— Э-э.., больше от меня ничего не требуется?
— Ничего. Будьте добры, попросите сюда вашу жену.
Леннокс медленно вышел. Пуаро отметил в блокноте:
«Л. Б. 16 ч. 35 м.».
Пуаро с любопытством посмотрел на входившую в дверь высокую молодую женщину, в каждом движении которой было спокойное достоинство.
— Миссис Леннокс Бойнтон? — Он встал и вежливо ей поклонился. — Эркюль Пуаро, к вашим услугам.
Надин села, ее задумчивый взгляд смело встретился с его глазами.
— Мадам, надеюсь, вы простите мое вторжение в ваши дела в столь горестный для вас час?
Она не отвела взгляд, по-прежнему задумчивый и строгий, и ответила не сразу, чуть погодя:
— Я думаю, мне следует быть с вами совершенно откровенной, мосье Пуаро.
— Я тоже так считаю, мадам.
— Вы извинились сейчас за то, что потревожили меня в моем горе. Так вот, я горя не испытываю, мосье Пуаро, и не хочу притворяться. Я не любила свою свекровь, и, честно говоря, ее смерть меня не огорчила.
— Благодарю вас за искренность, мадам.
— Меня мучит не горе, а… — Надин на миг замешкалась, — а совсем другое — угрызения совести.
— Угрызения совести? — Брови Пуаро удивленно взметнулись.
— Да. Потому что… Видите ли, мосье Пуаро, это я довела ее до смерти. И теперь горько в этом раскаиваюсь.
— Что вы имеете в виду, мадам?
— Я имею в виду, что послужила причиной смерти своей свекрови. Я поступила, как мне казалось, честно, но результат оказался трагичным. В общем, это я ее убила.
Пуаро откинулся на спинку стула.
— Попрошу вас, мадам, разъяснить смысл ваших слов.
Надин опустила голову.
— Это я и хочу сделать. Конечно, поначалу я совсем не собиралась предавать огласке свои личные проблемы, но теперь я поняла, что пора все без утайки рассказать. Вам, конечно, частенько приходилось выслушивать.., всякие откровения…
— Разумеется.
— Тогда я просто расскажу вам, как все было. Мой брак, мосье Пуаро, был не особенно счастливым. Я не могу целиком и полностью обвинять в этом своего мужа — он находился под сильным влиянием матери, которое пагубно на него действовало. В общем.., наступило время, когда я почувствовала — я так больше не могу. — Надин перевела дух, потом продолжила:
— Как раз в тот день, который оказался последним для моей свекрови, я приняла наконец решение. У меня есть друг, мосье Пуаро, верный, преданный друг. Он несколько раз предлагал мне соединить наши судьбы. Так вот.., в тот день я приняла его предложение.
— Вы решили уйти от мужа?
— Да.
— Продолжайте, мадам, я весь внимание.
Надин говорила теперь почти шепотом:
— Решившись на это, я хотела как можно скорей избавиться от прежней жизни. В лагерь я специально пришла чуть позже Леннокса, одна… Свекровь тоже была одна, сидела у входа в пещеру. Вокруг не было ни души, и я решила немедленно ей все рассказать. Я принесла стул, села с ней рядом и сообщила о своем решении.
— Она такого не ожидала?
— Нет. И боюсь, это оказалось для нее слишком сильным потрясением. Она удивилась и.., и страшно рассердилась! Страшно! Она просто кипела от гнева… Я отказалась продолжать разговор в таком тоне. Просто встала и ушла. — Тут голос Надин дрогнул:
— И… больше я не видела ее живой.
Пуаро слегка кивнул.
— Понятно, — сказал он и тут же спросил:
— Вы полагаете, она умерла от потрясения, вызванного вашим сообщением?
— Я почти в этом уверена. Миссис Бойнтон была уже сильно утомлена тяжелой дорогой в Петру. Мои слова и вызванная ими ярость оказались для нее фатальными. Я не могу себя простить еще и потому, что должна была помнить, чем могут обернуться подобные нервные перегрузки… Ведь мне кое-что известно о заболеваниях такого рода.
Пуаро долго что-то обдумывал, затем спросил:
— Что вы делали после того, как покинули миссис Бойнтон?
— Отнесла стул обратно к себе в пещеру и пошла в большую палатку. Муж был уже там.
Пристально на нее посмотрев, Пуаро спросил:
— Вы сообщили ему о своем решении? Или он уже знал об этом раньше?
— Нет, не знал. Именно тогда я все ему и сказала.
— Как он это воспринял?
— Он был очень огорчен, — тихо ответила Надин.
— Он упрашивал вас переменить свое решение?
Она покачала головой.
— Он… он почти ничего не говорил. Видите ли, мосье Пуаро, с некоторых пор мы оба знали, что нечто подобное может случиться.
— Прошу меня простить, мадам. Другой мужчина — это, разумеется, мосье Джефферсон Коуп?
Она опустила голову:
— Да.
После долгой паузы все тем же ровным голосом Пуаро спросил:
— У вас есть шприц, мадам?
— Да… То есть нет.
Сыщик вопрошающе поднял брови.
— У меня есть старый шприц, — пояснила Надин, — он лежит в нашей дорожной аптечке, но саму аптечку мы оставили в Иерусалиме.
— Ясно.
Снова наступила гнетущая пауза, затем Надин вдруг испуганно сказала:
— Но почему вы меня об этом спрашиваете?
Пуаро не ответил и задал ей очередной вопрос:
— Если не ошибаюсь, миссис Бойнтон принимала микстуру, которая содержит дигиталин?
— Да, — настороженно сказала Надин.
— Это от сердца?
— Да.
— Говорят, дигиталин имеет свойство накапливаться в организме — если его долго принимать.
— По-моему, да. Я плохо в этом разбираюсь.
— В таком случае, если миссис Бойнтон приняла вдруг большую дозу дигиталина…
Она прервала его быстро и решительно:
— Этого не может быть. Миссис Бойнтон всегда была очень осторожной. И я тоже — когда мне приходилось отмерять ей нужную дозу.
— Возможно, в самом пузырьке был более насыщенный раствор. Скажем, провизор, который его готовил, ошибся в расчетах?
— Я думаю, это маловероятно, — твердо сказала Надин.
— Ну, ничего, анализ вскоре покажет нам, как обстоит дело.
— К сожалению, этот пузырек разбился, — сказала Надин.
— Вот как! Кто же его разбил? — Пуаро не сводил с нее взгляда.
— Не знаю. Скорее всего, кто-то из прислуги. Когда тело моей свекрови переносили в ее пещеру, была ужасная суматоха и очень темно. В темноте перевернули стол.
— Бывают же такие совпадения, — сказал Пуаро, сверля ее глазами.
Надин Бойнтон устало поникла.
— Вы полагаете, что моя свекровь умерла не от нервного шока, а от передозировки дигиталина? Нет, это невозможно.
Пуаро наклонился, заглядывая ей в лицо:
— Даже если я скажу вам, что у доктора Жерара, врача, остановившегося в том же лагере, из дорожной аптечки пропало большое количество дигитоксина?
Надин мертвенно побледнела. Пальцы ее стиснули край стола. Она опустила ресницы и замерла. Теперь она была очень похожа на прелестную мраморную мадонну.
— Ну-с, мадам, — произнес наконец Пуаро, — что вы скажете на это?
Шли секунды, она молчала. Прошло довольно много времени… Наконец Надин подняла голову, и Пуаро невольно вздрогнул, увидев ее глаза.
— Мосье Пуаро, я не убивала свою свекровь, вы прекрасно знаете это! Когда я от нее уходила, она была жива и вполне сносно себя чувствовала. Это могут подтвердить многие! И поскольку я не преступница, то считаю себя вправе спросить вас: зачем вы вмешиваетесь в наши семейные дела? Я могу поклясться честью — все случившееся более чем справедливо и здесь нет ничьей вины. Прошу вас, прекратите эти свои допросы! Если бы вы только знали, через какие муки мы прошли! И теперь, когда наконец настал мир и, может быть, нам улыбнулось счастье, неужели вы собираетесь все разрушить?
Пуаро выпрямился, в его глазах вспыхнули зеленые искры:
— Разъясните, мадам, чего вы, собственно, от меня хотите?
— Говорю вам, что моя свекровь умерла естественной смертью, и прошу вас больше не предпринимать никаких шагов.
— Будем выражаться точнее. Вы считаете, что вашу свекровь на самом деле убили, и просите меня простить.., преднамеренное убийство!
— Я прошу вас о сострадании!
— Вы просите о сострадании.., к кому? К тому, кто не знал сострадания!
— Нет, вы не понимаете, не можете понять.., все было совсем не так.
— Коль скоро сами вы, мадам, так хорошо знаете, как все это произошло, возможно, вы сами и приложили к этому руку?
— Нет, — сказала она тихо, но твердо. — Когда я уходила, она была жива.
— Ну а что случилось после? Вы ведь знаете? Или только подозреваете?
— Мосье Пуаро, — с горячностью произнесла Надин, — ведь когда вы расследовали убийство в Восточном экспрессе, вы согласились с официальным заключением?
— Интересно, кто вам это сказал? — В глазах Пуаро мелькнуло любопытство.
— Но это правда?
— Тот случай был совсем иным, — чуть помедлив, ответил он.
— Нет, не иным! Совсем не иным! Убитый был очень плохим человеком! — И шепотом добавила:
— Как и она…
— Моральные качества жертвы тут абсолютно ни при чем! Человек, который присваивает себе право вершить суд над другим человеком и лишить его жизни, опасен — его нельзя оставлять на свободе. Это говорю вам я, Эркюль Пуаро!
