Торн выразительно посмотрел на Барни Мордена.
— Ладно, — поспешно заявил тот. — Открывать не будем. Предпочтительнее все же доставить его ко мне в контору, поскольку речь идет об улике в деле об убийстве. Он не имеет никакого отношения к задержаниям, Стивене.
Морейн вытер платком кровь с разбитой губы.
— Будьте прокляты, Барни! Вы еще заплатите мне за это.
Морден не обратил на него ни малейшего внимания. Поднявшийся с пола Уикс обратился к полицейскому:
— Добавьте ему и за меня. Невозмутимый Морден повернулся к Торну:
— Объясните Стивенсу, Торн, что арестованных, видимо, придется подержать какое-то время у него, но улики мы возьмем с собой.
— Я не могу полностью согласиться с этим, — возразил Стивене.
Торн вынул из кармана бумажник, со значением подержал его в руке, затем вернул на место.
— Не будем обсуждать этот вопрос здесь, — произнес он. — Поговорим лучше в частном порядке.
Стивене нахмурился, но затем медленно кивнул. Морейн, продолжая вытирать платком кровь, сыпал угрозами:
— Не думайте, что вам удастся похоронить меня здесь. Да я переверну весь город вверх дном. Здесь вам не удастся разыграть свой фарс. Мы в отеле, а не в тюрьме, и, прежде чем вы меня туда приволочете, весь город будет знать, что я требую связать меня с адвокатом.
— Молчать! — прикрикнул Морден развязным тоном. — Или хочется еще одну зуботычину, Сэм? Сегодня ваш день. Выбор пал на вас.
— Какой выбор? — заинтересовался Морейн.
— На роль убийцы Питера Диксона, — пояснил Морден. Вы законченный кретин. У вас было много возможностей спастись, но вы не использовали ни одной. Этот портфель — решающая улика против вас.
— Вы хотите представить эти документы как улику? — переспросил Морейн.
— Мы предъявим его пустым, — вызывающе бросил Морден. — И этого будет достаточно, чтобы схлопотать смертный приговор.
— Лучше посмотреть, что там внутри, — предложил Стивене. — Желательно открыть портфель до того, как его отсюда унесут. Иначе адвокат этого человека скажет, что мы сфабриковали улики против него, и…
— Этим займемся мы сами, — прервал его Торн. — Вполне возможно, что в нем сейчас напихано что-нибудь из одежды. Но сам портфель украден из особняка Диксона и на момент хищения был полон документов. Этот плут, должно быть, спрятал бумаги, а портфелем пользуется в бытовых целях.
— Но разве не лучше убедиться в этом, открыв его на месте?
— Нет, — повысил голос Торн.
— Не дайте себя провести, Стивене, — вклинился Морейн. — Разве вы не видите, что им до смерти хочется завладеть портфелем?..
Барни Морден, оценив дистанцию, выбросил кулак. Но Морейн, удивительно ловко уклонившись, ударом слева расквасил Мордену нос. Стивене, чертыхнувшись, достал пару наручников.
— Только за одно это, — прорычал он, — тебя вынесут отсюда в горизонтальном положении. Отойдите, Морден, чтобы мне было удобнее достать его.
И он решительно шагнул вперед. Карл Торн подхватил портфель и направился к выходу.
— Встретимся на вокзале, — бросил он на ходу. — Пошли, Барни.
Морейн отпрыгнул назад, увертываясь от Стивенса. В этот момент дверь распахнулась.
— Привет! — На пороге стоял Фил Дункан. — Я сам займусь этим делом.
Торн нецензурно выругался и выронил портфель. Барни Морден сразу сник. Стивене, продолжая держать в руках наручники, с недобрым интересом разглядывал окружного прокурора.
— Займись этим на мой манер, Фил, — тихо сказал Торн.
— Сожалею, Карл, — ответил окружной прокурор, отрицательно покачав головой. — Я буду действовать в этом вопросе в интересах правосудия. И выполню свой долг так, как я его понимаю.
— Ты раздражаешь меня этими разглагольствованиями насчет долга, — злобно вскинулся Торн. — Это я сделал тебя прокурором, и ты будешь следовать моим указаниям, понятно?
— И не подумаю, — отрезал Дункан. — Я слишком долго к тебе прислушивался. А теперь выполню возложенные на меня обязанности, невзирая на лица.
— Послушайте, шеф! — начал Морден.
— Я уже не ваш шеф, Барни, вы уволены.
— Кто это его уволил? — взорвался Торн. — Я.
— По какому такому праву ты это сделал?
— Я принимал его на работу. Он действует под моим началом и так, как я считаю нужным. И я принял решение о том, что он немедленно прекращает исполнение своих обязанностей. Мне не нравятся его методы работы.
— А мне — твои, — не сдавался Торн. — И для начала уясни себе, что ты не полицейский, а простой окружной прокурор. Напротив, Стивене — начальник здешней полиции, и только он имеет голос в этом уголовном деле. К тому же так получилось, что Стивене на моей стороне.
— Что находится в этом портфеле? — спокойно и твердо спросил Дункан.
— Идиот! — взревел Торн. — У тебя не хватает мозгов, чтобы сообразить, что я прикрываю тебя? В этом портфеле полно улик против нас всех, включая и тебя самого.
— Откроем его и составим опись тут же, на месте, чтобы не вставал вопрос о подмене содержимого, — бесстрастным тоном потребовал Дункан.
— Именно это я и хотел сделать, — откликнулся Стивене.
Торн подошел к нему и что-то тихо шепнул на ухо.
Стивене был в нерешительности. Он на секунду задумался и в конце концов решил:
— Ладно, покончим с этой перепалкой. Портфель заберу я.
— Но раньше сделаем опись, — настаивал Дункан.
— Эй, ты! — окончательно вышел из себя Торн. — Когда ты хотел, чтобы тебя избрали, ты так набивался мне в друзья! Так знай, Фил Дункан, я могу стереть тебя в пыль с такой же легкостью, как сделал из тебя то, что ты на сегодня есть.
— Да, я стал участником политической борьбы, — устало признал Дункан. — Но ты наводнил прокуратуру людьми, верными тебе, а не мне. Ты гарантировал безнаказанность преступникам, похитившим документы из прокуратуры…
— Заткнись! — оборвал его Торн. — Ты спятил. Если ты будешь продолжать нести эту ахинею, то Большое жюри признает ответственным за то, что произошло, лично тебя. Ты играешь на руку оппозиции.
— Мне все равно, что произойдет, — спокойно парировал Дункан. — Я поступаю так, как велит мой долг, и пусть виновные понесут то наказание, которое они заслуживают.
Стивене, все еще с наручниками, сделал шаг вперед:
— Дайте мне этот портфель. Если он представляет такую ценность, я САМ могу о нем позаботиться.
Торн передал ему портфель. Но Дункан встал между Стивенсом и дверью.
— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока не будет произведена опись находящихся там предметов, — непреклонно стоял он на своем.
— Кто это сказал? — удивился Стивене. — Я.
— Подумаешь, шишка, — презрительно процедил Торн. — Ты всего лишь окружной прокурор. Ты не имеешь права проводить арест. В создавшемся положении это может делать только Стивене. Продолжайте действовать, Стивене, в том же духе, и я поддержу вас, когда это будет в моих силах.
— Прекрасно! — воскликнул Дункан с ледяной улыбкой, вынимая из кармана пачку бумаг. — Вы заслужили свою участь. На каждого из вас у меня есть соответствующее распоряжение.
— Это еще что за штучки? — поразился Торн.
— Это, — медленно проговорил Дункан, — повестки Большого жюри. Они обязывают каждого из вас предстать перед ним и предъявить ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ, любой и каждый документ или бумагу, имеющиеся в настоящее время в вашем распоряжении. А теперь, официально вручив вам повестки, я от имени Большого жюри забираю с собой документы, находящиеся в этом портфеле. Можете смеяться, если достанет мужества.
Полицейский в форме провел Сэма Морейна в кабинет, где за бюро восседал Фил Дункан.
Морейн облизнул болевшую губу и изобразил на лице вымученную улыбку.
— Думаю, ты прав, Фил. Это безумие — совать нос в криминальные дела, когда ничто тебя к этому не обязывает. Меня это привело только в тюрьму.
Дункан сделал знак сопровождавшему:
— Все в порядке. Можете идти.
Когда полицейский вышел, Дункан посмотрел на часы:
— Через десять минут, Сэм, я должен быть на заседании Большого жюри и доложить всю эту омерзительную историю. Это значит, что я навсегда расстанусь с политикой.
— Как ты решился на такой шаг? — спросил Морейн.
— Это единственно разумный шаг, который мне оставалось сделать.
— Но с политической точки зрения это невыгодный для тебя поступок, так ведь?
— Ты прав. Однако когда я приносил присягу, вступая на свой пост, то поклялся выполнять обязанности наилучшим образом в силу возможностей и умения. И сейчас я поступаю именно так.
Морейн понимающе кивнул.
— Теперь, — продолжал Дункан, — можешь ли ты мне сказать, что намерен делать?
Морейн удивленно поднял брови.
— Не увиливай, — предупредил его Дункан. — Я не собираюсь задерживать тебя надолго. Где документы?
— Разве тебе не вручили портфель?
