К тому, кто терпеливо ждет, все придет само, в том числе и смерть.
Ф.Г.Брэдли
Морс был недоволен и обеспокоен — это стало достаточно очевидно, пока они вдвоем сидели перед домом Бауманов в Чарлбери-Драйв. Они ждали десять минут, Морс сидел на водительском месте со все еще застегнутым ремнем безопасности и поглядывал через окно. Потом прошло еще десять минут, в течение которых Морс время от времени цокал языком и глубоко вздыхал с нетерпением и бессилием.
— Вы думаете, что она вернется? — спросил Льюис.
— Не знаю.
— Сколько будем ждать?
— Откуда я могу знать!
— Я только спросил.
— Слушайте, что я вам скажу, Льюис. Все в данном случае перемешалось в одну проклятую ужасную кашу!
— Ну, я этого не знаю, сэр.
— А надо бы знать! Не надо было глаз с нее спускать.
Льюис кивнул, но ничего не сказал; еще десять минут оба просидели безмолвно.
Но ни каких следов Маргарет Бауман не было.
— Что предлагаете делать, Льюис? — спросил, наконец, Морс.
— Думаю, что надо сходить на почту и посмотреть, может, найдем что-нибудь написанное Бауманом — что-то должно быть. Проверим, может кто-то из его коллег знает, где он или куда уехал, или что-то подобное.
— И хотите, чтобы кто-нибудь приехал посмотреть на труп, не так ли? Вы думаете, что это Бауман!
— Я просто хотел бы проверить, и это все! Проверить может это не Бауман, если так вам больше нравится. Но мы все еще ничего не сделали, сэр, для идентификации трупа.
— И вы хотите мне сказать, что это уже поздно делать!
— Да, сэр.
— Хорошо! Давайте сделаем так, как вы хотите. Потеря времени, но… — Почти зарычал он.
— У вас все в порядке, сэр?
— Разумеется, что не все в порядке! Не видите, что я умираю без сигареты, человече?
Посещение почты не дало информации, которой они еще не знали бы. Том Бауман работал в четверг, пятницу и субботу после Рождества, потом еще взял одну неделю отпуска. Он должен был явиться на работу сегодня, бго января, но все еще никто его не видел, и не имел известий от него. Он был тихим, точным и методичным человеком, который работал здесь на протяжении шести лет. Никто не знал хорошо его жену Маргарет, но при этом все знали, что она работает в Оксфорде и уделяет достаточно внимания своей одежде и внешности. В личном досье Баумана нашлись два письма, написанные им: первым было заявление о приеме на работу на Почту, а второе касалось его пенсионной страховки. Очевидно, что с течением времени каллиграфические способности Баумана немного усовершенствовались, но имелись достаточные доказательства — если их вообще кто-либо искал — что письмо, которое этим утром Маргарет вынула из своей сумки, было и правда написано ее супругом. Это смог рассказать им мистер Джийкок, услужливый и очень осведомленный начальник почты. И он не имел ничего против, чтобы один из коллег мистера Баумана съездил с полицейскими служащими в Оксфорд, и попробовал идентифицировать труп.
— Будем надеяться, что это не Том! — сказал он, когда Морс и Льюис выходили из его маленького кабинета.
— Я, правда, думаю, что вам не о чем тревожиться, сэр, — сказал Морс.
Как всегда, автомобили, двигавшиеся непосредственно за ними, сбрасывали скорость до допустимой величины; и когда полицейская машина вместе с мистером Фредериком Норисом, сортировщиком почты Ее Королевского Величества в Чиппинг-Нортоне, выехала на двухполосное шоссе после Бленхайм-Палас, сзади образовалась огромная колонна средств передвижения. Морс, который сказал Льюису, чтобы тот воспринимал вещи спокойнее, просидел молча весь обратный путь, поэтому и Льюис был молчалив. В нижнем конце Вудсток-Роуд он повернул направо в узкую улочку перед больницей Редклиф и остановился на стоянке для машин скорой помощи перед моргом, куда был перевезен обнаруженный в пристройке «Хауорда» труп. Норис вышел из машины, которая объехала его сзади.
— Вы пойдете, сэр? — спросил Льюис. Но Морс покачал головой.
Фред Норис несколько секунд стоял как вкопанный, а после — к удивлению Льюиса — медленно кивнул, причем его собственное лицо было даже бледнее, чем кожа мертвеца, покрытая синими отеками. Царило полное молчание, но когда сотрудник морга накинул обратно белое покрывало, Льюис любезно и с пониманием положил руку на плечо Нориса, а потом вывел его из мрачного здания на свежий январский воздух.
Какая-то скорая только что остановилась перед полицейской машиной, и Льюис, который договаривался с Норисом о времени оформления официальных показаний, увидел как водитель скорой медленно вышел и сказал что-то одному из носильщиков у входа для срочных случаев. Из-за отсутствия суеты Льюис предположил, что вероятно привезли какую-то капризную восьмидесятилетнюю старушку на ее регулярную еженедельную физиотерапию. Но внезапно открылись задние дверцы, и оказалось, что это тело женщины, покрытое красным одеялом; видны были только ее ноги без обуви. Льюис подошел к полицейской машине с замирающим сердцем и увидел Морса (тот был все еще в неведение относительно результатов опознания, Льюис только собирался их сообщить), который показывал ему на скорую.
— Кто она? — спросил Льюис двух санитаров, которые раскладывали носилки.
— Это вы?.. — Водитель показал пальцем на полицейскую машину.
— Главный инспектор Морс — он! Не я!
— Несчастный случай. Нашли ее…
— Сколько ей лет?
Мужчина пожал плечами:
— Может быть, около сорока?
— Знаете кто она такая?
Мужчина покачал головой.
— Никто еще не знает. Нет документов. Нет сумки.
Льюис отдернул одеяло и посмотрел на лицо женщины, а сердце его сжалось в нехорошем предчувствии — он знал, что точно такой же развязки боится и Морс.
Но водитель скорой был прав в том, что никто не знал, кем была эта женщина. Льюис тоже ее не знал. Но определено мертвая женщина в скорой не была миссис Маргарет Бауман.
В этот же обеденный перерыв, за пятьдесят минут до того как Норис уверенно опознал мужчину, убитого в отеле «Хауорд», как мистера Томаса Баумана, Рональд Армитидж, отвратительный, беспомощный, грязный, голодный бездельник, безработный, и даже неприспособленный к какой бы то ни было работе, получил неожиданный подарок судьбы. Предыдущую ночь и большую часть утра он провел, скорчившись на скамейке в аллее, которая ведет от Редклиф-Сквер к Главной улице. Под ногами у него была пустая бутылка, а в кармане длинного до щиколоток зимнего пальто, которое много лет было его самой ценной вещью, была липкая банкнота в пять фунтов и несколько монет по 10 пенсов. И вдруг он увидел черную сумку, летящую к земле. Когда она упала в сугроб на углу церкви, он инстинктивно осмотрелся вокруг, быстро и подозрительно. Но в этот момент площадь была пуста, и он стремительно сграбастал сумку, сунул ее под пальто и быстро удалился от заснеженной мостовой перед Брейноуз по аллее налево, ведущей к Терлу. Здесь — подальше от своих дружков — подобно волку, урвавшему от общей добычи большой кусок мяса и унесшего его в сторону от завистливых глаз остальной стаи, он рассмотрел свою волнующую находку.
В сумке были помада, пудра, расческа, дешевая зажигалка, пакетик бумажных носовых платков, листок из церкви «Сент-Мэри», маникюрные ножницы, связка ключей от машины и коричневый кожаный бумажник. Он не удостоил вниманием пластиковые карты — Виза, Эксес, Лойдс — но быстро сунул в карман шуршащие банкноты и три монета по одному фунту, которые нашел внутри.
После обеда он медленно прошел по Главной улице к Карфакс, потом повернул у колледжа «Крайст Черч» и вошел в полицейское управление на Сент-Олдейтс, где передал сумку в окошко для потерянных вещей.
— Где вы ее нашли? — спросил дежурный сержант.
— Должно быть, кто-то ее потерял…
— Хорошо бы вам сообщить свое имя…
— А, нет! Ни к чему.
— Может, получите вознаграждение!
— Будь здоров, приятель.
Тридцать вторая глава
Понедельник, бго января, после полудня
В своей поэме «Прелюдия» Вордсворт вспоминает, как успокаивало его журчание реки Дервент, вьющейся сквозь зеленые долины…
Д. Дейчес, «Литературные пейзажи Британских островов»
Редко случалось, чтобы Морс просил подкрепление. Он считал, и это было его личное мнение, что вид (как это часто показывают по телевизору) сотни полицейских в униформе, ползущих цепью через необъятную пустошь, часто вызывает обидные насмешки. Сам он однажды поучаствовал в подобной массовой акции на поле в Северном Стафордшире, которая закончилась пустой пачкой от презервативов, банкой от безалкогольного пива и (на следующий день) досадным приступом люмбаго.
Но после обеда бго января Морс попросил помощников; что касается Льюиса, то он обрадовался, что, наконец, они получили так необходимую им помощь (в лице сержанта Филлипса и двух детективов), которые должны были заняться поисками Маргарет Бауман.
