— Ну, этот глоток пойдет ей только на пользу.
— Вы говорили мне о Торне, — напомнила она.
— Неужто?
— Правда. Так он заметил вас?
— Полагаю, что да, но не очень отчетливо.
— Он и в самом деле держал в руке револьвер? Морейн долил в бокал содовой и уставился на янтарного цвета напиток.
— Мне кажется, что я напугал его. Он услышал, как я двигался, но так и не понял, кто это был. И он слинял, так и не взяв того, что хотел.
Дорис подлила содовой и себе. Ее рука по-прежнему дрожала.
— Значит, он скрылся?
— Ясное дело. Я еще никогда не видел человека, напуганного до такой степени. Едва заслышав в коридоре мои шаги, он рванул так, будто за ним гнался сам дьявол.
— Он вас узнал?
Честно говоря, думаю, что нет.
— Но вы опознали его безошибочно?
— О! Это уж точно.
— Что же было потом?
Он чокнулся с ней.
— До чего же, однако, вы любопытны! Пойдемте обратно в комнату.
Они уселись в кресла. Бокал Дорис опустел уже наполовину, и она вновь все свое внимание сосредоточила на Морейне.
— Итак, вы вошли в кабинет?
— Какой кабинет?
— В тот, откуда сбежал Торн.
— Ах, этот. Да, вошел.
— И Диксон был мертв?
— Это уж точно. На столе лежал портфель, битком набитый документами. Среди них я заметил четыре стенографических блокнота, перевязанных тесемкой.
— Четыре стенографических блокнота… — выдохнула Дорис.
Морейн с воодушевлением подтвердил это.
— Вы вызвали полицию?
— Нет. Я огляделся и понял, что сделать уже ничего невозможно. К чему было ввязываться в эту историю? Полиции все равно не удалось бы доказать, что я там был. Я мельком проглядел бумаги и пришел к выводу, что они представляют большой интерес.
— И как вы поступили?
— Я решил рискнуть и прихватил их с собой.
— Все они были собраны в одном портфеле?
— Точно.
Она окинула его взглядом кошки, любующейся золотой рыбкой.
— И вы все документы унесли с собой?
— Было дело.
— Торну известно, что вы умыкнули этот портфель?
— Думается, нет. Он ведь сбежал.
— Возможно, он готовился забрать его сам. Вот почему все документы были уже в него сложены.
— Нет, — отверг эту мысль Морейн. — И в этом состоит комическая сторона ситуации. Диксон должен был предстать сегодня перед Большим жюри! Все было хорошо продумано. Большое жюри вызывает его в качестве свидетеля, и Диксон выкладывает на этом заседании известные ему факты коррупции, в которой погряз в настоящее время город. Бумаги в портфеле полностью это подтверждают. Вот почему Диксон все так тщательно собрал в один портфель. А вечером он приводил документы в порядок и еще раз изучал их, готовя предстоящую речь.
— Все же почему Торн, удирая, не сумел взять портфель с собой?
— У него не было времени, — пояснил Морейн. — В тот момент, когда я поднимался по лестнице, мимо дома проходил поезд. За его шумом я не услышал выстрелов, а Торн — моих шагов.
— И теперь у вас неприятности?
— Вот именно.
— Это и в самом деле так? Они что, разыскивают вас?
— Полагаю, что да.
— Как вы поступили с документами?
— Конечно же я таскаю их с собой. Они представляют слишком большую ценность, чтобы оставлять их без присмотра.
— Но если полиция вас схватит, то она наложит на них лапу.
— Я тоже так считаю, — согласился Морейн. — Поэтому-то я и здесь.
— Как вы узнали, что я остановилась в этом отеле?
— Это секрет.
— Вы должны мне его раскрыть.
— Нет. И еще раз нет. Это профессиональная тайна. Вы знаете, в свободное время я люблю поиграть в детектива.
Дыхание женщины заметно участилось.
— Я буду откровенна с вами, — решилась она.
— Откровенным всегда быть полезно.
— Я ведь тоже в бегах.
— Я уже это понял, обнаружив, что вы зарегистрировались в этом отеле под фамилией Г.К. Честер.
— Но если это удалось выявить вам, — прошептала она, — то что мешает это сделать и другим?
— О нет! Если бы это было так, я бы не был сейчас с вами.
— И все-таки ПОЧЕМУ вы в конце концов оказались здесь?
— Потому что это самое безопасное место, которое мне пришло на ум. Я вычислил, что в этом месте меня никто искать не будет.
— Значит ли это, что вы намерены остановиться в этом отеле?
— Разумеется.
— Вместе со мной?
— Естественно, — подтвердил он. — Если хотите, я заявлю, что я ваш брат, и мы снимем соседний номер. Тогда мне не надо будет никуда выходить, поскольку вы будете готовить обеды. Готов поспорить, что вы запаслись достаточным количеством продуктов, чтобы какое-то время не было никакой необходимости покидать это убежище.
— Угадали. У меня их хватит на месяц. Можно вообще порога не переступать.
— Чудесно! — воскликнул Морейн. — Вот я и помогу вам расправиться с этими залежами.
— Боюсь, как бы управляющий чего-нибудь не заподозрил в случае, если я сниму еще один номер, — произнося эти слова, она внимательно следила за его реакцией.
Морейн отпил глоток виски и сделал небрежный жест рукой, как бы отмахиваясь от недостойной внимания мелочи.
— На ваше усмотрение, — сказал он.
Внезапно она поднялась со своего места и села рядом.
— Знаете что? — выпалила она. — Вы мне всегда нравились.
— Ну и прекрасно!
Она вскинула подбородок, заглянула ему в глаза и залилась смехом.
Морейн похлопал ее по спине:
— Красивая девушка!
Дорис подняла бокал. Ее глаза смеялись и зазывали одновременно.
— Пью за нас, — провозгласила она тост. — И только за нас двоих.
Морейн залпом покончил с оставшимся виски.
— Налить еще? — спросил он.
Она кивнула, встала и неторопливо произнесла:
— Послушайте, но ведь имеющиеся у вас документы очень важны. Где же ваш портфель?
— Он в надежном месте. Я вручил его управляющему. Он думает, что столь тяжелый портфель набит золотом, и не будет спускать с него глаз.
Дорис положила голову ему на плечо.
— Вы мне так нравитесь, — повторила она. — Такой деловой! Я без ума от вас с первого же взгляда… Наверное, мне не следовало этого говорить…
Он слегка дернулся, и Дорис Бендер выпрямилась.
— Ну конечно, мне надо было удержаться от этих слов. Это все виски виновато.
— Зато я чувствую себя замечательно. Давайте еще немного выпьем и продолжим разговор в том же милом тоне.
Чуть поколебавшись, она вдруг собрала бокалы и сказала:
— Подождите меня. Я сейчас принесу виски. Дорис Бендер направилась к кухне. На пороге она остановилась, обернулась и повторила:
— Оставайтесь на месте и расслабьтесь. Несколько мгновений спустя Морейн услышал, как она сдавленно вскрикнула. Он вскочил на ноги, но в тот же миг Дорис Бендер появилась в дверях, закатывая глаза и принужденно улыбаясь.
— До чего же я неловкая, — сокрушалась она.
— В чем дело?
— Я взяла бутылку с содовой за горлышко и нечаянно нажала на клапан сифона. И приняла душ. Посмотрите, как я выгляжу.
Она развела руками и продемонстрировала намокший халат. Шелк словно приклеился к ее телу.
— Теперь достаточно брызнуть немного виски и бросить кусочек льда, — отозвался Морейн, — и получится шикарный напиток.
Она рассмеялась и направилась во вторую комнату, демонстрируя плотно обтянутую шелком фигуру.
— Я переоденусь, — решила она. — Это займет всего минуту. Я мигом, — улыбнулась она Морейну перед тем, как удалиться.
Морейн выкурил полсигареты, пока она не появилась вновь в черном, облегающем платье.
Дорис заметила, как одобрительно оглядел ее Морейн.
— Нравится? — спросила она.
— Потрясающе!
Она подошла к телефону и попросила соединить с рестораном.
— Говорит миссис Гертруда К. Честер, номер триста шестой. Я отмечаю приезд мужа, а содовая кончилась. Можете принести мне сейчас же бутылку? — Она молча выслушала ответ и положила трубку. На ее лице снова заиграла улыбка. — Почему бы вам не перенести свой багаж ко мне? — предложила она.
— Для этого мне нужно самому спуститься вниз и дать соответствующее распоряжение. Я строго-настрого наказал, чтобы при любых обстоятельствах в отношении портфеля исполнялись только мои указания.
— Вы правильно поступили, — согласилась она. — Понимаю вашу озабоченность. Я бы вообще с ним не расставалась.
— О, не беспокойтесь. Просто проявил осторожность. Бендер все время крутилась возле двери.
— Прошу прощения за задержку с этой выпивкой, но содовая будет здесь с минуты на минуту… вот уже хлопнула дверца лифта… Спорю, что уже несут…
Она приоткрыла дверь и выглянула наружу.
— Ну вот, наконец-то. — С этими словами Дорис выскользнула в коридор. — Я так спешу, — громко произнесла она, делая навстречу посыльному пару шагов.
Морейн молча курил, откинувшись на спинку дивана.
— А теперь, — объявила Бендер, входя обратно с бутылкой, — можно и выпить.
