Шрамы на его лице остались на память о встрече в Нью-Йорке с главарем банды гангстеров Львом Селинским… Застрелив главаря, Ганнер проложил себе дорогу из штаб-квартиры гангстеров при помощи кулака, револьвера и отчаянной храбрости, но… На суде не было никого из близких: ни жены, ни его лучшего друга Ларри Винмана. Ларри был известен как профессиональный аферист. Возможно, он не захотел привлекать к себе внимания, но она могла прийти или написать ему, по крайней мере…
У нее оставалась тысяча фунтов. За несколько месяцев до своего выхода на свободу Ганнер узнал, что она умерла в ночлежном доме. Он, как всегда, улыбнулся, но улыбка походила на раскрытую рану. Выйдя из тюрьмы и добравшись до Лондона, он остановился в «Риц-Карлтон». В этот вечер его мысли занимал не Люк Мэдиссон, справлявший свою помолвку, а небольшая шкатулка, в которой богатая американка хранила драгоценности… Их номера находились на одном этаже.
— Тысячу раз прошу извинения, — повторял Люк. — Мой автомобиль столкнулся с такси, и полицейский ужасно долго составлял протокол.
— Пустяки, — сказала Маргарита усталым голосом.
— А здесь я неизбежно сломал бы себе ногу, если бы меня не поддержал этот незнакомец. Видимо, на подметке остался кусочек снега. Я ведь из-за аварии шел пешком от Пикадилли!
— Как он выглядел?
Голос Данти звучал хрипло и глухо.
— Кто? Тот, кто меня поддержал? У него довольно мрачный вид — на правой щеке два шрама…
Дантону этого было достаточно. Два шрама на правой щеке! Значит, он не ошибся. Самое главное — узнал ли его Ганнер? В те времена он не носил усов, а волосы его были гораздо светлее. Лиль Хэйнс называла его «мой золотой Ларри»… Потом он отпустил усы и выкрасил волосы. Ларри Винман больше не значился в полицейских списках. Он был вынужден это сделать после того, как освободил одного фермера от лишних восьми тысяч фунтов. С тех пор внимание Скотленд-Ярда начало его тяготить…
Данти провел рукой по лбу и встал из-за стола.
— Мне нужно позвонить по телефону…
Он осмотрел холл, зимний сад — никого. Пройдя в маленький вестибюль, он увидел Ганнера, входящего в лифт. Дантон оглянулся.
Возле двери в кресле сидел какой-то господин.
— Вы отельный детектив? — спросил он решительно. (Когда Данти Морелль был еще Ларри Винманом, он знал почти всех отельных детективов).
— Да, сэр, — что-нибудь не в порядке?
— Вы знаете господина, который только что поднялся на лифте?
Сыщик назвал одну из фамилий, часто употребляемую Ганнером.
— Так вот, это Ганнер Хэйнс. Немедленно позвоните в Скотленд-Ярд. Там это имя хорошо известно.
Сыщик бросился к телефону, а Данти, довольный собой, вернулся к обществу, по дороге заглянув к портье.
— Я его сразу узнал, — рассказывал он за столом. — Один из моих друзей, присяжный поверенный в Нью-Йорке, показывал мне его фотографию. Очень опасный преступник. Представьте себе, совершенно безмятежно проживает здесь, в «Риц-Карлтон»! Номер 986!
— И что же вы сделали?
На лице Люка ясно читалось беспокойство.
— Уведомил отельного детектива, а он позвонил в полицию.
Люк Мэдиссон медленно встал из-за стола.
— Прошу прощения, я должен отлучиться на минутку.
Он исчез прежде, чем Маргарита успела произнести хотя бы слово.
— Куда он пошел? — тревожно спросил Данти.
Маргарита пожала плечами.
— Дать ему денег на завтрак… Во всяком случае вы испортили ему вечер…
— Где номер 986? — спросил Люк, выйдя из лифта.
Секунду он колебался, потом открыл дверь и вошел в комнату.
Человек, стоящий у окна, даже не обернулся, но Люк понял, что хозяин комнаты видит его в зеркале. Люк закрыл за собой дверь.
— Если вы Ганнер Хэйнс, то я советую вам немедленно удалиться отсюда, — сказал он, понизив голос, — если же нет, — прошу прощения.
Хэйнс резко обернулся, услышав свое имя.
— О!.. — сказал он, и после паузы добавил — Я вам очень благодарен.
— Есть у вас деньги?
Пауза.
— Да, у меня есть все, что нужно. Благодарю. Я не совсем был уверен, что это Ларри. Идет на фарт?
Последних слов Мэдиссон не понял. Не успел Ганнер надеть пальто, как дверь распахнулась и в комнату вошел человек огромного роста, сопровождаемый еще двумя.
— Привет, Ганнер!
— Привет, «Воробей»!
Сыщик надел на него наручники и обратился к Люку.
— Этот человек взял у вас что-нибудь, мистер Мэдиссон?
Люк был очень удивлен, когда его назвали по имени.
— Нет, мне просто жаль его.
— Мистер Мэдиссон… Я не забуду этого имени, — сказал Ганнер, выходя из комнаты.
Когда Люк рассказал об этом происшествии, Маргарита не приняла его извинений, а Данти Морелль побледнел, как полотно.
Несмотря на туман и вьюгу, Люк Мэдиссон шел по улице в великолепном настроении. Он помирился с Маргаритой, и через несколько недель должна была состояться их свадьба.
Белый туман заволок улицы. У подъезда большого банка на Джемс-стрит можно было разглядеть маленькую цветочницу, съежившуюся под порывами ветра. Снег засыпал ее корзину с фиалками, голову и плечи, покрытые тонкой шалью. Спасаясь от вьюги, она зашла в подъезд банка. Мимо нее прошли двое мужчин. Девушка робко предложила им цветы. Один прошел мимо, не заметив ее, а его спутник, господин средних лет, остановился.
— Как дела, малютка?
Она не ответила. Он колебался минуту, но потом быстро вошел в банк, откуда его нетерпеливо звал голос молодого спутника.
Проходивший мимо Люк Мэдиссон остановился и подошел к девушке.
— Вы ведь совершенно замерзли, мисс. Не подумайте, что я хочу сделать вам какое-нибудь нехорошее предложение… Я намерен купить ваши цветы и сделать вам маленький подарок.
Он вынул ассигнацию и протянул ее девушке, но вдруг остановился и с изумлением посмотрел на нее.
Она была необычайно красива, хотя вся ее одежда свидетельствовала о крайней бедности.
— Подождите, я дам вам что-нибудь получше.
Он сунул ассигнацию в карман и, вынув из него другую, написал на ней несколько слов.
— Вот адрес моей фирмы. Если у вас при размене будут какие-нибудь неприятности — обратитесь ко мне.
Она молча переводила взгляд с него на ассигнацию. Сто фунтов!
Но он уже исчез в тумане.
Из дверей банка вышли те же двое мужчин. Девушка скомкала ассигнацию в руке. Ей бросилось в глаза лицо молодого человека. Он был мертвенно бледен и прерывисто дышал.
— Боже мой! Какое ужасное совпадение, Данти! Представь себе, если бы он вошел…
— Молчи, дурак! — Старший из мужчин подозрительно взглянул на цветочницу, но она была занята своими фиалками.
— Но если бы он вошел… Он говорил, что перед отъездом просмотрит счета…
Молодой человек дрожал всем телом.
— Будь благоразумен, Рекс, не стоит так волноваться. Ты мог бы сказать, что Маргарита…
Его голос снизился до шепота. Девушка услышала только обрывки фраз: «передача чека», «Маргарита завтра…», «Люк никогда…»… Человек, называемый Данти, покровительственно похлопал по плечу своего молодого товарища.
— Такси! — крикнул тот и подбежал к остановившемуся автомобилю. Второй направился было за ним, но, задержавшись, бросил в корзину с фиалками визитную карточку.
«Мистер Дантон Морелль 907 Халф-Мун-стрит».
— Приходи часам к девяти выпить со мной стакан вина, — пробормотал он.
Цветочница разорвала карточку у него на глазах.
Когда Данти догнал своего спутника, настроение у него было не из лучших.
Из тумана вынырнула огромная фигура. Девушка инстинктивно почувствовала, что этот человек тоже заговорит с ней.
Он остановился возле нее, заложив руки за спину. Шляпа его была сдвинута на затылок, широкое лицо было непроницаемым, в зубах торчала жеваная сигара.
— Вы не дитя бедных, — сказал он хрипло, но в его голосе слышалось так много юмора и доброты, что она рассмеялась.
— Но и не преступник, — ответила она.
— Вы первый человек, давший правильный ответ на эти слова, — сказал он. — Где в Лондоне высечен этот текст на камне?
Она презрительно пожала плечами.
— Ну и вопрос! Конечно же над входом в Олд Бейли. «Охраняй детей бедных и наказывай преступников».
Он кивнул.
— Вы выиграли. Что ж, конфета за мной. Еще один вопрос. Кто я? За правильный ответ вы получите фунт печенья и контрамарку в Зоологический сад.
— Вы сыщик! — произнесла она с нарочитой торжественностью. — Инспектор Гораций Байрд, по прозвищу «Воробей».
Он нагнулся к ней, и его лицо покраснело от сдерживаемого смеха.
— Вы прелестны! Что ж, позвольте и мне продемонстрировать свои детективные способности. Вас зовут Мэри Бальфорд, вы работаете репортером в «Дейли Пост Геральд», в данное время вы сочиняете небольшую статью под названием «День лондонской цветочницы». Не спорьте. Ваш издатель просил меня понаблюдать немного за вами. Что вы скажете о таком блестящем заключении? Я приглашаю вас выпить чашечку горячего чая и выслушать необыкновенную историю моей жизни.
