— Да. Но я не знаю, что делать, если миссис… Ну, делать то, что она скажет, или объяснить ей, что вы сказали, или…
— Тебе придется применить дипломатию, — сказал Томми. — Сегодня я заставил ее улечься в постель и оставляю ее на твою ответственность.
Элберт открыл входную дверь моложавому мужчине в твидовом костюме. Он неуверенно взглянул на Томми, а посетитель с дружелюбной улыбкой на лице шагнул вперед.
— Мистер Бересфорд? Я слышал, вам нужна помощь в саду — вы ведь, кажется, недавно сюда перебрались? Идя по дорожке к дому я заметил, что он у вас зарос. Я работал садовником в этих местах пару лет назад — у мистера Соломона. Слышали про такого?
— Мистер Соломон.., да, кто-то упоминал это имя.
— Моя фамилия Криспин, Энгус Криспин. Давайте посмотрим, в каком состоянии ваш сад?
— Давно пора навести здесь порядок, — заметил мистер Криспин, пройдя с Томми по цветочному саду и огороду.
— Вдоль этой тропинки раньше сажали шпинат. Чуть подальше стояли парники. Здесь даже дыни выращивали.
— Вы так хорошо знаете, где что росло.
— Уже успел наслушаться, что находилось раньше. Пожилые дамы рассказывали о цветочных клумбах, а Александр Паркинсон всем своим друзьям рассказал историю с листьями наперстянки.
— Он, должно быть, был незаурядным мальчуганом.
— Да, смышленый паренек; увлекался преступлениями. Он оставил зашифрованное послание в одной из книг Стивенсона — в «Черной стреле».
— Интересная книга, правда? Читал ее лет пять назад. До этого я читал у него только «Похищенного». Когда я работал у… — он заколебался.
— Мистера Соломона? — подсказал Томми.
— Да-да, у него. Слышал кое-какие истории от старого Айзека. Кажется — если слухи не врут — старому Айзеку было чуть ли не сто лет, и он подрабатывал у вас.
— Да, сказал Томми. — Удивительно, как он сохранился. И знал он много: кое-что из того, что он рассказывал нам, сам он помнить не мог.
— Верно, но он любил россказни о былых временах. У него здесь до сих пор живут родственники, которые слушали его рассказы и проверили их правдивость. Вы и сами, наверное, многое слышали.
— До сих пор, — сказал Томми, — мы не продвинулись дальше списка имен. Они принадлежат давно умершим людям и, разумеется, ничего мне не говорят. Еще бы.
— Все слухи?
— Главным образом да. Моя жена наслушалась воспоминаний и составила несколько списков. Не знаю, какой от них прок. У меня только один список, да и тот оказался у меня только вчера.
— Какой же список у вас?
— Результаты переписи, — ответил Томми. — Тогда происходила перепись населения — у меня записано число, я назову вам его, — и все, кто провел ночь в этом доме, были учтены. В тот день здесь был большой званый обед.
— Значит, вы знаете, кто находился в доме в тот день — возможно, необычный день?
— Да.
— Это может оказаться важным. Вы, если не ошибаюсь, только — только въехали сюда?
— Да, — ответил Томми, — но, возможно, скоро нам придется уезжать.
— Вам здесь не понравилось? Хороший дом, а сад — о, этот сад можно сделать очень красивым. Неплохой кустарник, его только надо разредить, убрать несколько деревьев и кустов, которые не зацвели и, судя по их виду, никогда уже не зацветут. Непонятно, почему вы хотите уезжать.
— Не очень приятные ассоциации с прошлым, — пояснил Томми.
— Прошлое, — проговорил мистер Криспин. — Какое отношение оно имеет к настоящему?
— На первый взгляд как будто никакого, все миновало, но знаете, кто-то все же остается. Я не имею в виду, живет поблизости, но люди оживают, когда рассказывают о них. Вы и правда готовы немного…
— Поработать у вас в саду? Да. Мне это нравится. Для меня работа в саду — нечто вроде хобби.
— Вчера приходила некая мисс Мадлинз.
— Маллинз? Маллинз? Она садовник?
— Как будто бы да. Ее порекомендовала моей жене некая миссис — кажется, миссис Гриффин.
— Вы условились с ней?
— Конкретно нет, — сказал Томми. — У нас, кстати, живет активный сторожевой пес. Мэнчестерский терьер.
— Да, они хорошие сторожа. Полагаю, он считает, что ваша супруга под его надзором, и никуда не пускает ее одну, всюду следует за ней.
— Вы абсолютно правы, — сказал Томми. — Он готов разорвать на клочки любого, кто дотронется до нее хоть пальцем.
— Хорошая порода. Привязчивые, лояльные, умеют настоять на своем, острозубые. Мне, пожалуй, не стоит подпускать его близко.
— Не беспокойтесь, сейчас он в доме.
— Мисс Маллинз, — задумчиво проговорил Криспин. — Да. Да, любопытно.
— Что именно?
— О, я полагаю — ну, это ее имя мне еще незнакомо. Ей лет 50—60?
— Да. Типичная деревенская особа, вся в твиде.
— Она. У нее здесь неплохие связи. Думаю, Айзек мог бы рассказать вам о ней кое-что. Я слышал, что она снова поселилась в здешних краях. Относительно недавно. Все сходится, как видите.
— Похоже, вы знаете многое, что не знаю я, — сказал Томми.
— Ну что вы. Вот Айзек мог многое вам рассказать. Он знал. Старые истории, конечно, но у него была хорошая память. Кроме того, старики в своих клубах по-прежнему обсуждают старые сплетни — некоторые выдуманные, но некоторые основаны на фактах. Да, все это очень любопытно. Видимо, он слишком много знал.
— Да, с Айзеком вышла плохая история, — проговорил Томми. — Мне бы хотелось посчитаться за него. Он был приятным стариканом, хорошо относился к нам, помогал, как мог. Но идемте дальше.
Глава 15
Ганнибал и мистер Криспин принимают активные меры
Элберт постучал в дверь спальни Таппенс и, услышав «Войдите», просунул голову в комнату.
— Дама, которая приходила на днях, — сказал он. — Мисс Маллинз. Она здесь. Хочет немного поговорить с вами. Как я понял, у нее есть к вам предложения относительно сада. Я сказал, что вы в постели, и не знаю, принимаете ли посетителей.
— Выражения-то какие, — сказала Таппенс. — Да, Элберт, принимаю.
— Я собирался подавать вам утренний кофе.
— Подавай. И захвати вторую чашку. Кофе на двоих хватит?
— Да, мадам.
— Вот и хорошо. Принесешь кофе, поставишь на тот столик, а затем приведешь мисс Маллинз.
— А что делать с Ганнибалом? — спросил Элберт. — Отвести в кухню и запереть?
— Он не любит, когда его запирают в кухне. Затолкай его в ванную и просто прикрой дверь.
Ганнибал, расценивающий подобные действия как оскорбление, возмутился тем, что его затолкнули в ванную и закрыли. Он несколько раз сердито гавкнул.
— Тихо! — прикрикнула на него Таппенс. — Тихо! Ганнибал согласился прекратить лай, но улегся, положив морду на передние лапы и приставив нос к отверстию под дверью, и принялся выражать свое недовольство рычанием.
— О, миссис Бересфорд, — вскричала мисс Маллинз, — я, наверное, мешаю вам, но я решила, что вам будет интересно взглянуть на эту книгу по садоводству. Здесь есть рекомендации относительно того, что сажать в это время года. Некоторые редкие, необычные виды кустарников хорошо приживаются в такой почве, хотя многие не верят… О, надо же — о, нет, как любезно с вашей стороны. С удовольствием выпью кофе. Давайте я налью вам, лежа неудобно наливать. Возможно… — Мисс Маллинз бросила взгляд на Элберта, который вежливо пододвинул к ней стул.
— Так будет удобно, мисс? — поинтересовался он.
— О да, удобно. Неужели еще кто-то звонит в дверь?
— Молочник, наверно, — сказал Элберт. — Или зеленщик. Сегодня его день. Простите, я вас оставлю.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Ганнибал снова зарычал.
— Это мой пес, — пояснила Таппенс. — Он возмущен, что его не пускают к гостям, но он будет слишком шуметь.
— Вы кладете сахар, миссис Бересфорд?
— Один кусочек.
Мисс Маллинз налила кофе.
— Сливок не надо, — добавила Таппенс.
Мисс Маллинз поставила чашку рядом с Таппенс и пошла наливать себе. Неожиданно она споткнулась, ухватилась за стол, но с испуганным вскриком упала на колени.
— Вы ушиблись? — воскликнула Таппенс.
— Нет-нет. Но я разбила вашу вазу. Зацепилась за что-то ногой — какая я неуклюжая! — а теперь ваша красивая ваза разбита на кусочки. Дорогая миссис Бересфорд, простите ли вы меня? Уверяю вас, это чистая случайность.
— Разумеется, — любезно ответила Таппенс. — Дайте-ка я погляжу. Что ж, могло быть и хуже, и она раскололась на две части, мы еще можем ее склеить. Думаю, трещины не будет видно.
— Как неприятно получилось, — посетовала мисс Маллинз. — Вы, наверное, сегодня неважно себя чувствуете, и мне не следовало приходить, но я хотела сказать вам…
Ганнибал снова принялся лаять.
— О, бедный песик, — сказала мисс Маллинз. — Может, лучше выпустить его?
— Не надо, — сказала Таппенс. — На него не всегда можно полагаться.
— Неужели опять звонят в дверь?
— Нет, — сказала Таппенс. — Это, кажется, телефон.
— Надо поднять трубку?
— Элберт ответит. Если понадобится, он все мне передаст.
