Она прошла на кухню и через некоторое время вернулась с двумя бокалами виски. Протянув один из них Морейну, она живо очутилась у него на коленях, одновременно взлохмачивая ему свободной рукой волосы на голове.
— Ты такой большой и, уверена, сильный.
— Ты что, проводишь инвентаризацию?
Она подняла бокал и чокнулась с ним.
— За нас, — шепнула она. — Только за нас двоих.
— Но предыдущий тост был точно такой же, — возразил он.
— Тебе не нравится?
— Не в этом дело, но я уважаю прогресс. Не люблю терять время.
Она рассмеялась, наклонившись, поцеловала его и снова поднесла бокал к губам.
— Вот так, — заявила она. — Теперь ты знаешь, что за этим последует.
Они оба приложились к виски. Морейн поставил свой, почти пустой, бокал на столик.
— У меня такое предчувствие, что я сегодня напьюсь.
— Тогда, — обратилась она к нему, — прежде чем потеряешь контроль над собой, сходи за портфелем.
Он горестно вздохнул и осторожно снял ее с колен.
— Так и быть, дочка. Смотри, не выпей все, пока не вернусь.
— Ты ненадолго? — забеспокоилась она.
— Минуты на три-четыре, не более. Мне надо всего лишь найти управляющего и забрать у него портфель, а также дорожную сумку, с которой я сюда приехал.
— Я так беспокоюсь. Будь осторожен. Содержимое этого портфеля может сослужить тебе хорошую службу.
Он улыбнулся:
— Верь, доченька, своему папаше.
Морейн вышел в коридор, спустился на лифте в вестибюль и обратился к администратору:
— Кто исполнял несколько минут назад заказ из триста шестого номера?
— А в чем дело?
— Миссис послала меня внести исправления в телеграмму. Надеюсь, она еще не отправлена?
Администратор недоверчиво взглянул на него.
— В номере находится человек, от которого мы хотели скрыть телеграмму, — пояснил Морейн. — Поэтому миссис пришлось незаметно вручить ее вам в коридоре… А теперь она беспокоится насчет текста. Ах уж эти женщины, вы ведь знаете!
Морейн вынул из кармана однодолларовую купюру.
— Тем временем можете поднять мой багаж в триста шестой.
— Вы останетесь у нас? — поинтересовался администратор.
Морейн хохотнул:
— Само собой разумеется. Я ведь господин Честер.
— Ах! — только и нашелся что сказать служащий, протягивая ему бланк телеграммы с написанным карандашом текстом.
Она была адресована Томасу Уиксу и гласила:
“Человек, плативший выкуп, у меня с портфелем, полным бумаг, включая стенографические блокноты. Если сумеем толково поступить, невозможно доказать подкуп. Приезжайте как можно скорее. Планирую сблизиться с этим человеком. Ведите себя соответственно”.
Телеграмма была подписана просто именем: “Гертруда”.
Морейн неспешно перечитал ее, вытащил из кармана карандаш и, зачеркнув слово “подкуп”, написал сверху: “измену”.
— Так будет лучше, — сказал он, возвращая бланк администратору. — Так вы позаботитесь о том, чтобы доставили мой багаж?
— Сделаем сию же минуту.
Морейн вернулся в номер. При виде его лицо Дорис Бендер просветлело:
— У меня было предчувствие, что вы удерете.
— С какой стати? — удивился Морейн.
— Не знаю. Предчувствие, и все.
— Выбросьте это из головы. Зачем мне смываться из такого славного убежища и иметь дело с полицией, которая быстренько узнает меня по опубликованным в газетах фотографиям? Багаж сейчас поднесут. Мы даже не успеем выпить еще по одной.
— Превосходно! Я передумала.
— В каком смысле?
— Решила напиться.
— Вот это здорово, — поддержал ее Морейн. — Нам ведь нет нужды выходить отсюда?
— Мы можем продержаться целый месяц.
Пока она наполняла бокалы, в дверь постучали. Морейн впустил посыльного, и Дорис Бендер сейчас же возникла в проеме кухонной двери, чтобы взглянуть на тяжелый портфель. Посыльный поставил его на пол, а рядом на кресло положил дорожную сумку и пальто.
— Вам ничего больше не нужно, мистер? — услужливо спросил он.
— Пока нет, но через час принесите нам бутылку виски.
Посыльный удалился. Морейн растянулся на диване, подложив под голову подушку. Дорис Бендер принесла ему новую порцию виски. Ее глаза не отрывались от портфеля.
— А он действительно полон документов? — не унималась она.
Взявшись за ручку, она попыталась приподнять его. В ее глазах мелькнуло удивление. Дорис Бендер ухватилась тогда обеими руками, но сумела оторвать портфель от пола всего лишь на несколько сантиметров.
— Вот это да! — вырвалось у нее. Морейн снисходительно махнул рукой:
— Это настоящий динамит для политиков.
— А не закусить ли нам?
— Хорошая идея! Сначала лучше поесть, а отмечать событие будем потом. Когда я нагружусь, то теряю всякий аппетит.
— То же самое происходит и со мной, — согласилась она.
— Может быть, закажем что-нибудь в ресторане?
— Не стоит. Меня раздражает, когда люди снуют туда-сюда, а, поскольку у нас запас еды на месяц, нам это ни к чему. А если что и понадобится, то достаточно прямо позвонить в бакалейную лавку.
— Согласен. Так где был твой поклонник, когда ты села на поезд?
— Что за поклонник? — удивилась она.
— Как его зовут?.. Ага, вспомнил: Уикс!
— Ах этот! — засмеялась она. — Он совсем не мой воздыхатель, а Энн Хартвелл. Я думаю, что нравлюсь ему, но он относится ко мне чисто по-братски.
— Энн, должно быть, пользовалась успехом? — заметил Морейн.
— Да, это так. Бедная девочка! Мужчины из-за нее теряли голову.
— Но ты мне так и не сказала, где же был Уикс, когда ты садилась в поезд?
— Понятия не имею. Я ему вообще не говорила, что собираюсь уехать.
— А где в это время была Энн?
— Тоже не знаю. Она сыграла со мной злую шутку.
— Какую?
— Не хочется об этом говорить теперь, когда ее уже нет в живых.
— Ты добиралась до вокзала на такси?
— Нет, на автобусе.
— Отправилась прямо из дому?
— Нет. Я вышла оттуда около восьми вечера.
— Почему?
— Стала осложняться обстановка.
— Что это значит?
— Может, хватит вопросов? — возмутилась Дорис Бендер. — Теперь мой черед предложить выпить еще разок.
— Нет уж, — поправил он. — Сначала надо поесть.
— Ладно. Я сейчас что-нибудь приготовлю.
Она вышла на кухню, и вскоре оттуда донесся звон посуды.
Морейн вздохнул с облегчением и закрыл глаза.
Сэм Морейн лежал на диване. Он снял пиджак и жилетку, расстегнул ворот сорочки. Лицо его побагровело, глаза слегка подернулись сеточкой красных прожилок.
Дорис Бендер возвышалась над ним, сидя с бокалом в руке на подлокотнике кресла. Ее потускневшие глаза порой оценивающе останавливались на Морейне. Но как только их взгляды встречались, женщина беззаботно улыбалась.
Зазвонил телефон.
— Кому-нибудь известно, что ты здесь? — удивилась она.
Морейн наморщил лоб, как если бы ответ требовал от него чрезмерной сосредоточенности, затем резко отрицательно мотнул головой.
Она взяла трубку:
— Хэлло!.. Как, черт побери, вы обнаружили, что я здесь?.. — Она испуганно посмотрела в сторону Морейна.
— Нет, нет. Ко мне сейчас нельзя… Не могу понять, как вы меня нашли… Само собой разумеется, что я одна… Нет, нет, я не хочу, чтобы вы заходили… Хэлло?
Она опустила трубку на рычаг, в ее глазах застыло паническое выражение.
— Кто это был? — поинтересовался он.
— Это Том Уикс. Понятия не имею, как ему удалось меня разыскать. Он хочет переброситься со мной парой слов. Говорит, что сейчас поднимется сюда.
— Если он нежелателен, — с комичной значительностью в голосе заявил Морейн, — то я могу спустить его с лестницы.
— Нет, нет. Разве тебе непонятна ситуация? Он пытается раскрыть оба преступления. Мне кажется, что он ищет козла отпущения, чтобы спасти собственную шкуру. Если он обнаружит тебя тут, то вызовет полицию.
— Я сказал, что спущу его с лестницы.
— Не сомневаюсь в том, что ты можешь это сделать, любимый, но как только он окажется внизу, он немедленно передаст тебя в руки полиции.
Морейн важно кивнул.
— Весьма логично, — заплетающимся языком протянул он.
— Послушай, — воскликнула она, — спрячься в шкаф! А я попытаюсь помешать ему войти в номер.
Он приподнялся, раздумывая.
— Ради Бога! — выкрикнула она. — Хватит тянуть! Надо что-то срочно предпринять. Разве не видишь, в каком ты очутился положении?
— Но я считал, что он возлюбленный твоей сестры.
— Это так, однако он направляется сюда с целью что-нибудь выяснить относительно этих преступлений. Говорю тебе, что он уже в пути. Живей прячься в шкаф!
Сэм Морейн поднялся и, не сопротивляясь, дал запихнуть себя туда. При этом она бросила:
— Жди здесь, а я выйду в коридор и поговорю с Уиксом. Посмотрю, может, сумею от него отделаться.
Дорис Бендер подскочила к входной двери и едва успела ее открыть, как из коридора послышался настороженный голос Уикса:
