– Вы не понимаете, он совершенно неуправляем, – говорил Веденеев. – Нырять больше не будет. Он просто помешался, стоит на своем, не хочет признаться, что все это выдумал – только для того, чтобы ему повысили оплату.
– Профессор, мы сами не знаем, с чем имеем дело. Все, что говорит водолаз, может быть правдой!
– Да, перед нами необъяснимое, я согласен. Но у водолаза просто галлюцинация. Иначе нельзя объяснить, что эта мифическая русалка, находящаяся внутри объекта, мало того, что признавалась ему в любви, но и звала его по имени. Откуда они могут знать наши имена?
– О, эти существа могут многое о нас знать! – воскликнул Лямке. – С моим отцом, летом сорок второго года, творилось на этом берегу многое. И, если бы ваш отец, господин Веденеев, не решил все его проблемы в один миг, с помощью динамита…
– Мой отец выполнял свой воинский долг, как и ваш, – холодно ответил профессор. – И то, что мы снова встретились здесь, уже в следующем поколении, тоже наш общий долг – перед наукой, перед истиной! И если бы «оружие возмездия», которое до сих пор лежит на дне этого озера, досталось в те дни Адольфу Гитлеру…
– Не досталось, – сказал Лямке. – И остается только благодарить Господа, что все было так, как было. Но не забывайте о том, любезнейший, что экспедицию финансирую я. И если ваш суеверный водолаз сегодня же не выйдет на работу, то я прошу просто-напросто достать мне другого водолаза. Где он, кстати, сейчас?
Веденеев рассмеялся.
– К нему пришла девушка, – сказал он. – Поболтали и отправились прогуляться в лес. Вполне понятно…
* * *Олег шел по тропинке впереди, говорил без умолку, часто оглядывался и размахивал руками. У него, оказывается, была очень широкая спина и крепкие мускулы, натягивающие материю рубашки.
– У меня, я думаю, третий глаз открылся! – говорил он. – Там под водой, что-то есть… И оно на меня действует. Я в себе такую мужскую силу чувствую – мало не покажется! И девчонки в экспедиции теперь на меня так смотрят. Вот и ты пришла…
Он повернулся, быстро обнял Юлю за плечи, прижал к себе и снова пошел, говоря.
– Ведь я раньше был – кто? На меня и внимания не обращали. Ростом не вышел! Нос шнобелем… А эти две, рыжая с черной, даже говорить не хотели, они все под немца подстелиться думали. А теперь я тут главный!
Юля не могла понять, почему идет с этим человеком, хотя хорошо знала, зачемидет. Когда Иванвас оставил ее одну, она долго мучилась, шла, возвращалась и так, маятниковыми колебаниями, все время проходя мимо замшелого «волчьего» валуна, в конце концов, оказалась в расположении экспедиции. Она присела у костра, где, окруженный девицами, черной и рыжей, сидел и пел под гитару Олег. Уже темнело, огонь стал ярче, Олег придвинулся ближе, вдруг крепко сжал ее руку… Юля молча встала и пошла. Олег положил гитару на землю и пошел рядом с ней. Девицы проводили их злобными взглядами. И теперь Юля недоумевала, с чего она проделала все это, и как ей разрешить ситуацию. А разрешить ее, похоже, будет трудно…
– Давай побыстрее! – сказал Олег. – Девчонки ждут. – Он повернулся, придвинулся к ней и шепнул в самое ухо:
– Я уже с обеими потихоньку договорился. На ночь сегодня.
Юля отступила на шаг.
– Олег, – сказала она, тщательно подыскивая слова. – Я не такая, чтобы вот так, запросто… Я вообще-то поговорить с тобой хочу… Об озере.
Олег рассмеялся:
– Брось дурочку валять. Ты со мной в лес пошла? Пошла! И все…
Он привлек ее к себе, она почувствовала на щеке его щетину, мокрые губы искали ее губ.
– Ты что рожу воротишь, а? – гневно воскликнул он.
Юля оттолкнула его, бросилась прочь, мужчина подставил подножку, Юля покатилась в траву, но, немедленно сгруппировавшись, рывком вскочила на ноги, прыгнула в сторону, но он успел схватить ее за руку… Оба застыли посреди лесной поляны, накренившись в разные стороны, будто исполняя па из какого-то страстного танго.
– Ты чего, в самом деле? Цену себе набиваешь, да?
И тут Юля увидела… Она и раньше это заметила, еще у костра, но не поверила своим глазам… Или же другое: теперь это стало видно яснее, потому что проявлялось, увеличивалось с каждой минутой.
На лбу у водолаза явно проступили две крупные шишки, точно такие же, как у Мироныча, жителя деревни. Лицо водолаза было белым, что-то не то стало с его глазами и ртом…
– Ты болен! – закричала она. – Посмотри в зеркало. Ты заболел, заразился чем-то, когда нырял.
– У меня есть презерватив! – рассмеялся Олег и резко дернул Юлю на себя.
Девушка что есть силы ударила кулаком в эту белую бугристую морду. Олег зарычал.
– Ладно, сука! Я ведь по-хорошему хотел…
Он был сильнее, намного сильнее. Юля отбивалась руками и ногами, но мужчина повалил ее, схватил за косу, рванул за воротник. Легко, будто бумажная, разорвалась по шву куртка, отлетела застежка лифчика… Неумолимо приближалась белая омерзительная голова…
И вдруг глаза, пучившиеся и вращавшиеся, остановились, одновременно послышался какой-то странный звук, будто поленом ударили по пустому чугунку. Тяжелое тело обмякло, голова рухнула Юле на грудь. Она посмотрела поверх этой неподвижной головы и увидела Иванваса, который стоял на поляне, держа в руке увесистую дубину, словно какой-то пещерный человек.
– Ты что – убил его? – испуганно спросила Юля. – Да ты ему, наверное, череп пробил!
– Ага, пробьешь такой череп. Давай-ка ретируемся, пока он не ожил.
– Надо же! Исподтишка ударил. Впрочем, правильно. Иногда цель оправдывает средства.
Арсеньев ни разу в жизни не бил человека березовой жердью по голове. Первое, что ему пришло на ум, так это броситься поверженному врагу на помощь, но он вовремя сообразил, что в данной ситуации гуманизм неуместен. Водолаз был без сознания, но уже шевелился, приходя в себя. Казалось, что шишки на его лбу выросли еще больше, да и сам он весь как-то раздулся, покрупнел.
Арсеньеву вовсе не хотелось снова махать дубиной. Он отбросил ее прочь, схватил Юлю за руку и увлек за собой, по пути рассказав, что узнал из разговора профессора Веденеева и Питера Лямке.
– Теперь-то ты понимаешь, что нам лучше всего немедленно собраться и уехать отсюда? Профессор говорил об «оружии возмездия», которое искали тут люди Гитлера. Ты знаешь, что это такое?
– Атомная бомба?
– И она где-то здесь, под землей. Неизвестно, кто ее сделал и когда. Но она лежит и испускает свои радиоактивные лучи.
– Да, – сказала Юля, пытаясь привести в порядок разорванную одежду, – Уедем немедленно.
– Мало того, что тебе угрожает какой-то мутант, но и мы с тобой тоже можем стать такими на этом озере!
– Боже, какой ужас! Ведь я просидела в смоляной комнате не менее часа!
Юля достала из кармашка круглое зеркальце и стала рассматривать свое лицо. Арсеньев инстинктивно пощупал свой лоб – не растут ли на нем характерные шишки?
С ними двоими, вроде бы, все было в порядке. Пока в порядке…
Они уже спускались к краю болота, надеясь выйти на тропинку, проложенную вдоль озера, как услышали топот и треск.
– Бежим! – крикнула Юля и бросилась вперед, но, увидев, что Арсеньев не тронулся с места, остановилась с виноватым лицом.
– Юля, быстро! – приказал Арсеньев. – Собери минимум из вещей, а я задержу его.
Но это оказалась плохая, очень плохая идея. Из кустов ивняка навстречу Арсеньеву вылез вовсе не водолаз Олег. То, что вылезло, было минимум трехметрового роста, оно было полуголое, с ошметками Олеговой одежды на белом мясистом туловище… И, в то же время, чертами лица – это был тот самый водолаз, именно его лицо, только раздутое, деформированное, будто пропущенное через фильтр графической компьютерной программы. И, разумеется, шишки – две крупные шишки по сторонам мясистого лба…
Арсеньев и Юля бросились наутек, не разбирая дороги. Позади затрещали кусты: чудовище преследовало их. Оно отсекло проход вдоль озера, и пришлось подниматься вверх по береговому склону, удаляясь как от палатки, так и от лагеря экспедиции.
– Ой, мамочка! – крикнула Юля. – Ведь это собиралось меня изнасиловать. Не думаю, что оно отказалось от своей затеи!
– Подожди! – сказал Арсеньев.
Он остановился, прислушался.
– Он отстает. Похоже, ему трудно идти… Я понял! Он стал большим, а силы-то у него остались те же. И ему также трудно носить свое тело, как мне свой живот. Пожалуй, я вернусь и дам ему этой самой…
Арсеньев поискал глазами подходящую дубину.
– Не геройствуй! – сказала Юля. – Мы понятия не имеем, что это, и на что оно способно.
Между тем треск и тяжелые шаги приближались. Арсеньев и Юля быстро пошли, держась за руки. Шум затих. Они снова остановились.
– Оно идет точно за нами, будто у него нюх, – сказала Юля. – Но у обычного человека никакого нюха нет. Я права: кто знает, что он еще теперь умеет?
