— А вы откуда это знаете?
— Я еще не видел заключения хирурга, производившего вскрытие, но на Тренте был тот же костюм, что и в субботу. Щетина на лице не выступила, ворот рубашки был чист. Более того, тело находилось в упаковочном ящике на самом верху. Он был крупный мужчина. Полагаете, что племяннице было под силу поднять его туда? С таким же успехом можете предположить, что ей под силу приподнять небоскреб.
— Возможно, это осуществил ее сообщник, — предположил сержант. — И не забывайте, что Трент загулял. Он припарковал машину в таком месте, где днем ее больше чем на полчаса оставлять не разрешается. Трент вытащил ключи, положил их в конверт и отослал по почте на свое имя в контору. Потом он отправился пить и картежничать.
— Да, это так, — подтвердил Мейсон. — Но что-то побудило его вернуться в контору. Почему он вернулся?
— Ума не приложу, — признался сержант. — Вот это мне и хотелось бы выяснить.
— А вам не кажется, что лучше начать с этого конца, а не запугивать мисс Трент только потому, что она знала, где лежит револьвер, и умела стрелять?
— Я никого не запугиваю.
— Вчера вечером у девушки была истерика, — напомнил Мейсон. — А вы направили ее в полицейское управление и учинили ей допрос с пристрастием, и в результате пришлось прибегнуть к помощи врача.
— Ну и что? Мы вызвали врача и отправили ее домой, когда она во второй раз ударилась в истерику, — сказал Голкомб. — Сегодня она уже в норме.
— У меня есть основания думать, что единственным притоном, где побывал Джордж Трент, была «Золотая тарелка» на Восточной Третьей улице.
— Положим, это верно. Что из этого следует?
— Там произошло нечто, побудившее его вернуться в контору. Вам бы не хотелось узнать, что именно там случилось?
— Я провожу самостоятельное расследование, — заявил сержант.
— Более того, — невозмутимо продолжал Мейсон, — пренебреги вы этой версией, последует обвинение, что вы это делаете сознательно. Скажут, что полиция закрывает глаза на игорные притоны, работающие в открытую, потому что ей выгодно. Не думаете ли вы…
— А кто вам сказал, что там игорный притон? — Сержант явно насторожился.
— Я вам говорю, — заявил Мейсон. — Что вы намерены предпринять?
Сержант на мгновение задумался.
— Проверю — это мое дело.
— Ладно, а мое дело — проверить, как вы это осуществите. А пока уточним — минута за минутой, чем занималась Вирджиния в субботу вечером. Итак, Вирджиния, вы закрыли контору в полдень.
— Да.
— Куда вы отправились?
— За город.
— На прогулку?
— Да, мы с моим приятелем занялись…
— Об этом мы поговорим с вами с глазу на глаз. А пока, пусть сержант Голкомб завершит расследование других обстоятельств дела.
— Похоже, ответ смутил вас, Мейсон? — подпустил шпильку сержант.
— А чем вам не понравился ответ? — в свою очередь поинтересовался Мейсон.
— Уж очень вы торопитесь, когда хотите кого-то прикрыть, Мейсон. Я понимаю, чего вы опасаетесь. Теперь позвольте я вам кое-что расскажу. Вчера эта девушка говорила о субботнем вечере. Я спросил, брала ли она с собой револьвер, и она призналась, что брала. Они с приятелем занимались стрельбой.
Мейсон вопросительно посмотрел на Вирджинию, она кивком подтвердила слова Голкомба и сказала с вызовом:
— Да, стреляли, ну и что? Мы уже полгода тренируемся. Мой приятель может засвидетельствовать, как я провела субботний вечер.
— А кто он? — задал вопрос Мейсон.
— Лейтенант Оугилби. Мы вместе изучаем психологию в вечерней школе.
Мейсон перевел взгляд на сержанта Голкомба.
— Совпадает с моими сведениями, — подтвердил тот. — Они ушли примерно в час тридцать. В это время Трент завтракал в баре, что по соседству с его конторой. Она вернулась часов в шесть. Все это время они с Оугилби провели вместе.
— Извините меня, — сказал Мейсон. — Мне нужно позвонить. Где здесь телефон, мисс Трент?
— В холле.
Мейсон набрал телефон агентства Пола Дрейка.
— Пол у себя? Позовите его. Привет, Пол, это Перри Мейсон. Что узнали твои люди от управляющего в доме, где находятся контора и мастерская Трента?
— У меня есть подробное сообщение, Перри. По субботам Трент закрывал свою контору в полдень, но в этом доме масса контор, которые открыты весь день, поэтому лифт работает до шести тридцати. Потом останавливают все лифты, кроме одного, где дежурит сам управляющий. Он ведет журнал прихода и ухода, и люди, пользующиеся лифтом, ставят в журнале свою подпись.
Судя по журналу, Вирджиния Трент поднималась в контору в субботу около восьми вечера и пробыла там примерно до четверти десятого. Сара Брил поднималась утром в воскресенье в десять тридцать и ушла в двенадцать ноль пять. Трент не поднимался в мастерскую и не спускался. Это значит, что он вышел в субботу днем, выпил и вернулся в мастерскую до шести тридцати. В это время работали другие лифты, и никто не обратил на него внимания. Управляющий поднялся к Тренту в семь тридцать, чтобы убрать мастерскую. Уборка заняла полчаса. В это время там больше никого не было. Уходя, он заметил у лифта Вирджинию и оставил дверь открытой. Она была одна.
Есть и другие новости, Перри. Один из репортеров сказал мне, что патологоанатом точно установил время смерти. Сами репортеры разузнали, где и когда Трент завтракал. Они полагают, что Трента убили в субботу в четыре тридцать, во всяком случае, до пяти часов дня. Полиция эту версию не принимает, но таковы факты.
— Спасибо, — сказал Мейсон и вернулся в столовую.
— Перейдем к делу, сержант, — заявил он. — Если вы намерены предъявить мисс Трент обвинение в убийстве, ваш ход.
— Я не предъявляю ей никакого обвинения, — ответил сержант. — Я пытаюсь выяснить факты.
— Так вот, Джорджа Трента убили не позднее пяти часов дня в субботу. Револьвер был у мисс Трент днем, и у нее веское алиби.
Сержант наклонился к Мейсону.
— Мейсон, — тихо произнес он. — У нас были схватки по другим делам, пусть это не помешает нам трезво отнестись к нынешнему. Я не знаю, что еще там выплывет на свет. Но наверняка знаю одно: унести с собой этот револьвер Вирджиния Трент не могла. Она заблуждается, это ясно как день, но если она и дальше будет гнуть свое, мы, даже арестовав убийцу Трента, не сможет предъявить ему обвинение. Мне нужно одно: чтоб эта девушка сотрудничала с нами.
— Сотрудничайте! — Мейсон улыбнулся Вирджинии.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — недоуменно ответила она.
— Когда сержант Голкомб допрашивал вас прошлым вечером, ему было известно не больше, чем сейчас, — объяснил ей Мейсон. — А если и было что известно, он это скрывал. Вашего дядю убили до семи тридцати.
— Но откуда такая уверенность, что его убили именно из этого револьвера, что был в столе? Господи, мало ли у кого есть револьвер тридцать восьмого калибра.
— Мало у кого, — поймал ее на слове сержант. — Отделение баллистики сделало микрофотографии пули, убившей вашего дядю, и пули из вашего револьвера. Они идентичны. Скажите, когда вы и лейтенант Оугилби вернулись домой?
— Думаю, часов в шесть мы уже были дома.
— Ваш друг остался на обед?
— Нет, не остался.
— Приведите-ка сюда японца, — распорядился Голкомб.
Один из агентов ушел на кухню и привел повара. Японец держался с невозмутимым спокойствием, его блестящие черные глаза были непроницаемы и, казалось, просто отражали недружелюбный пристальный взгляд сержанта.
— Как тебя зовут?
— Итсумо.
— А полное имя?
— Итсумо Шинахара, сэр.
— Давно ты служишь в этом доме?
— Пять месяцев и три дня с сегодняшним.
— Ты помнишь, как прошел субботний вечер?
— Очень хорошо, сэр.
— Когда ты подавал обед?
— В тридцать минут за шесть.
— Хочешь сказать — в шесть тридцать?
— Да, сэр. — Японец расплылся в улыбке.
— Кто обедал дома?
— Мисс Вирджиния и миссис Сара Брил. Мистер Джордж Трент не обедал.
— Ты знал, что он не придет?
— Нет, сэр.
— Ты ставил для него прибор?
— Да, сэр.
— Ты помнишь, когда мисс Трент пришла домой в субботу?
— Двадцать минут до обеда. Я глядел на часы, готовил мясо.
— Какое мясо?
— Бифштексы, сэр, если угодно.
— Как долго продолжался обед?
— Вы хотите сказать — сколько ушло времени?
— Да.
— В субботу я вечер свободен, — сказал японец. — Встреча с другом, изучаем фотоувеличение в школе фотографии. Класс — в восемь часов. Я тороплюсь очень быстро, кончаю с посудой тридцать минут за семь. Потом звоню другу и еду трамваем двадцать минут. Прихожу в класс, и скоро урок начинается.
— А когда ты ушел, миссис Сара Брил и мисс Трент остались дома?
— Мисс Вирджиния покинула до меня, думаю, пять минут. Миссис Сара Брил была дома, если угодно.
Сержант Голкомб обернулся к Вирджинии.
