— Все верно, — усмехнулся Мейсон. — А потом Пейндэр покажет под присягой, что Мокси действительно велел ему придти за деньгами, которые он должен был получить от Роды Монтейн, ну а когда он явился, то безрезультатно стоял в подъезде и пробовал дозвониться до Мокси, но ему никто не открыл дверь. Это совпадает с показаниями соседей. Прокурору остается только требовать у присяжных смертной казни для Роды за преднамеренное убийство без смягчающих обстоятельств.
— Пусть так, но какой смысл в том, что ты способствуешь их бегству?
— Рано или поздно, но окружной прокурор поймет всю серьезность того, что происходило в ту ночь в квартире Мокси. Ведь ясно, что в момент убийства Греггори кто-то отчаянно звонил у подъезда. Звонил так настойчиво, что разбудил людей в соседнем доме. И вполне естественно, что этот человек не может быть убийцей, так как невозможно одновременно махать топором и звонить у входной двери. С другой стороны, у этого человека нет ни малейшего желания признаваться в том, что он находился рядом с местом преступления в момент убийства. И все же, как только окружной прокурор его основательно прижмет, он выложит все. Рода первой заявила, что она не смогла попасть в квартиру Мокси. К сожалению, все дело испортили ключи, найденные в квартире убитого. И все же присяжные могут ей поверить. Но если окружному прокурору удастся разыскать еще одного человека, который будет утверждать, что именно он звонил в подъезде в два часа ночи и докажет это фактами, то плохи наши дела. Поэтому-то я и не хочу, чтобы Пейндэр был арестован. Сейчас я могу настаивать, что настоящим убийцей является он. В конечном счете, если даже предположить, что он предстанет перед судом, то уж после того, как он столько времени находится в бегах, проживая в десятке гостиниц под вымышленными именами, мне легче будет уличить его во лжи. Теперь тебе ясен мой план?
— В конце концов окружной прокурор все равно выйдет на этого Пейндэра и…
— При условии, что это будет выгодно мне.
— А тебе не кажется, Перри, что Пейндэром интересуется еще кто-то, кроме тебя?
— Из чего ты заключил?
— Мы же установили наблюдение за ними. Так вот, вчера вечером отель «Гринвуд» наводнила куча детективов. Они готовы были перевернуть все вверх ногами для установления местонахождения Пейндэров.
— Полицейские детективы? — заинтересовался Мейсон.
— Нет, из частного агентства. По каким-то соображениям, они не хотели привлекать внимание полиции.
— Их действительно было много?
— Вот именно, — кивнул Дрейк. — Я бы сказал, что кто-то не жалеет денег и не считается с затратами.
— Филипп Монтейн — серьезный противник, — сказал Мейсон, прищурив глаза. — Мне кажется, он в какой-то мере догадывается о моих намерениях. Только вот каким образом он вышел на Пейндэра? Конечно, это не так уж и сложно…
— Ты считаешь, что старик Монтейн предпринимает определенные шаги тайком от окружной прокуратуры?
— Я в этом просто уверен.
— Зачем это ему?
— Он не хочет, чтобы Рода была оправдана.
— Почему он так добивается ее осуждения?
— Если ее оправдают, то она останется законной женой его сына, а у Филиппа Монтейна, как я подозреваю, совсем другие планы в отношении невестки.
— Но это недостаточно веское основание, чтобы добиваться смертной казни для женщины!
— Эх, Пол, я тоже так думал, когда Филипп Монтейн явился ко мне с предложением уплатить приличную сумму, если я соглашусь на действия, которые основательно ослабили бы позиции Роды.
— Перри, как ты думаешь, где действительно находился этот Пейндэр в момент убийства Мокси?
— Понимаешь, у меня нет полной уверенности, что он на самом деле не стоял у подъезда дома. Поэтому я должен встретить его во всеоружии, если придется вести перекрестный допрос.
— Я смотрю, ты не слишком-то веришь в невиновность своей клиентки.
Мейсон лишь усмехнулся в ответ.
В кабинет вошла Делла Стрит.
— Шеф, пришла Мэй Стрикленд, медсестра доктора Миллсэйпа, — сообщила секретарша. — Она плачет и уверяет, что у нее срочное дело.
— Плачет? — удивился Мейсон.
— Да. Плачет так сильно, что даже плохо видит.
Мейсон шагнул к двери.
— Увидимся позже, Перри, — сказал Дрейк, вставая с кресла.
— Пригласи ее, Делла, — кивнул Мейсон, когда за детективом закрылась дверь.
— Мисс Стрикленд, проходите, пожалуйста, — позвала Делла Стрит, открыв дверь в приемную.
Она помогла плачущей женщине дойти до кресла, усадила ее и встала рядом.
— Ну, в чем дело? — спросил адвокат.
Медсестра хотела заговорить, но ее душили слезы. Она то и дело прижимала платок к глазам. Мейсон бросил взгляд на Деллу, и та неслышно вышла из кабинета.
— Так что же случилось? — с сочувствием в голосе переспросил адвокат. — Можете говорить совершенно откровенно. Мы одни.
— Вы… вы погубили доктора Миллсэйпа! — сквозь слезы сказала она.
— Да что произошло?
— Его похитили…
— Похитили?
— Да.
— Расскажите все по порядку, — потребовал Мейсон.
— Вчера вечером мы допоздна работали в кабинете. Чуть ли не до полуночи. Он обещал отвезти меня домой на машине. Мы поехали. Вдруг другая машина прижала нас к тротуару. В ней сидело двое мужчин. Ни одного из них я раньше не видела. У обоих было оружие. Направив пистолеты на доктора, они велели ему пересесть в их машину. И уехали.
— Что это была за машина?
— «Бьюик», седан.
— Вы запомнили ее номер?
— Нет.
— Какого она была цвета?
— Темного.
— Вам что-нибудь сказали?
— Нет.
— Что-нибудь потребовали?
— Нет, ничего.
— Вы сообщили полиции?
— Да.
— И что было дальше?
— Приехали полицейские, поговорили со мной, побывали на месте, где была остановлена наша машина. Осмотрели все кругом, но никаких следов не обнаружили. Доложили в Управление. Как я поняла, окружной прокурор решил, что это сделали вы.
— Что именно?
— Спрятали доктора Миллсэйпа, чтобы он не мог давать показания против Роды.
— А он намеревался показывать против?
— Этого я не знаю, — ответила посетительница. — Передаю вам то, что думает окружной прокурор.
— Откуда вам это известно?
— Из характера тех вопросов, которые мне задавали.
— Вы испугались?
— Конечно.
— Что за оружие у них было?
— Пистолеты. Большие черные пистолеты.
Мейсон подошел к двери, убедился, что она плотно закрыта, и принялся расхаживать по кабинету.
— Послушайте, — медленно начал он, — доктор намерен был давать показания?
— Нет.
— Вы точно знаете?
— Но ведь это не имеет никакого отношения к его похищению!
— Не уверен. Я рекомендовал ему отправиться в морское путешествие для укрепления здоровья…
— Он не мог. Окружной прокурор прислал ему какие-то бумаги.
Мейсон кивнул, продолжая расхаживать по кабинету, не спуская глаз с дрожащих плеч женщины. Неожиданно он шагнул к ней и буквально вырвал из рук платок. Женщина вскочила с кресла и схватила за руку адвоката, но тот уже успел почувствовать исходивший от платка запах. Рассмеявшись, он протянул платок женщине. По щекам у него тоже побежали слезы.
— Так вот что это такое! До того, как появиться у меня, вы смочили платок какой-то слезоточивой дрянью?
Она промолчала.
— А когда вы разговаривали с полицейскими, тоже использовали этот трюк?
— Тогда мне не нужно было к этому прибегать, — сказала она, едва удерживаясь от всхлипываний. — Они меня так напугали, что со мной приключилась истерика.
— Полиция поверила вашим сказкам?
— По-моему, да. Они решили, что эти двое из тех детективов, что работают на вас.
— Черт бы побрал вас и ваше снадобье! — рассмеялся адвокат. — Оно и меня заставляет лить слезы. Кстати, была ли на самом деле какая-то машина?
— Что вы имеете в виду?
— История с похитителями была на самом деле?
— Нет, — честно ответила медсестра. — Просто доктор Миллсэйп уехал на некоторое время. Он не хотел выступать свидетелем на процессе и просил сказать вам об этом.
— Если случится что-нибудь серьезное, вы сумеете сообщить ему?
— В этом случае вы должны будете позвонить мне по телефону, но говорите отчетливо, чтобы я узнала вас по голосу, в противном случае я не поверю, что это вы.
Мейсон нажал кнопку звонка на столе. В дверях появилась Делла Стрит.
— Делла, проводи Мэй Стрикленд до остановки такси.
— Господи, шеф! — воскликнула Делла. — Ты плачешь?
— Не всем слезам стоит верить, Делла, — с некоторым трудом улыбнулся адвокат.
Судья Маркхэм, участник многих ожесточенных поединков в зале суда, прошел на свое место, сел и оглядел собравшихся.
— Слушается дело «Народ против Роды Монтейн»! — объявил он.
— Обвинение готово! — заявил Джон Лукас.
