— Продолжайте, господин обвинитель, — попросил судья Маркхэм.
Свидетель подтвердил расположение обеих квартир и с помощью масштабной линейки вместе с Лукасом определил, что расстояние между квартирами не превышает двадцати футов.
— Обращаю внимание суда, — вмешался Мейсон, — что на схеме не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.
— Есть ли у вас вторая схема, где был бы показан боковой разрез зданий? — спросил судья у Лукаса.
— К сожалению, нет, ваша честь, — сказал Лукас с досадой.
— Замечание принято, — объявил судья Маркхэм.
— Не можете ли вы нам подсказать на основании собственного опыта наблюдений, каково расстояние по вертикали? — спросил Лукас у свидетеля.
— В футах и дюймах не могу.
После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:
— Футов двадцать будет, как вы думаете?
— Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, — внес протест Мейсон.
— Возражение принято, — согласился судья Маркхэм.
— Ваша честь, я снимаю данный вопрос, — сказал Лукас, — но прошу весь состав суда отвезти на место происшествия, где они могут увидеть все собственными глазами.
— Защита не возражает, — заявил Мейсон.
— Хорошо, — после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм. — В половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.
Лукас торжествующе улыбнулся.
— Мистер Крейндейлл, — спросил он, — могли ли вы слышать то, что происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?
— Да, сэр.
— Что вы слышали?
— Телефонный звонок.
— Что еще?
— Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.
— Вы узнали говорившего по голосу?
— Нет. Но говорил мужчина из квартиры «В» Колмонт-апартментс.
— Вы что-нибудь поняли из разговора?
— Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное… необычное окончание «ейн». Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.
— Что вы слышали еще?
— Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки…
— Что за звуки?
— Шум борьбы… Что-то упало… Послышался удар… Какое-то поскрипывание… Потом какой-то шепот… А потом настойчивый звонок в дверь…
— Звонок повторялся?
— Да.
— Сколько раз?
— Не считал… Несколько…
— А когда звонили? До шума борьбы или после?
— В самый разгар… Когда послышался звук падения…
— Прошу задавать вопросы, — сказал Лукас Мейсону.
— Давайте уточним, — обратился Мейсон к свидетелю. — Итак, сначала вы услышали телефонный звонок, да?
— Да, сэр.
— Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?
— Ну… По характеру звонка.
— Как он звонил?
— Ну… Все же знают, как звонит телефон. Подребезжит пару секунд, помолчит, потом снова подребезжит…
— Это вас и разбудило?
— Наверное… Ночь была темная и душная, окна были распахнуты. Я вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон…
— Рассказывайте не свои предположения, а то что видели, слышали и делали, — перебил его Мейсон. — Остальное нас не интересует.
— Я слышал, как звонил телефон, — голос свидетеля стал враждебным. — Тогда я поднялся и прислушался… И понял, что звонок слышен из соседнего дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской… Мужчина говорил по телефону…
— Вскоре вы услышали звук борьбы?
— Да, сэр.
— На фоне дребезжания дверного звонка?
— Да.
— А может быть, это снова звонил телефон?
— Нет, сэр. Это исключается.
— Откуда такая уверенность?
— Звук звонка был совсем другим… В нем было больше вибрации… Кроме того, интервалы между звонками были совершенно другими, более длинными… Не такими, как у телефона.
Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.
— Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?
— За это я полностью ручаюсь.
— В этом вы уверены не меньше, чем во всех остальных своих показаниях?
— Да, сэр. Я абсолютно уверен.
— Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?
— Около двух часов ночи… Точно не скажу. Через какое-то время, полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два часа двадцать семь минут. Значит, прошло минут пятнадцать-двадцать. Повторяю, господин адвокат, за точность я не ручаюсь… Я дремал…
— Разве вам не известно, — медленно поднялся с места Мейсон, — что человеку, проживающему в апартаментах «Бейллэр», физически невозможно услышать дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?
— Почему невозможно? Я же слышал! — возразил свидетель.
— Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что это был звук именно дверного звонка?
— Потому что это ясно… Я его слышал!
— Почему же вам ясно?
— Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
— Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?
— Нет… Понимаете, ночь была душная и жаркая… Очень тихая… Ни ветра, ни грозы… Все окна были распахнуты…
— Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук дверного звонка квартиры «В» Колмонт-апартментс? — повторил Мейсон.
— Не помню такого случая.
— После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?
— Нет… С чего бы это я вдруг стал проверять… Но я сразу же понял, что это был звонок у двери…
— У меня все, — улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
— Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной звонок у соседей?
— Возражаю, ваша честь! — Мейсон вскочил на ноги. — Вопрос, заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком расстоянии. Дело суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.
— Возражение принято, — постановил судья Маркхэм.
— Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? — нахмурившись, спросил Лукас.
— Да, сэр.
— Вы отчетливо его слышали?
— Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это звонит наш телефон.
— По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?
— Вношу протест против наводящих вопросов! — возразил Мейсон.
— Протест принят, — сказал судья Маркхэм.
Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он сказал:
— У меня все, у защиты есть еще вопросы?
— Нет, — покачал головой Мейсон.
— Объявляется перерыв, — объявил судья Маркхэм, — во время которого присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.
Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру «В».
По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел к судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
— Согласны ли вы проверить дверной звонок? — спросил заместитель окружного прокурора.
— Я не возражаю, — сказал Мейсон.
Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая трель.
— Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять, надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное доказательство, — заявил Мейсон.
— Хорошо, мы так и сделаем, — ответил Джон Лукас после небольшого раздумья. — Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
— Сидней Отис, — ответил его помощник.
— Выпишите для него повестку, — распорядился Лукас. — Доставьте его в суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд… Тем временем мы проводим присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть они своими глазами увидят обстановку места убийства.
При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их полицейского.
Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый звонок.
