Булла уверенность в существовании определенной связи между этими двумя визитами. Фактически, связью была сама миссис Баррет. Во всей этой ситуации миссис Баррет была единственной достаточно определенной фигурой. И над этим и за этим, безусловно, стояло что-то, что внушало Буллу удивление и беспокойство… Подсознательно он ощущал связь между этими событиями — между двумя необычными явлениями прослеживалось определенное сходство. Но что это была за связь — этого он никак не мог уловить. И в то же время, в той ситуации, которая возникла за последние два дня, было что-то сильно напоминавшее ему нечто другое. Но пока он ехал вдоль Найтбридж, это смутное ощущение приняло вдруг совершенно ясную и точную форму. Он теперь знал, что это было такое. Нелепая и чудовищная идея, родившаяся в его уме, оформлялась и росла, увеличивая путаницу, добавляя последствия…
Булл дико огляделся, увидел впереди свободное место у края тротуара, не обращая внимания на крики и ругань водителей автобусов, метнулся туда и, остановив свою машину, задумался. Было ли это возможно? Могла ли миссис Баррет?.. Внезапно он завел мотор, нажал на акселератор — и вскоре мчался уже по Оксфорд-стрит. Он повернул налево на Саут-гемптон, потом направо на Теобальд-Роуд и остановился у дома.
Перед лавкой стояла небольшая толпа, которую сдерживал констебль. Инспектор Булл протиснулся вперед. Констебль взял под козырек.
— Только что здесь был инспектор Нортон, сэр. Но он уже ушел.
— Кто-нибудь находится в доме?
— Там сержант Мак-Лэш, сэр.
В лавке горел слабый газовый свет. Булл сделал его посильнее и огляделся вокруг. Из вещей ничего не было тронуто. Но пол… Следы указывали на то, что после шести часов, когда Батерворд поднял тревогу, туда и сюда протопали дюжины сырых ног.
Из задней комнаты появился сержант.
— Здесь только что был инспектор Нортон, сэр. Он приказал ничего не трогать, пока вы не приедете. Однако не очень приятно находиться в этой дыре рядом с «ним».
— Нортон что-нибудь сказал?
— Сказал, что встретится с вами в Ярде. Солливан — окружной инспектор — сказал мне, что они ничего не нашли, кроме отпечатков пальцев женщины и ее следов на полу. Мокрые ботинки.
Булл кивнул, вошел в заднюю комнату и посмотрел на закрытую фигуру.
— Вы думаете, сэр, что женщина могла его так сильно ударить? — осмелился спросить сержант.
В течение некоторого времени Булл сам задавал себе этот вопрос. Он пожевал ус.
— Старый человек, — коротко ответил он. — Тонкий череп. «Она могла, — пробормотал он себе под нос. — Атлетическая женщина».
Он подошел к Давиду Крейки и снял с него простыню, которой тот был покрыт.
— Прибавьте света, — распорядился он.
