— Будьте ангелом, отнесите ее сами. Я пытаюсь справиться с этим проклятым порезом.
— Мистер Аллейн, — произнесла она громко, так, что он повернулся к ней, — я бы предпочла, чтобы вы залечивали свои раны в вашей собственной комнате.
— Извините, пожалуйста. Я пытался спасти воротник. Разумеется.
Он направился к двери.
— Терри! — тихо позвала Урсула в коридоре.
— Я ухожу, — сказал Аллейн. Он перешел через площадку к своей комнате.
— Терри! — снова позвала Урсула.
— Да, иду, — отозвалась мисс Линн и, неся свечу и грелку, она поспешила по коридору. Аллейн слышал ее шаги сквозь щелканье собственной двери.
«Все в этой чертовой игре идет не так, как надо», — подумал он и бросился в ее комнату.
Книга, квадратная, в толстом переплете, была засунута между простынями. Она раскрылась у него в руках, и он прочел единственное длинное предложение: «Первое февраля, 1942. Поскольку я теперь уверен в ее чувствах ко мне, я должен признаться, что постоянное беспокойство в этом доме (если уж быть до конца честным, создаваемое самой Флоренс), которое я покорно терпел долгое время, стало сейчас совершенно невыносимо».
Аллейн с минуту поколебался. Выскользнула карточка, зажатая между страницами. Он взял ее и увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатым ртом и глубокими впадинами от ноздрей к уголкам губ. Инициалы «А.Р.» были начертаны на оборотной стороне тем же самым мелким, четким почерком, который был характерен для записей в блокноте.
«Итак, это Артур Рубрик», — подумал Аллейн и положил книгу вместе с фотоснимком обратно.
Перед тем, как покинуть комнату мисс Линн, Аллейн бросил беглый взгляд на ее туфли. Все, кроме одной пары, были очень опрятными и чистыми. Ее садовые башмаки, отмытые, но не начищенные, были сухими. Он закрыл за собой дверь, когда голоса двух девушек послышались в коридоре. Он встретил их на верхней ступеньке в сопровождении миссис Эйсуорси, ее ужасная фигура была облачена в крапчатое фланелевое белье, которое она с несчастным видом запахнула на себе при виде Аллейна. Он не без труда убедил ее вернуться в свою комнату.
— Я пойду к Фабиану, — сказала Урсула. — Как мы будем поднимать его наверх?
— Я думаю, он сможет встать, — промолвил Аллейн. — Потихоньку проводите его. Я попрошу Грейса помочь уложить его в постель. Он не проснулся, вы не знаете?
— Дуглас — нет, — сказала Теренция Линн. — Спит, как бревно.
Урсула спросила:
— У Фабиана снова приступ, мистер Аллейн?
— Думаю, что да. Подождите, я вам помогу.
— Черт побери! — произнесла Урсула. — Теперь он решит, что не имеет права жениться на мне. Пошли, Терри.
Теренция пошла, по всей видимости, неохотно. Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не получив ответа, вошел и осветил фонарем растрепанную голову.
— Грейс!
— Что? — отбросив рывком одеяло, Дуглас уставился на него. — Какого черта вы меня разбудили? — сердито спросил он, заморгал и добавил: — Извините, сэр. Мне снилось, что я на далекой заставе. Что стряслось?
— У Лосса опять приступ.
Дуглас воззрился на него со своим обычным выражением оскорбленной недоверчивости. «Сейчас он начнет, — свирепо подумал Аллейн, — повторять каждое сказанное мною слово, как только я остановлюсь, чтобы перевести дыхание».
— Приступ, — действительно произнес Дуглас Грейс. — О, черт! Как? Где? Когда?
— Возле проходной комнаты. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.
— Это я помню, — торжественно изрек Дуглас. — Он все еще там? Бедняга Фабиан.
— Он уже в сознании, но у него трещина в черепе. Помогите мне отвести его наверх, хорошо?
— Отвести наверх? — повторил Дуглас с испуганным видом. Он отыскал сорочку. — Какая неприятность, подумайте! Я имею в виду общие планы его и Урси.
— Да.
— Полчаса назад, — произнес Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. — Значит, это случилось сразу после того, как мы вышли. Я пошел прогуляться на боковую лужайку. Он как раз, наверное, был там. О, Господи!
— Вы что-нибудь слышали?
Дуглас смотрел на него, открыв рот.
— Я слышал реку, — сказал он.
— Что-нибудь еще? Голоса или шаги?
— Голоса? Он что, разговаривал? Шаги?
— Проехали, — сказал Аллейн. — Идемте. Они спустились в гостиную.
Фабиан лежал на диване, Урсула сидела на низком табурете возле него. Томми Джонс и Клифф неловко стояли у стеклянной двери, изучая собственные ботинки. Маркинс, с точно дозированной почтительностью и участием, расставлял напитки на подносе. Теренция Линн сдержанно стояла перед камином, и пламя ярко отсвечивало в складках ее пурпурного одеяния.
— Как тебе не повезло, Фэб! — сказал Дуглас.
— Ужасно, — пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу. Он все еще был укрыт серыми одеялами, и Урсула просунула руку под них. — Дуглас, налей выпить тем, кто нес носилки.
— Тебе нельзя, — сказала Урсула. — Смотри раздел четыре: алкоголь после повреждений головы. Полное воздержание.
Маркинс отошел согласно этикету.
— Вы должны выпить, Маркинс, — слабо сказал Фабиан. У Дугласа был возмущенный вид.
— Большое спасибо, сэр, — скромно ответил Маркинс.
— Выпейте виски, Томми. Клифф?
— Я не возражаю, — сказал Томми Джонс. — Мальчик не будет, спасибо.
— Судя по его виду, ему не помешало бы, — заметил Фабиан. Клифф действительно был очень бледен.
— Он не пьет виски, благодарю вас, — неловко отказался отец.
— По-моему, тебе нужно лечь в постель, Фэб, — засуетился Дуглас.
— Мы выпьем за ваше выздоровление, когда закончим работу, — добавил Аллейн.
— Не надо меня нести наверх. Даже не думайте об этом.
— Хорошо, вы пойдете сами, а Грейс и я присмотрим за вами.
— Одного достаточно, — капризно сказал Фабиан. — Я же сказал, со мной все в порядке. Дай людям выпить, Дуглас. Мистер Аллейн организовал спасательную операцию, он и завершит ее.
Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него дрожали.
— Пожалуйста, осторожно, Фэб, — попросила Урсула. — Я позабочусь о тебе.
— Спасибо, дорогая, буду рад тебя видеть, но попозже. Пошли! — сказал Фабиан Аллейну.
Аллейн уложил его в постель. Фабиан был очень послушен. Вспомнив рассказ Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда рейд и нашел бинты. Он выстриг темные волосы. Рана, припухшая по краям и ссадина наверху, обозначились четко. Он обработал ее и готовился наложить бинты, когда Фабиан, лежавший лицом вниз, спросил:
— Это не от падения, правда? Какой-то фокусник ударил меня?
— Почему вы так думаете? — спросил Аллейн, останавливаясь.
— Я припоминаю, в некотором роде. Я был на ногах, когда меня ударили. Там еще идет развилка к овчарне. Это было почти как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же самое место. Кажется, я закричал. Бесполезно отрицать. Кто-то ударил меня.
— Может, еще что-нибудь вспомните?
— Я возвращался из проходной комнаты, стараясь держаться поближе к берегу. Тот, кто это сделал, лежал в кустах, поджидая. Но почему? Почему меня?
Аллейн обработал рану и наложил повязку.
— На вас было мое пальто, — напомнил он.
— Вот это да! В самом деле.
Аллейн убрал комнату, и, когда он повернулся к постели, Фабиан уже дремал. Он тихо выскользнул.
Перед тем, как спуститься вниз, он заглянул в спальни остальных. Ни в одной из них не было сырой обуви. Рабочие башмаки Дугласа и Фабиана, по всей видимости, держали внизу.
— Но на нем было что-то более бесшумное, — пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.
Он застал Джонсов в момент ухода и Маркинса, убирающего поднос. Дуглас расположился в кресле с ногами на каминной решетке. Теренция Линн развернула свое неизменное вязанье и целеустремленно заработала спицами. Урсула быстро подошла к Аллейну.
— С ним все в порядке? Можно мне подняться?
— Он спит. Я думаю, лучше не тревожить его.
— Мы пойдем, — сказал Томми Джонс. — Спокойной ночи всем.
— Минуточку! — сказал Аллейн. Дуглас быстро поднял глаза.
— Простите! Что происходит? — и, прежде чем Аллейн успел ответить, он резко спросил: — С ним все в порядке? Я имею в виду, не съездить ли за доктором? Я вернусь раньше чем через четыре часа, если отправлюсь тотчас. С повреждениями головы шутки плохи.
— Да, — согласился Аллейн, — безусловно. Я не стану вас отговаривать, но мне кажется, что он поправится. Я уверен, что череп не поврежден. Кажется, это был скользящий удар.
— Удар? — голос Теренции Линн прозвучал хрипло. Рот приоткрылся, верхняя губа сжалась, пародируя улыбку.
— Но разве он не ударился головой при падении? — воскликнул Дуглас.
— Он упал лицом вниз после удара по затылку.
— Вы хотите сказать, что кто-то напал на него?
