— Вы препятствуете представителю закона исполнять свои должностные обязанности, вот в чем.
— Ясно. Кстати, инспектор, какое обвинение предъявляется мистеру Прентису?
— Он должен быть допрошен по делу об убийстве…
— Ладно, сэр, хватит. — Куртуазная любезность испарилась. — Бросьте увертки. Какое ему предъявляется обвинение? Хотите арестовать его за убийство?
— Пока, вероятно, нет. Пока нет! Но…
— Как? Никаких обвинений? — удивленно расспрашивал Батлер. — И вам хватает наглости угрожать мне?
— Не спешите, не спешите, — зловеще успокоил его инспектор. — Тут кто-то сбил с ног офицера полиции, моего подчиненного, и подбил ему глаз шагах в десяти от того места, где вы стояли.
— С юридической точки зрения, — задумчиво проговорил Батлер, — будет весьма любопытно послушать, как вы докажете, где я стоял и, разумеется, каким образом сбил кого-то с ног. Хотите осмотреть мои руки? Никаких следов.
— Конечно…
— Позвольте также напомнить, — продолжал адвокат, — что вы находитесь не на своей территории, а на столичной, где можете действовать лишь с разрешения мистера Роберта Ли, заместителя комиссара уголовного розыска. Кстати, — отрывисто бросил он, будто его осенила новая мысль, — мистер Ли — мой друг и коллега. Тоже адвокат. Культурный человек, с чувством юмора. Впрочем, факт остается фактом, дорогой инспектор: у вас вообще нет такого права — производить аресты в районе, который находится в компетенции столичной полиции.
— Нет? — громко завопил инспектор.
— Нет! — завопил Батлер еще громче.
— Посмотрим, приятель! Сержант Бейнс!…
— Сэр! — с готовностью отозвался новый молодой голос.
— Ты служишь в никчемной и неумелой столичной полиции?
— В никчемной?… — Сержант захлебнулся и ответил ровным тоном: — Так точно, сэр.
— Тогда я приказываю тебе! Арестуй вот этого типа по обвинению в нападении на полицейского, находившегося при исполнении…
— Постойте, инспектор!
— Что?
— Не делайте этого, сэр, — торопливо проговорил сержант Бейнс. — Вы же знаете, мы не можем предъявить обвинение. А ведь это Пат Батлер! Знаете, что он с вами сделает в муниципальном суде…
— Плевать, что он сделает! Отправится отсюда вместе с дамочкой прямо… — Инспектор замолчал. — Эй! — крикнул он еще более угрожающим тоном. — Зачем вы сюда пришли?
— Ради вот этой кирпичной стены. — Хью видел, как ладонь Батлера протянулась и хлопнула по стене. — У вас уши есть? Мадам Фаюм обещала еще раз показать мне фокус и потом объяснить, как он делается.
— Мне плевать… — Инспектор Дафф опять замолчал. — Что за фокус? — переспросил он.
— Она пройдет сквозь кирпичную степу.
— Гм… — промычал инспектор, тяжело дыша.
— А теперь, — горько посетовал Батлер, — я никогда в жизни не узнаю, как он делается. Вы ее слишком расстроили.
И в самом деле, все это время Сесиль проливала слезы и всхлипывала с таким эффектом, что у любого мужчины голова пошла бы кругом.
— Э-э-э… прошу вас, мадам… — промычал инспектор Дафф.
— Нет! — вскричала Сесиль между рыданиями. — Вы нехороший, злой человек! Я никогда ничего вам не стану показывать… — И к ужасу Хью, она, переигрывая, оттащила ширму от стены еще на два дюйма.
— Мадам, — с достоинством обратился к ней инспектор, — я никак не хотел вас расстроить. Прохвост Прентис не уйдет. Дело нескольких минут. Пока я не свихнулся, покажите нам, пожалуйста, этот фокус.
— Ни за что! — завопила Сесиль и так взмахнула рукой, что Хью пришлось придержать ширму, чтобы та не опрокинулась.
— Мадам, я уже не прошу, а приказываю!
Сесиль оборвала рыдание на высокой драматической йоте. Шагнула вперед, загородив щель своей темной фигурой.
— Хорошо, покажу, — согласилась она. — Но только не по вашему приказанию, а по просьбе мистера Батлера. Я пройду за ширму, задвину ее, потом крикну: «Готовы?» После чего пройду сквозь стену и выйду из-за другой ширмы. Обещайте не прикасаться к ним, пока я не скажу.
Хью почти слышал, хотя и не видел, как инспектор Дафф скрежещет зубами.
— Обещаю играть честно. Эй, ребята! Встаньте вокруг стены и ширмы. Ставлю шесть пенсов, на этот раз не получится!
Тяжело дыша, Сесиль скользнула за ширму, задвинула створку, бросила на Хью лукавый взгляд, упала на колени и резко, быстро ударила по ковру посередине у основания стены.
Хью молниеносно понял, в чем дело.
Ковер действительно не был ни разрезан, ни порван. Почти в любом первоклассном иллюзионе то, что делает фокус на первый взгляд невозможным, в действительности облегчает его. У стены находился сценический люк. От толчка невидимые дверцы открылись, ковер провис над ними. Фокусник мог свободно нырнуть вниз, поправить ковер, полностью скрывавший дверцы, и снизу пробраться за ширму на другой стороне.
Сесиль сделала больше того — быстро действуя на ощупь, она крикнула:
— Подам сигнал ровно через три секунды. Спрошу: «Готовы?» Понятно?
В ответ прозвучал целый хор голосов.
Под прикрытием шума она выхватила из кармана халата завернутое в бумажку лезвие безопасной бритвы, сорвала бумажку и сунула ее обратно в карман. Острым лезвием резанула крест-накрест ковер, провалившийся в дверцы под самой стеной шириной в два фута.
— Ложись, — не сказала, а лишь пошевелила губами Сесиль, — ногами вперед.
Прежде чем он понял, что делает, ошеломленный простотой трюка Хью принялся действовать: лег и начал протискиваться в длинный разрез ногами вперед, дергаясь всем телом, задевая за края ковра лицом, а потом начал падать.
Он слышал про глубокие подвалы под театральными сценами и, собрав в кулак свою храбрость, приготовился долго лететь. Но вместо того свалился спиной на толстый пружинистый мат, лежавший на глубине менее восьми футов.
— Готовы? — послышался крик Сесиль. Вспыхнувший огонек зажигалки высветил физиономию посыльного Джонни, стоявшего наготове возле матраса. Тут же гибким умелым прыжком, хоть и с огорчительной нехваткой скромности, рядом с Хью свалилась Сесиль.
— Джонни, поганец! — прошипела она. — Снова не выполнил, что было сказано. Ладно, давай скорей! Я тебя подсажу.
Подхватив парня под мышки, она подняла его. Держа в одной руке зажигалку, он плотно соединил края разреза, передал зажигалку вставшему на ноги Хью, расправил ковер, поднял и закрыл дверцы люка. Наконец задвинул тяжелый засов, и на том месте снова возник ровный цельный пол.
Сесиль соскочила с матраса на козлах, легко сбежала по деревянным ступеням на каменный пол. Спотыкаясь в очень высоком, холодном и сыром подвале, освещавшемся лишь огоньком зажигалки, Джонни с Хью пустились следом за ней. В ее широко открытых глазах сверкало удовлетворение.
— Видел? — уточнила она. — Ковер разрезается как раз под стеной. Никто не увидит и ни о чем не догадается, пока не разломают стену. А этого никто не сделает. Решат, будто…
Что решат, стало сразу же ясно.
Благодаря некоему любопытному акустическому эффекту, их голоса и шаги звучали глухо, но необычайно четко.
— Инспектор! — крикнул неизвестный. — Чего-то она слишком долго проходит сквозь стену…
— А правда. Сдвиньте ширму на другой стороне! Ширму не просто сдвинули, а повалили. Слышно было, как стукнула и задребезжала деревянная рама.
— Смотрите, она не прошла сквозь стену! На этой стороне ее нет…
— Вижу, вижу, уберите ту, за которую она зашла. Снова стук — упала и далеко отлетела вторая ширма.
Сесиль расправила плечи с неудержимой сладострастной улыбкой.
— Ха-ха-ха! — расхохоталась она. — Ха-ха-ха!…
— Ш-ш-ш! — зашипел Хью, зажимая ей рот ладонью. — Раз мы их слышим, то и они нас слышат!
— Да, но не так хорошо, как мы. И все же она притихла.
— Может, вам все же следовало пройти сквозь стену? Инспектору Даффу вот-вот понадобится смирительная рубашка.
— Для того я это и устроила, — отрезала Сесиль. — Он мне не понравился. Ну ладно. Выведу тебя на улицу и вернусь. Устрою драматический выход — свалюсь с потолка прямо на спину инспектору Даффу.
— О боже!
— Не нравится?
— Нет, замечательно! Только как мне отсюда выбраться, даже через подвал? Ведь все выходы перекрыты…
— Ха! — вскричала довольная Сесиль. — Так полиция и думает. Я же слышала, как расставляют посты. Нет-нет-нет. Нашли дверь на сцену, увидели за ней подвальную лестницу и довольны. Решили, что тут один выход…
— А он не один?
— Ах! Как, по-твоему, заносят и выносят громоздкое оборудование для таких представлений, как наше? С той же стороны, где дверь на сцену, в ста футах от нее, на улицу открывается двустворчатая дверь с пандусом. А все думают только о двери на сцену… Джонни! Щелкни зажигалкой, чтоб я не споткнулась. Пошли!
Кошмарное путешествие по подвалу, где на Хью глазело лицо высохшей мумии, трясся скелет в волшебном исчезающем шкафчике, было, к счастью, недолгим.
