— Следовательно, вы считаете, что все именно так и было?
— В основных чертах, да. Я знаю, что труп был найден только намного позже. Тогда Верити просто исчезла. Ушла из дому и больше не вернулась…
Но это должно было произойти именно тогда… в тот день…
— Во время процесса…
— Вы имеете в виду — уже после того, как труп был найден и Майкл арестован?
— Майкл был одним из первых, кого допросила полиция. Его не раз видели вместе с девушкой, часто в машине. Полиция с самого начала подозревала в нем преступника. Допрошены были и другие знакомые Верити, но у каждого из них было алиби. Наконец был найден труп девушки, задушенной, с изуродованным лицом. Такое мог совершить только безумец. Майкл не мог быть в здравом рассудке, когда бил камнем по ее голове.
Мисс Марпл задрожала.
Священник тихим, грустным голосом продолжал:
— И все-таки даже сейчас я иногда надеюсь и верю, что бедняжку мог убить кто-то другой. Кто-то, о безумии которого никто не догадывается. Чужой, случайно встретивший ее и пригласивший в машину, а потом…
— Могло быть и так, — сказала мисс Марпл.
— Майкл произвел плохое впечатление на присяжных. Он лгал глупо, бессмысленно. Лгал, когда речь зашла о том, где стояла его машина. Пытался уговорить своих друзей создать ему ложное алиби. О планах женитьбы он даже не упомянул. Вероятно, адвокат решил, что это принесло бы только вред… могли бы подумать, что девушка пыталась женить на себе Майкла. Деталей я уже не помню — это было так давно — но улики неопровержимо свидетельствовали против него. Он был виновен, это было видно… Теперь вы понимаете, мисс Марпл, почему у меня так тяжело на душе? Я совершил ошибку, потому что не сумел понять этого человека. Я подтолкнул милую, юную девушку на путь приведший ее к смерти, не смог понять, какая опасность ей грозит. Я думал, что, если она отвернется от Майкла, случайно узнав о какой-нибудь подлости, совершенной им, она обратится ко мне и расскажет обо всем. Этого не случилось. Почему он убил ее? Потому что узнал, что Верити ждет ребенка? Потому что был связан с какой-то другой женщиной? В это я не могу поверить. Или, может быть, как раз наоборот: внезапно вспыхнувший в Верити страх побудил ее разорвать помолвку, и это вызвало в нем такой приступ ярости, что он убил ее? Не знаю.
— Вы не знаете этого, — сказал мисс Марпл, — но в одно вы все-таки непоколебимо верите и сейчас.
— Во что?
— В глубине сердца вы свято верите, что эти два юных существа любили друг друга и собирались пожениться, но произошло что-то, помешавшее им. Что-то, закончившееся смертью девушки, но, тем не менее, вы и сейчас убеждены, что в тот день она направлялась к вам, чтобы обвенчаться.
— Вы правы, дорогая моя. Ничего не могу с собой поделать — я по-прежнему верю во влюбленных, которые хотят обвенчаться, чтобы оставаться вместе в добром и злом, в бедности и изобилии, в болезни и во здравии.
— Сохраните свою веру, — сказала мисс Марпл. — Знаете, если хорошо подумать, я тоже верю в это.
— Что же тогда произошло?
— Еще не знаю. Твердо я не уверена, но мне кажется, что Элизабет Темпл знала или догадывалась. «Любовь — страшное слово», — сказала она. Тогда я подумала, что Верити покончила с собой из-за какой-то любовной истории. Только то, что случилось, никак не могло быть самоубийством.
— Конечно, нет. Все раны были подробно описаны в ходе процесса. Нельзя покончить с собой, разбивая собственную голову.
— Ужасно! Не могу представить, чтобы можно было сделать такое с тем, кого любишь. Даже если любовь толкает на убийство, то не на такое. Задушить, быть может… но не разбивать голову, не уродовать любимое лицо. Любовь… любовь… — пробормотала мисс Марпл, — да… это страшное слово.
На следующее утро автобус остановился перед «Золотым вепрем», и мисс Марпл вышла, чтобы попрощаться со своими бывшими спутниками. Миссис Райсли-Портер стояла в стороне со страшно возмущенным видом.
— Уж эти мне нынешние девушки! — бросила она. — Ни сил, ни выдержки!
Мисс Марпл вопросительно посмотрела на нее.
— Я говорю о Джоанне, моей племяннице. — О, надеюсь, с ней ничего не случилось?
— Говорит, что плохо себя чувствует, что у нее болит горло, и, кажется, поднимается температура. Не очень верится. По-моему, все это чушь.
— Сочувствую. Может быть, я могу чем-то помочь? Присмотреть за нею?
— Бросьте. По-моему, все это у нее одно притворство. Просто влюбилась.
— В Эмлина Прайса?
— Вы тоже заметили? Разумеется, они ведь друг от друга не отходят. Что она нашла в этом долгогривом юнце? Студент, только и знает, что ходить на всякие манифестации. А каково будет мне? Некому позаботиться, некому даже багаж вынести. Это уж все-таки слишком! Ведь я заплатила полную стоимость за всю экскурсию!
— Насколько я могу судить, Джоанна все время была очень внимательна к вам, — заметила мисс Марпл.
— Только не в последние дни! Эта девчонка не понимает, что мне нужна ее помощь, что я не так уж молода! Они с Прайсом вбили себе в голову, что подымутся вместе на какую-то вершину.
— Но если у Джоанны температура и болит горло…
— Когда автобус уйдет, все как рукой снимет, сами увидите. Ладно, мне пора уже садиться. Прощайте, мисс Марпл, рада была с вами познакомиться и очень сожалею, что вы не едете с нами.
— Я тоже сожалею, но в мои годы и после такого… гм… потрясения мне необходим хотя бы день полного отдыха.
— Надеюсь, мы еще встретимся, — сказала миссис Райсли-Портер и вошла в автобус.
— Счастливого пути!
— Ну, наконец-то! — послышалось откуда-то из-за спины мисс Марпл.
Она обернулась и увидела улыбающееся лицо Эмлина Прайса.
— Это вы миссис Райсли-Портер?
— Конечно. Кому же еще?
— Я с огорчением узнала, что Джоанна заболела.
Молодой человек улыбнулся еще шире.
— Сейчас ей станет уже гораздо лучше.
— О, вы хотите сказать…
— Совершенно верно. Джоанна по горло сыта своей тетушкой, которая только и знает, что командовать ею.
— Стало быть, вы тоже не едете?
— Задержусь на пару дней. Похожу по окрестностям, полажу по горам. Не смотрите на меня так сердито, мисс Марпл. Ничего ведь такого уж плохого я не делаю, правда?
— Ну, правду говоря, такие штуки проделывали и в дни моей молодости. Разве что отговорки были другими, да и получалось это, мне кажется, не так просто, как у вас сейчас.
К мисс Марпл подошли полковник Уокер и его жена.
— Рад был знакомству с вами и получил массу удовольствия от наших бесед о садоводстве, — сказал полковник. — Жаль только, что произошел этот несчастный случай! На мой взгляд, это все-таки был именно несчастный случай, а коронер несколько увлекся.
— Странно, что никто не отозвался, — заметила мисс Марпл. — Если кто-то баловался на вершине камнями, ему следовало дать о себе знать.
— Ну, он отлично понимает, что его могут привлечь к ответственности, и будет нем, как могила. Прощайте мисс Марпл. Я пришлю вам черенки магнолии, хотя не уверен, что в ваших местах они разрастутся так же буйно, как у меня.
Уокеры сели в автобус. Миссис Сендборн, попрощавшись с мисс Марпл, тоже вошла в машину.
Уже сворачивая за угол, мисс Марпл увидела профессора Уонстеда, махавшего рукой отъезжающим. Профессор подошел к ней.
— Вы мне нужны, — сказал он. — Пойдемте куда-нибудь, где можно спокойно побеседовать.
— То место, где мы сидели прошлый раз, годится? Огибая здание гостиницы, они услышали деловитый гул тронувшегося автобуса.
— Знаете, я решил, что лучше и мне немного задержаться здесь, сказал профессор. — Вообще-то я предпочел бы видеть вас спокойно отъезжающей в том автобусе. — Он внимательно посмотрел на мисс Марпл. — Почему вы остались здесь? Переутомление или что-то другое?
— Что-то другое. Я не так уж устала, хотя в моем возрасте это было бы достаточно естественно.
— Мне серьезно кажется, что надо остаться здесь и присмотреть за вами.
— В этом нет никакой необходимости. Для вас найдется другое дело.
— Какое? Вам удалось что-то узнать?
— Думаю, что кое-что удалось, хотя все это надо еще проверить. Некоторые вещи, однако, я сама не могу уладить. Я подумала, что вы можете помочь мне, тем более, что вы связаны с разным начальством.
— Вы имеете в виду Скотланд Ярд, полицейские чины и директора тюрьмы?
— Да, всех их, а, может быть, и министра внутренних дел.
— Ну и ну! Слушаю вас. Что же я должен сделать?
— Прежде всего, вот адрес.
Мисс Марпл, вынув блокнот, вырвала из него листочек и протянула профессору.
— Что это? Ага, вижу. Известное благотворительное общество, не так ли?
— Совершенно верно. Они собирают детские вещи, старую одежду и тому подобное.
— Хотите, чтобы я что-то пожертвовал им?
— Нет. Я хочу, чтобы вы навели справки о посылке, присланной им два дня назад с местной почты.
