Павильон был действительно пуст. Здесь стояли садовая мебель, плетеные кресла и столик, на креслах – подушки радостных пестрых расцветок. Луч света от фонаря медленно двигался по помещению, высвечивая каждый уголок. Ширли затворила за собой дверь, заставила себя сесть в одно из кресел, выключила фонарик.
Понемногу глаза привыкли к темноте, и она стала различать предметы в комнате. Чувство тревоги, испытанное совсем недавно, и инстинкт самосохранения заставили ее придвинуть свое кресло вплотную к стене. Кругом серели во тьме высокие продолговатые окна. Она пыталась убедить себя, что никто не сможет видеть ее снаружи.
Потом вдруг услышала тиканье своих наручных часов, отвернула рукав, взглянула на циферблат. Светящиеся стрелки показывали двадцать минут седьмого; Коллинз опаздывал. Тут она вдруг испугалась – что, если он затеял какую-то свою игру? Ширли плотно сжала губы; снова начала прислушиваться – в надежде услышать звук приближающихся шагов.
Вдруг хрустнула сухая ветка, и ручка двери со скрипом повернулась; сердце у Ширли испуганно екнуло. Она встала, держа палец на спусковом крючке.
В дверях возник силуэт мужчины, разглядеть его лицо было невозможно. Она ждала, затаив дыхание.
– Вы здесь, мисс?
Эти слова были произнесены так тихо, что Ширли едва их расслышала. Да, голос камердинера.
– Здесь. Вы сильно опоздали. – Она включила фонарик.
Коллинз бросился к ней.
– Выключите! Сейчас же! Никакого света!
Девушка повиновалась, затем холодно заметила:
– Давайте без резких движений. Ведь я могла вас и пристрелить.
Коллинз приблизился к Ширли и схватил ее за левое запястье.
– Ради всего святого, уходите отсюда! – лихорадочно зашептал он. – Мне не следовало приглашать вас сюда. Я ведь предупреждал, это опасно. За мной кто-то шел. Уходим отсюда, и быстро!
Ширли, сама того не осознавая, тоже понизила голос. И изо всех сил старалась, чтобы он не дрожал:
– Пытаетесь меня отодвинуть? Не выйдет. Мы здесь, чтобы обговорить наше дело.
В голосе Коллинза звучала еле сдерживаемая злоба:
– Сами знаете, что случилось с вашим братом. Хотите, чтобы и вас тоже?.. Я же сказал, за мной кто-то следил. Шел по пятам. Убирайтесь отсюда, живо!
И он подтолкнул ее к двери. Поняв, что страх его ненаигранный, Ширли вышла из павильона за ним следом, позволила ему отвести себя в тень деревьев. Там Коллинз остановился и прислушался. Кругом стояла тишина, но он повлек ее еще дальше, в темную глубину леса. И только там отпустил руку девушки.
– Я не собирался ни отодвигать вас, ни бросать это дело. Клянусь. Мы встретимся снова, но только не здесь. Для меня это становится все опаснее. Не нужно было вам звонить мне в особняк. – Коллинз умолк, снова настороженно прислушался. – Он следит за мной. Мне пора. Ради Бога, мисс, умоляю вас, возвращайтесь в Лондон! Вы в большей опасности, чем вам кажется. Мы обязательно встретимся… даю слово!
– Да уж, не советую увиливать. Сами знаете, что у меня есть.
Коллинз тихо усмехнулся:
– Полбатона хлеба, мисс. Этого недостаточно.
– Вполне достаточно, чтобы доставить вам неприятности, – мрачно произнесла она.
– Только попробуйте, и не видать вам второй половинки. – В голосе его звучала угроза. – Вы совсем обезумели, раз заявились сюда. Вам грозит опасность. Я не могу быть на стреме все время. Вы сильно рискуете, даже не понимаете как!
– Я останусь в Верхнем Неттлфолде ровно до тех пор, пока не получу то, за чем пришла, – холодно ответила девушка.
Тут пальцы его вновь сомкнулись на ее запястье. И он, склонившись к самому уху Ширли, шепнул:
– Слышите?
Девушке, с ее вконец расшатанными нервами, вдруг показалось, что весь лес в этот момент наполнился тихими звуками, названия которым подобрать было просто невозможно. Шелестели опавшие листья – наверно, по ним промчался куда-то кролик; хрустнула веточка; тень от одного из деревьев будто бы сдвинулась с места.
Страх, который испытывал мужчина, передался Ширли. Ей казалось: чьи-то глаза исподтишка следят за ней, захотелось убраться из этого проклятого места как можно скорее. Она стряхнула руку Коллинза.
Он опустил ее и легонько подтолкнул в спину:
– Бегите! Нас не должны видеть вместе! Ради Бога, бегите отсюда!
И Коллинз пустился наутек, бесшумно, как призрак.
Ночь надвигалась на Ширли, полная неведомых опасностей. На секунду ею овладела паника, некая сила точно приковала ее к земле, коленки дрожали. Но затем она решительно тряхнула головой и двинулась по тропинке. Уже совсем стемнело, девушка ничего не видела, однако не осмеливалась включить фонарик. Ширли почти вслепую, но очень быстро шагала прочь от павильона, с трудом подавляя неукротимое желание пуститься бегом.
А затем резко остановилась – слева от дорожки сквозь деревья мелькнул луч света и беспорядочно заметался по земле. В лесу был кто-то еще, что-то искал…
Ширли развернулась и бросилась в глубину леса, ища укрытия. Она уже не разбирала, куда бежит. Споткнулась о корни огромной березы, упала и, еще лежа на земле, обернулась: свет приближался к ней. Девушка вскочила на ноги и побежала в самую чащу леса.
За полы пальто цепляли ветки папоротника, хлестали по лодыжкам; она кое-как прорвалась через эти заросли и оказалась среди строя берез с серебристыми стволами, под которыми росла черника. Пригнувшись, спряталась за кустом и смотрела, не шелохнется ли ветка подлеска.
Она услышала шаги, которые неуклонно приближались. Затем за спиной раздался какой-то звук, девушка резко обернулась.
Преследователь прошел мимо кустов, за которыми она пряталась, Ширли различила очертания мужской фигуры. Человек остановился и замер – прислушивается, догадалась она. Луч фонарика в его руке описал круг; девушка заволновалась – достаточно ли плотен кустарник, не выдаст ли ее?..
Мужчина сдвинулся с места, начал обходить кустарник. Палец Ширли лег на спусковой крючок пистолета; она замерла, выжидала.
А затем вдруг напряженную тишину нарушил звук, который она никак не ожидала сейчас услышать. Кто-то невдалеке от нее начал насвистывать «Голубой Дунай».
Луч света исчез; послышался шорох, кто-то протискивался сквозь заросли, затем вдруг все эти звуки стихли. И свист пропал тоже, а темный силуэт словно растворился.
Прошло несколько минут, прежде чем она решилась сдвинуться с места. Ширли направилась туда, где, по ее расчетам, должна была находиться дорога. Она то и дело останавливалась и прислушивалась. Луча фонарика видно не было, он растворился во тьме вместе с популярной мелодией вальса.
Ширли продолжала идти вперед, продираясь через подлесок и не осмеливаясь включить фонарик.
То, что свет исчез, еще не означало, что ее перестали преследовать. Несколько раз казалось, что она слышит чье-то тяжелое дыхание сзади, один раз громко хрустнула ветка – в такие моменты девушка замирала, начинала прислушиваться и озираться по сторонам, но ничего не видела и не слышала.
Она снова двинулась вперед; и вновь за спиной, теперь уже явственно, послышалось чье-то дыхание.
Тогда девушка бросилась напролом к дороге. Теперь под ногами был мох, смутные очертания деревьев по обе стороны подсказали, что она близка к цели.
И тут в лицо ей ударил луч света; из груди невольно вырвался слабый испуганный вскрик. Ширли замерла, затем приподняла руку с зажатым в ней пистолетом.
Холодный насмешливый голос произнес:
– Куда направляетесь, мисс Браун?
Она опустила руку с оружием, выдохнула.
– Вы! – воскликнула Ширли со злостью и облегчением одновременно. – Так это… всего лишь… вы!
– Не слишком комплиментарно, однако. – Эмберли подошел к ней. – А вы, похоже, куда-то очень торопитесь.
Она протянула руку, ухватила его за рукав пальто. Было нечто утешительное в прикосновении к этой грубой ткани.
– За мной кто-то гнался, кто-то меня преследовал.
Он крепко сжал ее руку в своей; и тут девушка осознала, что никакого страха больше не испытывает. Она, пребывая в полном смятении чувств, вдруг поняла, что благодарна Эмберли.
А тот продолжал водить по сторонам фонариком, она проследила за направлением луча, и тихо вскрикнула. Луч на секунду выхватил из тьмы чье-то мертвенно-бледное лицо, которое почти сразу же скрылось за кустом.
– Кто это?! Вон там… вы видели? Он смотрел прямо на нас. О Боже, давайте уйдем отсюда! Скорей!
– Это обязательно. Не слишком приятная погода для ночных загородных прогулок.
– Так вы видели? – не отставала она. – Человек вон там, в кустах. Кто он? Это он меня преследовал. Я слышала.
– Да, видел. Это новый дворецкий Фонтейна.
Она инстинктивно прижалась к нему.
– Я не знала. Но почему он меня преследовал? Я… я не совсем… Пожалуйста, идемте отсюда!
Эмберли взял ее под руку и повел по дорожке к воротам.
Один раз Ширли обернулась, спросила нервно:
– А вы уверены, что он не идет за нами следом?
