I drew aside my curtains before I went to bed (прежде чем лечь в постель, я раздвинул шторы; to draw — тащить, тянуть; aside — в сторону; to go to bed — ложиться спать) and looked out from my window (и выглянул из окна). It opened upon the grassy space (оно выходило на газон; grassy — травянистый; покрытый травой; space — пространство; территория) which lay in front of the hall door (находящийся перед парадной дверью). Beyond, two copses of trees moaned and swung in a rising wind (позади /него/ две рощицы молодых деревьев стонали и раскачивались под порывами ветра; copse — рощица/поросль; to swing; rising wind — усиливающийся ветер). A half moon broke through the rifts of racing clouds (серп луны выглядывал сквозь просветы несущихся /по небу/ облаков; to break through — прорваться, пробиться). In its cold light I saw beyond the trees a broken fringe of rocks (в его холодном свете за деревьями я увидел неровный край скал; broken — сломанный; неровный, извилистый) and the long, low curve of the melancholy moor (и длинную, /лежащую/ внизу, линию мрачных болот; low — низкий уровень, низина; curve — кривая линия). I closed the curtain (я задернул штору), feeling that my last impression was in keeping with the rest (чувствуя, что последнее мое впечатление не отличается от остальных = от первого; to be in keeping with smth. — согласовываться, гармонировать с чем-либо).
And yet it was not quite the last (но, однако, оно оказалось не последним; quite — вполне; до некоторой степени). I found myself weary and yet wakeful (я чувствовал себя уставшим и все же не склонным ко сну = но, несмотря на это, заснуть не мог; wakeful — бодрствующий, неспящий), tossing restlessly from side to side (беспокойно ворочаясь с боку на бок; to toss — кидать; беспокойно метаться), seeking for the sleep which would not come (призывая сон, который все не приходил; to seek for — искать).
curtain [kǝ:tn], door [ˈdɔ:], weary [ˈwɪǝrɪ]
I drew aside my curtains before I went to bed and looked out from my window. It opened upon the grassy space which lay in front of the hall door. Beyond, two copses of trees moaned and swung in a rising wind. A half moon broke through the rifts of racing clouds. In its cold light I saw beyond the trees a broken fringe of rocks and the long, low curve of the melancholy moor. I closed the curtain, feeling that my last impression was in keeping with the rest.
And yet it was not quite the last. I found myself weary and yet wakeful, tossing restlessly from side to side, seeking for the sleep which would not come.
Far away a chiming clock struck out the quarters of the hours (вдалеке часы отбивали /каждые/ четверть часа; to chime — звонить в колокол; бить /о часах/; to strike — бить, ударять), but otherwise a deathly silence lay upon the old house (и затем снова мертвая тишина овладевала старым домом: «но в остальном мертвая тишина лежала над старым домом»; otherwise — иначе; во всем остальном). And then suddenly, in the very dead of the night (затем вдруг, в самую глухую пору ночи; dead — мертвец; глухая пора), there came a sound to my ears (до моих ушей донесся звук), clear, resonant, and unmistakable (чистый, звучный и не оставляющий сомнения /в своем происхождении/; unmistakable — безошибочный, несомненный, очевидный, ясный). It was the sob of a woman (это были рыдания женщины), the muffled, strangling gasp of one (приглушенные, сдавленные рыдания человека; gasp — затрудненное дыхание; удушье) who is torn by an uncontrollable sorrow (которого мучило неудержимое горе; to tear — рвать; причинять страдания). I sat up in bed and listened intently (я сел в кровати и прислушался; intently — пристально, внимательно, сосредоточенно). The noise could not have been far away (шум = плач не мог /доноситься/ издалека), and was certainly in the house (и определенно шел из дома). For half an hour I waited with every nerve on the alert (в течение получаса я напряженно ждал; nerve — нерв; alert — настороженный), but there came no other sound save the chiming clock (но не доносилось ни звука, кроме боя часов) and the rustle of the ivy on the wall (и шороха плюща на стене).
silence [ˈsaɪlǝns], suddenly [ˈsʌdnlɪ], half [hɑ:f]
Far away a chiming clock struck out the quarters of the hours, but otherwise a deathly silence lay upon the old house. And then suddenly, in the very dead of the night, there came a sound to my ears, clear, resonant, and unmistakable. It was the sob of a woman, the muffled, strangling gasp of one who is torn by an uncontrollable sorrow. I sat up in bed and listened intently. The noise could not have been far away, and was certainly in the house. For half an hour I waited with every nerve on the alert, but there came no other sound save the chiming clock and the rustle of the ivy on the wall.
CHAPTER VII. THE STAPLETONS OF MERRIPIT HOUSE
(Стэплтоны из Меррипит-хаус)
THE fresh beauty of the following morning did something to efface from our minds the grim and grey impression (свежая прелесть следующего утра несколько удалила из нашей памяти зловещий и мрачный осадок: «впечатление»; mind — разум; память) which had been left upon both of us (оставленный у нас обоих) by our first experience of Baskerville Hall (нашим первым знакомством с Баскервиль-холлом; experience — опыт; впечатление). As Sir Henry and I sat at breakfast (когда мы с сэром Генри сели завтракать) the sunlight flooded in through the high mullioned windows (солнечный свет лился через высокие створчатые окна), throwing watery patches of colour from the coats of arms (бросая бледные цветные пятна сквозь гербы) which covered them (которые их покрывали). The dark panelling glowed like bronze in the golden rays (темная обшивка сверкала бронзой в золотых лучах), and it was hard to realize that this was indeed the chamber (и трудно было поверить, что это та самая комната; to realize — осуществлять; представлять себе) which had struck such a gloom into our souls upon the evening before (которая предыдущим вечером вселяла уныние в наши души; to strike — ударять; вселять /страх и т. п./; gloom — мрак; уныние).
"I guess it is ourselves and not the house that we have to blame (полагаю, что это мы себя, а не дом, должны винить в этом)!" said the baronet (сказал баронет). "We were tired with our journey (мы устали после нашего путешествия) and chilled by our drive (и продрогли по дороге /сюда/), so we took a grey view of the place (поэтому нам показалось мрачным это место; to take a view — придерживаться /каких-либо/ взглядов). Now we are fresh and well (а теперь мы свежи и полны сил; well — здоровый), so it is all cheerful once more (поэтому и все вокруг снова прекрасно)."
beauty [ˈbju:tɪ], mullion [ˈmʌlɪǝn], experience [ɪksˈpɪǝrɪǝns]
THE fresh beauty of the following morning did something to efface from our minds the grim and grey impression which had been left upon both of us by our first experience of Baskerville Hall. As Sir Henry and I sat at breakfast the sunlight flooded in through the high mullioned windows, throwing watery patches of colour from the coats of arms which covered them. The dark panelling glowed like bronze in the golden rays, and it was hard to realize that this was indeed the chamber which had struck such a gloom into our souls upon the evening before.
"I guess it is ourselves and not the house that we have to blame!" said the baronet. "We were tired with our journey and chilled by our drive, so we took a grey view of the place. Now we are fresh and well, so it is all cheerful once more."
"And yet it was not entirely a question of imagination (однако дело было не только в нашем воображении; question — вопрос; дело)," I answered (откликнулся я). "Did you, for example, happen to hear someone (вам, к примеру, не случилось слышать, как кто-то), a woman I think (я полагаю, женщина), sobbing in the night (рыдал ночью)?"
"That is curious (это любопытно), for I did when I was half asleep fancy (поскольку, действительно, когда я /уже/ почти заснул, мне показалось; to fancy — воображать, представлять себе) that I heard something of the sort (что я слышал что-то в этом роде). I waited quite a time, but there was no more of it (я подождал, но это больше не повторилось: «но этого больше не было»), so I concluded that it was all a dream (поэтому я решил, что все это было сном; to conclude — завершить; сделать вывод)."
"I heard it distinctly (я слышал это отчетливо), and I am sure that it was really the sob of a woman (и /совершенно/ уверен, что это был действительно плач женщины)."
"We must ask about this right away (мы должны спросить об этом прямо сейчас)." He rang the bell and asked Barrymore (он позвонил в колокольчик и спросил Бэрримора; to ring) whether he could account for our experience (не мог бы он объяснить это происшествие; to account for — объяснять /что-либо/; experience — опыт; случай, событие). It seemed to me that the pallid features of the butler turned a shade paler still (мне показалось, что бледное лицо дворецкого стало еще бледнее; a shade — немного; shade — тень; still — до сих пор; еще /более/) as he listened to his master's question (когда он слушал вопрос хозяина).
"There are only two women in the house, Sir Henry (в доме всего две женщины, сэр Генри)," he answered (ответил он). "One is the scullery-maid (одна из них посудомойка; scullery — помещение для мытья посуды; maid — девушка; служанка), who sleeps in the other wing (которая спит в другом крыле). The other is my wife (другая — моя жена), and I can answer for it (но я могу вас уверить в том; to answer for — ручаться) that the sound could not have come from her (что она не плакала: «этот звук шел не от нее»)."
hear [hɪǝ], conclude[kǝnˈklu:d], other [ˈʌðǝ]
"And yet it was not entirely a question of imagination," I answered. "Did you, for example, happen to hear someone, a woman I think, sobbing in the night?"
"That is curious, for I did when I was half asleep fancy that I heard something of the sort. I waited quite a time, but there was no more of it, so I concluded that it was all a dream."
"I heard it distinctly, and I am sure that it was really the sob of a woman."
"We must ask about this right away." He rang the bell and asked Barrymore whether he could account for our experience. It seemed to me that the pallid features of the butler turned a shade paler still as he listened to his master's question.
"There are only two women in the house, Sir Henry," he answered. "One is the scullery-maid, who sleeps in the other wing. The other is my wife, and I can answer for it that the sound could not have come from her."
And yet he lied as he said it (и все же он солгал, сказав это), for it chanced that after breakfast I met Mrs. Barrymore in the long corridor (потому что после завтрака я случайно встретил миссис Бэрримор в длинном коридоре; to chance — происходить; случайно наткнуться на; to meet) with the sun full upon her face (и солнце полностью /освещало/ ее лицо). She was a large, impassive, heavy-featured woman (она была высокой, спокойной, с крупными чертами лица женщиной) with a stern, set expression of mouth (ее губы /были/ плотно сжаты; stern — строгий, суровый; set — назначенный; твердый; mouth — рот). But her tell-tale eyes were red (но ее выдавали покрасневшие глаза; tell-tale — предательский, выдающий) and glanced at me from between swollen lids (и взгляд, /брошенный/ на меня из-под припухших век). It was she, then, who wept in the night (выходит, это она плакала ночью; to weep), and if she did so her husband must know it (и если это так, ее муж должен был знать об этом). Yet he had taken the obvious risk of discovery (однако он пошел на очевидный риск быть раскрытым) in declaring that it was not so (утверждая, что это было не так). Why had he done this (с чего бы ему это делать)? And why did she weep so bitterly (и почему она так горько плакала)? Already round this pale-faced, handsome, black-bearded man (вокруг этого представительного человека с бледным лицом и черной бородой) there was gathering an atmosphere of mystery and of gloom (собиралась = сгущалась мрачная атмосфера таинственности; mystery — тайна; gloom — мрак).
