Мистер Беркиншоу начал с извинения за то, что нанес нам визит без предупреждения.
— Дело настолько срочное, — пояснил он, — что на письмо с изложением всех обстоятельств дела и просьбой назначить удобное время для встречи просто нет времени. Муж моей клиентки, мистер Юджин Мортимер, вчера исчез при необычных обстоятельствах. Миссис Мортимер, естественно, очень взволнована и хотела, чтобы вы, мистер Холмс, взялись за расследование этого дела.
— Сообщили ли вы в полицию? — осведомился Холмс.
— Да, разумеется, полиция обо всем знает. Миссис Мортимер обратилась ко мне в контору на Стрэнде сегодня утром, и как только я узнал, что ее муж не вернулся вчера вечером домой, мы немедленно отправились в Скотленд-Ярд, где поставили в известность о случившемся инспектора Лестрейда. Насколько мне известно, его коллега инспектор Грегсон[41] будет заниматься расследованием этого дела в Лондоне, а инспектор Лестрейд намеревался отправиться сегодня утром в Эссекс, чтобы выяснить, прибыл ли туда мистер Мортимер вчера днем, как собирался.
— Эссекс? Почему Эссекс?
— Я должен был встретиться с мистером Мортимером в Вудсайд-Грендж, неподалеку от деревушки Боксстед, чтобы обсудить некоторые вопросы, связанные с поместьем, которое досталось ему в наследство от покойного дядюшки. Мистер Мортимер согласился приехать в Эссекс поездом, который отправляется в два десять со станции Ливерпуль-стрит. В назначенное время он не прибыл, и я предположил, что мистер Мортимер заболел. Но от миссис Мортимер я узнал, что ее муж вышел вчера днем из их дома в Хэмпстеде с намерением успеть на поезд. Я правильно излагаю события, уважаемая леди?
— О, да, — тихим голосом подтвердила миссис Мортимер. — Юджин вышел из дому заблаговременно. Он обещал мне, закончив дело с мистером Беркиншоу, вернуться поездом шесть двадцать пять. В десять часов вечера он так и не приехал, и я стала всерьез беспокоиться: не заболел ли он или, может, оказался жертвой какого-нибудь несчастного случая. Но я ничего не могла предпринять. Было слишком поздно посылать телеграмму или самой отправляться в Эссекс, чтобы разузнать все на месте. Я не знала домашнего адреса мистера Беркиншоу и поэтому была вынуждена ждать до утра. Рано утром я навестила контору мистера Беркиншоу и спросила, не знает ли он, где мой муж.
При воспоминании о долгом и мучительном ожидании в полном одиночестве выдержка изменила миссис Мортимер, и она с коротким рыданием, прижав к губам платочек, отвернулась. Мистер Беркиншоу тотчас же встал и предложил ей свою руку:
— Прошу вас, миссис Мортимер, возвращайтесь домой к маленькому сыну. Кеб ждет вас внизу. Оставаясь здесь, вы только еще больше расстроитесь.
— Возьметесь ли вы за это дело, мистер Холмс? — спросила миссис Мортимер, поворачиваясь к моему компаньону; слезы все еще стояли у нее в глазах.
— Разумеется, — заверил Холмс.
Это обещание, по-видимому, несколько утешило ее: когда мистер Беркиншоу, бережно поддерживая под локоть свою клиентку, провожал ее из гостиной, я услышал, как она едва слышно прошептала:
— Слава Богу!
Мы с Холмсом остались в гостиной, ожидая возвращения поверенного. Я был глубоко тронут несчастьем миссис Мортимер, и мне не терпелось услышать от ее адвоката подробную историю об исчезновении мистера Мортимера. Едва дверь за нашими посетителями закрылась, Холмс подошел к книжному шкафу, чтобы справиться о расписании по своему экземпляру Брэдшоу[42].
— Так, посмотрим, — пробормотал он себе под нос. — Поезд, отправляющийся со станции Ливерпуль-стрит в два десять, идет медленно и прибывает на станцию Боксстед в три пятьдесят пять. Именно там, как мне кажется, мистер Мортимер и должен был сойти с поезда.
Холмс замолчал, так как вернулся мистер Беркиншоу.
— Мужественная маленькая леди, — заметил поверенный, усаживаясь в кресло. — Несмотря на постигшее ее горе, она настояла на том, чтобы сопровождать меня к вам, мистер Холмс. Ваше согласие заняться расследованием таинственного исчезновения ее мужа необычайно благотворно на нее подействовало. А теперь, сэр, — продолжал он уже другим, деловым тоном, доставая из кармана часы и глядя на циферблат, — поскольку время дорого — ведь мы с вами деловые люди, — я хотел бы как можно точнее изложить вам все, что мне известно, и объяснить, почему я попросил племянников Мортимера приехать в Эссекс.
Должен вас уведомить, что после смерти моего отца, три года назад, ко мне перешло по наследству его дело, и теперь я несу юридическую ответственность за дела мистера Фрэнклина Мортимера.
Как я уже говорил, речь шла о поместье, принадлежавшем покойному мистеру Фрэнклину Мортимеру, человеку весьма состоятельному, холостяку, который после выхода в отставку приобрел Вудсайд-Грендж, где и прожил вплоть до своей смерти, последовавшей в мае. По завещанию, все состояние Фрэнклина Мортимера — весьма значительное — должно быть разделено поровну между двумя его племянниками: мистером Юджином Мортимером, сыном его брата, и мистером Джонатаном Смитом, сыном его сестры, вышедшей замуж за некоего мистера Бартоломью Смита, фермера из Шропшира.
Поскольку оба племянника жили своими домами: мистер Смит на семейной ферме в Шропшире, а мистер Юджин Мортимер о Хэмпстеде, было решено продать Вудсайд-Грендж вместе со всем имуществом на аукционе, а выручку присоединить к сумме, оставленной покойным мистером Мортимером. По завещанию, должна была быть составлена подробная опись всего имущества и каждая вещь в отдельности оценена специалистом из фирмы «Кристи и Мэнсон» до того, как будет выставлена на аукцион через два дня. Все документы должны были быть подписаны каждым из двух наследников в присутствии другого. Поэтому я и попросил их прибыть вчера в Вудсайд-Грендж, чтобы они могли ознакомиться с описью и оценкой стоимости имущества и в случае своего согласия подписать документы.
Сам я приехал в Вудсайд-Грендж немного раньше, чтобы закончить работу над документами и отдать последние распоряжения относительно предстоящей распродажи экономке и садовнику покойного мистера Фрэнклина Мортимера мистеру и миссис Дикин, которые все еще жили в доме и охраняли его.
Мистер Юджин Мортимер должен был прибыть из Лондона, как я уже говорил, поездом два десять.
— Который, если верить Брэдшоу, прибывает на станцию Боксстед в три пятьдесят пять, — вмешался Холмс.
— Совершенно верно, мистер Холмс. Боксстед — ближайшая станция, всего в пятнадцати минутах ходьбы от Гренджа. Поскольку на этой станции редко кто выходил, нанять экипаж не представлялось возможным. Мистер Юджин Мортимер, несомненно, знал об этом и был готов к тому, чтобы идти до Вудсайд-Грендж пешком. Я ожидал, что он прибудет минут десять пятого.
Поскольку Шропшир расположен слишком далеко и сообщаться с ним было бы затруднительно, мистер Джонатан Смит решил оставаться в лондонской гостинице до окончания всех дел, связанных с дядюшкиным наследством. По причинам, о которых я скажу чуть позже, он предпочел не ехать в Эссекс тем же поездом, что и его кузен, а отправиться следующим, который отходит от Ливерпуль-стрит в два двадцать. Поскольку этот поезд скорый, он не останавливается на станции Боксстед, а проходит до ближайшего городка Фордхэм в трех милях от нее. Вчера я тоже прибыл в Фордхэм и добрался оттуда до Вудсайд-Грендж, наняв кеб.
Я предложил вернуться в Фордхэм и встретить мистера Смита, но он отказался, объяснив, что предпочитает в такую сухую и приятную погоду прогуляться по окрестным полям. Прогулка от Фордхэма действительно приятна и должна была занять не более получаса.
А теперь я перехожу к объяснению причин, по которым кузены предпочли приехать порознь. Дело в том, что между ними уже давно были натянутые отношения, вызванные соперничеством из-за молодой леди, которую вы только что видели.
— Вы имеете в виду миссис Юджин Мортимер? — спросил Холмс.
— Именно ее, — подтвердил мистер Беркиншоу, склонив свою белокурую голову. — До брака она была мисс Констанс Хант, единственной дочерью близкого друга покойного мистера Фрэнклина Мортимера. Несколько лет назад мистер Хант умер, и мистер Фрэнклин Мортимер, взяв на себя опеку над мисс Хант, познакомил ее со своими племянниками.
Как вы сами догадались, мисс Хант была очаровательной юной девушкой, и оба кузена, как и следовало ожидать, в нее влюбились. Однако мисс Хант ответила взаимностью мистеру Юджину Мортимеру и позднее приняла его предложение, став миссис Юджин Мортимер. Насколько я понимаю, самолюбие мистера Джонатана Смита было жестоко задето, он очень ревновал и в вечер объявления помолвки даже ударил своего кузена. С тех пор они никогда не встречались, а наносили визиты своему дядюшке по очереди. Их взаимная антипатия была столь сильна, что я назначал им встречи и в моей конторе порознь.
