– Что нового, Пол? – поинтересовался Мейсон.
– Газеты читал?
– Читал, – кивнул Мейсон.
– Не хватает только твоей фотографии рядом с красивыми ножками. На том снимке, что они поместили, ты выглядишь очень серьезным и полным чувства собственного достоинства.
– Вытащили из своего архива то, что было… Ладно, Пол, что скажешь?
– Не исключено, что твои подозрения о второй квартире в том здании оправдываются, Перри.
Мейсон мгновенно прекратил улыбаться.
– Объясни поподробнее, Пол, – попросил он.
– За день до похищения мужчина, представившийся как Вильям Камас, интересовался свободными квартирами. Ему сообщили, что есть только одна – восемьсот пятая. Он поднялся на восьмой этаж, осмотрел ее, а потом сказал, что нужно, чтобы приехала и его жена. Его самого квартира устраивает. Он оставил в залог сто долларов, договорившись с администраторшей, что за три дня примет решение и эти сто долларов или пойдут в счет арендной платы, или будут ему возвращены.
– Он въехал?
– Никто не знает. Администраторша отдала ему ключ.
– В каком состоянии находится квартира? Остались какие-то улики? Отпечатки пальцев?
– Перри, ты же не вчера родился! Ты не исключал вариант второй квартиры в доме, и полицейские не полные идиоты. Они выяснили о Камасе, подобрали ключ – и на этом поступление информации прекратилось. Тупик. Если полицейские и нашли что-нибудь, они этого никому не открывают.
– Но в квартиру заходили?
– Все там облазили.
– А с Камасом разговаривали?
– Никто не в курсе.
– Тебе не удалось его разыскать?
– Никаких следов не оставил. Администратору он дал адрес в Сиэтле. Мой человек все проверит, но готов поспорить, что адрес вымышленный.
Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку.
– Тебя, Пол, – кивнула она.
– Пол Дрейк, – сказал сыщик в трубку. Детектив слушал отчет несколько минут. – Ты уверен?.. Продолжай работать по этому аспекту. – Дрейк повернулся к Мейсону и сообщил: – Я оказался прав. Такого адреса не существует.
– Это разрушает мою последнюю надежду, Пол. Я ставил на теорию о том, что они не могли вывести ее из дома против ее воли.
– Знаю, – с симпатией в голосе сказал Дрейк. – Но факты есть факты, Перри. Я должен передавать тебе правдивую информацию. Это моя работа.
– Черт побери, мы должны действовать, Пол! Где бы она сейчас ни находилась, она рассчитывает на нашу помощь.
– Не расстраивайся, Перри. В расследование включилась целая армия полицейских. Мы можем им только помешать.
– Ты уверен, что они работают по этому делу?
– Конечно. Мой парень в Сиэтле оказался третьим, кто проверял адрес Камаса. Его опередили полиция Сиэтла и местное отделение ФБР.
– Девушка в опасности.
– Теперь нет, – возразил Дрейк. – Наверное, ты посчитаешь меня бессердечным, Перри, но подумай сам: если с ней должно было что-то случиться, это уже случилось. Если она мертва, то уже мертва. Если она жива, значит, ее держат с какой-то определенной целью – выкуп, шантаж или что-то в этом роде. Сейчас нам остается только ждать.
Мейсон вздохнул.
– Я привык контролировать события, в разумных пределах, конечно. Мне страшно не нравится теперешняя ситуация, когда события взяли верх надо мной.
– Ничего не поделаешь. Остается только ждать, – повторил Дрейк. – Я возвращаюсь к себе в контору. Буду держать с тобой связь.
– Может, стоит отправить на задания еще нескольких твоих ребят?
– Наоборот, я снимаю их с заданий. Сейчас они не принесут никакой пользы. Только тебе по счету набежит кругленькая сумма, к тому же они помешают работе правоохранительных органов.
Мейсон сидел в задумчивости несколько секунд, а потом кивнул:
– Хорошо, Пол.
Дрейк и Делла Стрит переглянулись, потом сыщик вышел из кабинета Мейсона.
Мейсон принялся диктовать ответы на письма.
Не закончив ответ на второе, адвокат встал с вертящегося стула и начал ходить из угла в угол.
– Не могу сосредоточиться, Делла. Постоянно думаю о… Позвони, пожалуйста, лейтенанту Трэггу.
Делла Стрит кивнула и набрала нужный номер. Через несколько секунд она кивнула Мейсону.
– Он на проводе, шеф.
– Добрый день, лейтенант. Говорит Перри Мейсон. Меня беспокоит дело Дорри Амблер. Мне не нравится, как развиваются события.
– А кому нравится?
– Вы что-нибудь выяснили?
– Многое. И пытаемся оценить полученную информацию.
– Вы откроете мне то, что узнали?
– Не все, Перри.
– А насчет восемьсот пятой квартиры?
– А вы что про нее знаете?
– Это я вас спрашиваю, Трэгг.
– Мое положение не позволяет открывать вам то, до чего докапывается полиция… Послушайте, Перри, вы случайно не собираетесь обвести нас вокруг пальца?
– Что вы имеете в виду?
– Вы не спланировали какую-то хитрую схему, пустив нам пыль в глаза?
– Зачем мне ее вам пускать?
– Вот это я и пытаюсь выяснить.
– Вы пошли по ложному следу, Трэгг, слышали звон, да не знаете, откуда он, и… Черт побери, я как раз боялся, что вы решите, будто я что-то задумал, и в результате подойдете к делу спустя рукава. Повторяю: девушка в опасности.
– Вас беспокоит то, что вы не защитили ее вовремя?
– Да.
– Ладно, постараюсь вас успокоить. Ваша клиентка была не жертвой, а соучастницей. Она спустилась из квартиры девятьсот семь в квартиру восемьсот пять и оставалась там, пока все не успокоилось, затем добровольно и самостоятельно покинула здание.
– На каком основании вы все это заявляете?
– На основании слов свидетельницы.
Мейсон молчал несколько секунд.
– Ну? – спросил Трэгг.
– Если честно, лейтенант, вы сняли груз у меня с плеч.
– В каком смысле?
– Я не исключал возможность хитрой, тщательно разработанной схемы.
– Придуманной не вами?
– Нет. Предназначенной, чтобы обдурить и меня, и полицию.
– Перри, мы сами все больше и больше склоняемся к этой теории. Естественно, остаемся с необъясненным убийством. А, насколько вам известно, мы страшно не любим незакрытые дела. Велика вероятность того, что вся комедия была разыграна с единственной целью: объяснить труп в квартире вашей клиентки. Если так оно и окажется на самом деле, нам это не понравится.
– И мне не понравится.
– Ладно, Перри, я задам вам прямой вопрос: есть ли у вас основания – надежные, законные основания – считать, что ваша клиентка специально подготавливала почву для чего-то подобного?
– Я буду честен с вами, Трэгг. Оснований достаточно, чтобы я серьезно прорабатывал эту версию. Если девушку похитили и ей угрожает опасность, я не могу позволить себе просто сидеть и чего-то ждать. Если же, с другой стороны, это хитрая схема, придуманная специально, чтобы покрыть убийство, я не только откажусь представлять клиентку, но приложу все усилия, чтобы решить дело и выяснить, что произошло. Конечно, пока я не имею права раскрывать все карты: я обязан сохранять конфиденциальной информацию, полученную от клиента, а Дорри Амблер на настоящий момент остается моей клиенткой.
– Я понимаю, Перри, однако она не является вашей клиенткой в том, что касается убийства.
– Вы правы, Трэгг. Она не нанимала меня, чтобы защищать ее в деле об убийстве. И скажу вам больше: это у нее и не получится.
– Наверное, вам стоит умыть руки, – посоветовал Трэгг. – Выйдя из своей квартиры, она просто спустилась в восемьсот пятую. В тот день вечером одна из женщин, проживающих в том же доме на шестом этаже, видела, как ваша клиентка спускалась в лифте. Женщина обратила на нее внимание, потому что, несмотря на вечернее время, на Дорри были темные очки: она определенно не хотела, чтобы ее узнали. Женщина подумала, что Дорри направляется на какое-то тайное свидание и… По крайней мере, Дорри Амблер ехала в лифте. Соседка неоднократно разговаривала с ней. Дорри нравилась ее собака, а пес любил Дорри. Несколько странное животное. В общем-то, не злобное, однако не хочет, чтобы его трогали. Рычит, если кто-то протягивает руку, чтобы его погладить. Итак, соседка поняла, что по какой-то причине Дорри не желает быть узнанной. Девушка встала прямо у дверей лифта, спиной к женщине и собаке, однако пес захотел, чтобы Дорри его погладила, и завилял хвостом. Дорри почесала ему за ухом, а животное полизало ей пальцы. Затем лифт остановился, и Дорри вышла. Женщина выводила собаку на вечернюю прогулку. Они остановились у первого столба. Женщина увидела, что у края тротуара в машине ждет мужчина. Дорри почти бегом направилась к автомобилю, села, и ее увезли прочь.
– Нашли какие-нибудь отпечатки пальцев? – поинтересовался Мейсон.
– Никаких. Вот это странно. Очевидно, и в девятьсот седьмой, и в восемьсот пятой квартирах все тщательно протерли. Остались только отпечатки Марвина Биллингса по всей девятьсот седьмой.
– У него были какие-нибудь ключи?
– Вообще-то я не должен вам этого говорить, однако понимаю ваши чувства. Ни единой вещи в карманах. Ни ключей, ни монет, ни сигарет, ни ручки – ничего.
