Леди Уэстхолм вплыла в комнату с уверенностью океанского лайнера и устремилась к причалу, то бишь к стулу, стоявшему напротив Пуаро.
Мисс Амабелл Пирс, словно утлое суденышко, шла в кильватере[66] и деликатно выбрала себе стул подальше от стола.
— Можете не сомневаться, мосье Пуаро, — загудела леди Уэстхолм, — я буду счастлива оказать вам всяческую помощь. Я всегда считала, что в делах такого рода каждый из нас обязан…
Леди Уэстхолм начала пространно излагать, в чем состоит долг истинного гражданина, но Пуаро прервал ее пылкий монолог, ловко ввернув первый вопрос.
— О! Я отлично помню этот день, — уверила его леди Уэстхолм. — Мы с мисс Пирс сделаем все, что в наших силах, чтобы оказать вам содействие.
— О да, — благоговейно пролепетала мисс Пирс. — Какая трагедия! Вот так умереть — в одно мгновенье!
— Окажите мне любезность: расскажите, пожалуйста, поподробней, как это произошло?
— Разумеется, — сказала леди Уэстхолм. — После ленча я позволила себе непродолжительную сиесту[67]. Утренняя экскурсия несколько утомила нас. Не то чтобы я очень устала — я редко устаю. Собственно говоря, мне в принципе неизвестно, что это такое. Ибо общественные нужды требуют полной отдачи. Как часто приходится, преодолевая недомогание…
Пуаро опять деликатно, но настойчиво повернул беседу в нужное русло.
— Стало быть, я предпочла сиесту. Мисс Пирс меня поддержала.
— О да, — вздохнула старая дева. — Утренний поход чрезвычайно меня утомил. И этот кошмарный подъем… Безусловно, все это страшно интересно, но я совершенно обессилела. К сожалению, я не так вынослива, как леди Уэстхолм.
— Усталость можно преодолеть, — назидательно изрекла леди Уэстхолм, — как и многое другое. Мой принцип: не давай себе поблажек!
— Итак, после ленча вы обе удалились в свои палатки?
— Да.
— А миссис Бойнтон в это время сидела у входа в свою пещеру?
— Совершенно верно. Невестка усадила ее там, перед тем как отправиться на прогулку.
— И вы обе это видели?
— О да, — подтвердила мисс Пирс. — Она сидела как раз напротив нас, вернее, почти напротив — чуть в стороне и, разумеется, выше.
Леди Уэстхолм пояснила:
— Пещеры расположены на естественной террасе. Чуть ниже разбито несколько палаток, еще ниже протекает узкий ручеек, на берегу которого стоит большая палатка и еще несколько маленьких. Наши палатки, моя и мисс Пирс, — по обеим сторонам от большой, вход в них со стороны этой самой террасы.
— Насколько мне известно, терраса от палаток примерно в двухстах ярдах.
— Возможно.
— Вот тут у меня план местности, — продолжил Пуаро, — составленный с помощью вашего драгомана Махмуда.
Леди Уэстхолм тут же заметила, что в таком случае этому плану доверять не стоит, поскольку это возмутительно небрежный субъект.
— Я сверяла его объяснения со своим Бедекером, и несколько раз он допускал просто вопиющие неточности!
— Согласно этому плану, — стойко продолжал Пуаро, — рядом с пещерой миссис Бойнтон находилась пещера, которую занимали ее старший сын Леннокс с женой. Рэймонд, Кэрол и Джиневра Бойнтон жили в палатках, расположенных на склоне сразу за террасой, но несколько правей — то есть практически напротив большой палатки. Справа от палатки Джиневры Бойнтон была палатка доктора Жерара, рядом с нею — палатка мисс Кинг. На другом берегу ручья, совсем рядом с большой палаткой, слева — палатки вашей милости и мистера Коупа. Справа — палатка мисс Пирс, о чем вы только что упомянули. Ну как, я верно все записал?
Леди Уэстхолм брюзгливо подтвердила, что в общем и целом — да, верно.
— Благодарю вас, мне важно было еще раз убедиться в этом. Продолжайте, прошу вас.
Леди Уэстхолм с любезной улыбкой вняла его просьбе:
— Примерно без четверти четыре я подошла к палатке мисс Пирс — узнать, проснулась ли она и не хочет ли прогуляться. Она сидела у входа и читала. Мы условились, что выйдем через полчаса, когда спадет жара. Я вернулась к себе и тоже взялась за книгу — минут двадцать-пять читала, затем снова зашла к мисс Пирс. Она уже собралась, и мы тут же отправились в путь. В лагере было очень тихо, наверное, все спали — ну буквально ни души вокруг. Поэтому, когда я увидела, что миссис Бойнтон все еще сидит около пещеры, я предложила мисс Пирс подойти к ней и спросить, не нужно ли ей чего — пока мы еще тут.
— Да-да, верно. Я еще поразилась вашей редкостной заботливости, — проворковала мисс Пирс.
— Я сочла это своим долгом, — самодовольно сказала леди Уэстхолм.
— А она… она так вам нагрубила! — воскликнула старая дева.
Пуаро вопросительно взглянул на леди Уэстхолм.
— Мы шли по тропинке, пролегавшей прямо под уступом террасы, — пояснила она, — я окликнула миссис Бойнтон, сказала ей, что мы уходим, и спросила, не требуется ли ей наша помощь. Но представьте, мосье, она в ответ лишь проворчала нечто невразумительное и так на нас посмотрела, словно мы.., словно мы просто грязь у нее под ногами!
— Это было возмутительно! — вспыхнув, откомментировала мисс Пирс.
— Должна признаться, — тут леди Уэстхолм слегка покраснела, — я даже позволила себе одну реплику — непростительно резкую.
— И были совершенно правы! Совершенно! — пылко поддержала ее мисс Пирс.
— И что же это за реплика? — спросил Пуаро.
— Я сказала мисс Пирс, что эта дама, скорее всего, пьяна. Она и в самом деле держалась чрезвычайно странно. И вид у нее был необычный, и манеры. Я и подумала, что, возможно, она действительно выпила что-то… горячительное. Мы недооцениваем тех последствий, к которым неизбежно ведет невоздержанность в употреблении алкогольных напитков.
Пуаро виртуозно увел разговор от проблем алкоголизма, поспешно спросив:
— А эти ее странные манеры вы приметили еще днем? Во время ленча, например?
— Н-нет, — ответила леди Уэстхолм, немного подумав. — Наоборот, я сказала бы, что во время ленча она вела себя вполне пристойно.., для американки ее склада, — уточнила она.
— А как она накинулась на слугу… — вдруг сказала мисс Пирс.
— На какого слугу?
— Ну это еще до того, как мы собрались с леди Уэстлолм совершить прогулку.
— О да, я помню. Ее просто трясло от ярости. Конечно, кто спорит — иметь дело со слугами, ни слова не понимающими по-английски, чрезвычайно утомительно, но если ты уж рискнул отправиться в путешествие, изволь быть готовым к любым испытаниям. Я всем это говорю.
— А что за слуга? — спросил Пуаро.
— Один из бедуинов, обслуживающих туристов. Он подошел к ней — по-моему, она велела ему что-то принести, а он, полагаю, принес совсем не то… Право, не знаю, в чем там было дело, но она просто разбушевалась. Бедный малый поспешно ретировался, а она размахивала палкой и что-то кричала ему вслед.
— Что именно она кричала?
— Мы были от них слишком далеко и не расслышали. По крайней мере, я.
— А вы, мисс Пирс, что-нибудь разобрали?
— Ни слова. Мне показалось, что она велела ему что-то принести из палатки ее младшей дочери… А может, наоборот, разозлилась на него за то, что он посмел войти в палатку к ее дочери… Трудно сказать!
— Как он выглядел, этот слуга?
Мисс Пирс растерянно покачала головой.
— Право же, трудно сказать. Он находился слишком далеко. И вообще, все эти арабы на одно лицо!
— Он был выше среднего роста, — вступила леди Уэстхолм. — На голове — этот их платок, они все тут их носят. Жутко драные и грязные бриджи, а уж на обмотки на ногах просто страшно взглянуть. Нет, эти люди определенно нуждаются в том, чтобы кто-то навел у них здесь порядок!
— Вы могли бы узнать этого человека среди остальной обслуги лагеря?
— Вряд ли. Мы ведь не видели его лица — он был очень далеко. И вообще.., мисс Пирс совершенно права: все арабы на одно лицо.
— Интересно, — задумчиво произнес Пуаро, — чем он ухитрился так рассердить миссис Бойнтон…
— Но они и в самом деле иногда совершенно несносны, — заметила леди Уэстхолм. — Например, один взял-таки мои ботинки, хотя я вполне ясно сказала ему — и даже на пальцах показала, — что свою обувь предпочитаю чистить сама.
— Я тоже, — сказал Пуаро, на минуту отвлекшись от темы разговора. — Всегда вожу с собой все необходимое для чистки обуви. И платяную щетку тоже.
— И я, — чуть отмякнув, призналась леди Уэстхолм, в ее голосе даже зазвучало что-то человеческое.
— Поскольку арабы не способны как следует чистить одежду и обувь, — пробурчал Пуаро.
— Абсолютно с вами согласна. Тут приходится иногда по четыре раза на дню этим заниматься.
— Ну да. А как же иначе! — поддержал ее Пуаро.
— Я не выношу грязи! — с чувством воскликнула леди Уэстхолм и добавила еще более пылко:
— Эти мухи на их базарах… Кошмар!
— Мы, кажется, отвлеклись, — чуть сконфуженно пробормотал Пуаро. — Мы обязательно постараемся поскорее выяснить, чем этот бедуин так прогневил миссис Бойнтон. Ну-ну, и что было дальше?
