Найджел сразу же ощутил себя нерадивым и дерзким студентом.
— Прошу прощения, Басгейт, — тут же добавил Уайлд. — Я немножко не в себе, знаете ли.
— Ну конечно, — быстро согласился Найджел, — но вспомните, что у миссис Уайлд есть алиби — твердое алиби, разумеется. Флоранс, горничная Анджелы, и я сам — мы оба знаем, что она была у себя в комнате. Разве нет, Аллейн?
Он с надеждой обернулся к инспектору. Тот ничего не ответил.
Наступило жутковатое молчание.
— Чай, должно быть, уже подан, мистер Уайлд, — нарушил его инспектор. — Басгейт, мне надо сказать вам несколько слов внизу перед уходом.
Найджел последовал за ним, и они уже собирались выйти из комнаты, как вдруг восклицание Уайлда приковало их к месту.
— Стойте!
Оба обернулись.
Уайлд стоял посреди комнаты, плотно сжав руки и приподняв голову, его лицо было в тени, так как свет из окна падал сзади. Он медленно заговорил.
— Инспектор Аллейн, — сказал он, — я решил сознаться. Я убил Рэнкина. Я надеялся, что необходимости в этом признании не возникнет. Но я больше не могу выносить это напряжение… а теперь еще — моя жена! Это я убил его.
Аллейн ничего не сказал. Они с Уайлдом пристально смотрели друг на друга. Найджел никогда не видел такого безучастного лица, как сейчас у инспектора.
— Ну?! — истерически выкрикнул Уайлд. — Вы что, не собираетесь сделать мне традиционное предупреждение? Обычный штамп: «Все, что скажете, может быть использовано против вас?»
Найджел неожиданно услышал собственный голос.
— Это невозможно… невозможно! — говорил он. — Вы были в ванне, вот в этой самой; я с вами разговаривал, я знаю, что вы были здесь. Боже мой, Уайлд, вы не могли это сделать… Когда, как вы это сделали?
Он замолчал, напуганный нелепостью своих слов. Наконец заговорил Аллейн.
— Да, — мягко сказал он, — когда вы это сделали, мистер Уайлд?
— Перед тем, как пошел наверх. Когда был с ним наедине.
— А как насчет Мэри, служанки, видевшей его живым после вашего ухода?
— Она… она ошиблась… позабыла… я все еще был там.
— Тогда как же вы ухитрились разговаривать здесь с мистером Басгейтом сквозь эту дверь?
Уайлд не ответил.
— Вы говорили мне, — сказал Аллейн, поворачиваясь к Найджелу, — что непрерывно разговаривали друг с другом, пока не погас свет?
— Да.
— Итак, мистер Уайлд, вы выключили свет, а потом взяли на себя труд ударить в гонг, чтобы предупредить всех домочадцев, что вы совершили убийство.
— Это была игра. Я… я не думал убивать его. Я не отдавал себе отчета…
— Вы хотите сказать, что в то же время, когда вы оживленно разговаривали с мистером Басгейтом наверху, вы под носом у служанки, которая ухитрилась ничего не заметить, шутя ударили мистера Рэнкина необычайно острым кинжалом, который до этого имели возможность не спеша осмотреть?
Молчание.
— Итак, мистер Уайлд? — сочувственно спросил Аллейн.
— Вы мне не верите?! — воскликнул Уайлд.
— Откровенно говоря, нет. — Аллейн открыл дверь. — Но вы играете в очень опасную игру. Я буду в кабинете через пару минут, Басгейт.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Уайлд подошел к окну и облокотился о подоконник. Внезапно он склонил голову и спрятал лицо в ладонях. Найджел подумал, что еще никогда не видел более трагической фигуры.
— Послушайте, — поспешно сказал он, — постарайтесь не распускать нервы. Я уверен, что никто не подозревает вашу жену в убийстве. Аллейн сам знает, что это невозможно. Мы трое — вы, она и я — свободны от подозрений. Вы врали храбро, но чертовски глупо. Возьмите себя в руки и забудьте об этом.
Он тронул Уайлда за плечо и ушел.
Аллейн ждал его внизу.
— Я набрался храбрости и спросил мисс Анджелу, не могли бы мы выпить здесь чаю втроем, — сказал инспектор. — Она принесет его сама — беспокоить слуг нет надобности.
— В самом деле? — Найджелу захотелось узнать, что теперь затевается. — Какой необычный инцидент только что произошел!
— Да, исключительно.
— Полагаю, что когда у людей натянуты нервы, они способны на такие вещи — я и сам мог бы так поступить.
— Да, могли бы, но у бедняги Уайлда была более веская причина.
— Я восхищен им.
— Я тоже, и очень.
— Его жена, конечно, невиновна?
Аллейн не ответил.
— У нее же есть алиби, — сказал Найджел.
— Да, — отозвался Аллейн. — Есть. Великолепное алиби, не так ли?
Вошла Анджела с чаем.
— Итак, мистер Аллейн, — сказала она, поставив поднос на табуретку у камина, — к чему вы пришли?
— Присядьте, мисс Анджела, — пригласил Аллейн, — и будьте столь добры, налейте нам чаю. Мне пожалуйста, покрепче и без молока. Вы знаете кого-нибудь по фамилии Сэндилэндс?
Анджела остановилась с чашкой в руке.
— Сэндилэндс? Н-нет, не думаю. Хотя — минуточку. Так достаточно крепкий?
— Большое спасибо. Вполне.
— Сэндилэндс? — задумчиво повторила Анджела. — Да, припоминаю. Где же я ее видела?
— Может быть, в… — начал Найджел.
— Берите свой чай и помалкивайте, — бесцеремонно оборвал его инспектор.
Найджел метнул на него испепеляющий взгляд, но промолчал.
— Я вспомнила, — сказала Анджела. — Это старая мисс Сэндилэндс, швея. Она иногда работала на Марджори.
— Это она, — облегченно сказал Аллейн, — и что, она работала на нее в Танбридже?
— В Танбридже? Уайлды никогда не бывали в Танбридже!
— Может быть, миссис Уайлд останавливалась там? Заезжала туда?
— Никогда об этом не слышала, — решительно ответила Анджела. — Марджори вообще терпеть не может Танбридж.
— Ладно, хватит об этом, — сказал инспектор. — Мисс Грант не говорила вам, где она была, пока вы принимали ванну вечером в воскресенье?
Анджела серьезно взглянула на него и повернулась к Найджелу.
— Ох, Найджел, — спросила она, — и что ему надо?
— Копает под меня, — уныло ответил Найджел.
— Пожалуйста, мисс Анджела, — настаивал Аллейн.
— Она мне ничего не говорила. Но… не знаю, вправе ли я продолжать?
— Ну конечно, конечно, вы вправе.
— Тогда… я полагаю… я знаю, куда она ходила.
— Да?
— В комнату Чарлза!
— Почему вы так думаете?
— На следующее утро вы попросили меня распорядиться, чтобы его комнату заперли, а ключ отдали вам. Я решила сделать это сама. У Розамунды есть пара шлепанцев для ванной — такие, знаете, без задников…
— Да, да, с зеленым пушистым помпоном на подъеме, вроде турецких туфель.
— Верно, — согласилась изумленная Анджела. — Так вот, ключ был внутри, и мне пришлось войти в комнату, чтобы взять его. На ковре я увидела клочок зеленого пуха.
— Мадам! — торжествующе провозгласил Аллейн. — Вы превзошли себя! Вы подобрали этот клочок зеленого пуха и?.. Вы ведь не выкинули его?..
— Нет, но выкину, если вы собираетесь использовать его против Розамунды.
— Ну, ну, давайте обойдемся без угроз. Вы ведь храните его, считая, что это может ее спасти, так?
— Да.
— Хорошо. Полагайтесь на него. Какие были отношения между Рэнкином и мисс Грант?
— Я не могу обсуждать такие вещи, — холодно сказала Анджела.
— Милое дитя, сейчас не время демонстрировать передо мной свою порядочность. Я ценю вашу щепетильность, но она немногого стоит, если используется для того, чтобы покрыть убийцу или бросить подозрение на невинного. Я бы не спрашивал, если бы не был вынужден. Хорошо, я сам вам скажу, что я думаю. Между Рэнкином и мисс Грант было взаимопонимание. Он хотел, чтобы она за него вышла. Она отказывалась из-за его отношений с другой женщиной. Я прав?
— Да, боюсь, что так.
— Она любила его?
— Да.
— Вот это я и хотел знать. Она была ревнива?
— Нет, нет! Не ревнива, но она… она это очень глубоко переживала, конечно.
Аллейн снова открыл свой блокнот, вытащил обрывок промокашки и протянул его Анджеле:
— Достаньте зеркальце и посмотрите на это.
Анджела повиновалась, а потом передала промокашку и зеркальце Найджелу. Он без труда прочитал:
«10-е октября. Дорогой Джойс, я сожалею, что спутала ваши пла…»
— Чей это почерк? — спросил Аллейн.
— Розамунды, — ответила Анджела.
— Это было написано после семи тридцати в субботу вечером, за письменным столом в алькове гостиной, — прокомментировал инспектор, глядя на Найджела. — В семь тридцать великолепная Этель прибиралась на столе и положила свежую промокашку. Утром в воскресенье, заметив на листке пятна, она сунула его вниз, положив сверху чистый.
— Так вы предполагаете… — начал Найджел.
— Я не предполагаю; детективы не имеют права предполагать. Они учитывают вероятность. Я твердо уверен, что мисс Грант вместе с вами подслушала диалог миссис Уайлд с Рэнкином. Это она погасила свет и выскользнула перед вами, когда вы покидали гостиную.
