— Предупреждаю вас, сэр Юстас, что проблема продовольствия уже вызывает серьезные опасения.
— Небольшой пост исправит мою фигуру — произнес я со вздохом.
Наш разговор прервала телеграмма, которую вручили мне. Я прочел ее с изумлением:
«Энн невредима. Здесь со мной в Кимберли. Сьюзен Блейр». Полагаю, что никогда по-настоящему не верил в гибель Энн. В этой молодой женщине есть что-то не поддающееся разрушению — она напоминает патентованные пилюли, которые дают терьерам. У нее необыкновенное умение внезапно появиться, улыбаясь. Я все еще не понимаю, зачем ей понадобилось выйти из гостиницы посреди ночи, чтобы попасть в Кимберли. Поезда, во всяком случае, не было. Должно быть, она надела пару ангельских крылышек и полетела туда. И не думаю, что она когда-нибудь объяснится. Со мной никто не объясняется. Мне всегда приходится догадываться. В конце концов, это становится однообразным. Наверное, в основе всего лежат крайности журналистки. «Как я снимала речные пороги» — сообщение нашего специального корреспондента.
Я сложил телеграмму, избавился от своего чиновного приятеля. Мне не нравится перспектива голодания, но я не тревожусь за собственную безопасность. Смэтс способен справиться с революцией. Но я дал бы изрядную сумму денег за выпивку! Интересно, сообразит ли Пейджет взять с собой сюда бутылку виски?
Я надел шляпу и вышел, намереваясь купить немного сувениров. Лавки редкостей в Йобурге весьма забавные. Я как раз изучал витрину с импозантными мантиями из звериных шкур, когда со мной столкнулся человек, выходивший из лавки. К моему, удивлению, это был Рейс.
Не могу тешить себя мыслью, что он обрадовался при виде меня. На самом деле он определенно выглядел раздосадованным, но я настоял, чтобы он проводил меня обратно в гостиницу. Я устал от того, что мне не с кем говорить, кроме мисс Петтигрю.
— Я совершенно не представлял, что вы в Йобурге, — сказал я, чтобы начать разговор. — Когда вы приехали?
— Вчера ночью.
— Где вы остановились?
— У друзей.
Рейс был не расположен много говорить, и казалось, что мои вопросы смущают его.
— Надеюсь, они держат домашнюю птицу, — заметил я. — По всему, что я слышал, диета из свежеснесенных яиц с периодическим добавлением зарезанного старого петуха скоро станет вполне сносной.
— Между прочим, — продолжал я, когда мы вернулись в гостиницу, — вы слышали, что мисс Беддингфелд жива и здорова?
Он кивнул.
— Она нас изрядно напугала, — беспечно сказал я. — Куда же, черт возьми, она пошла в ту ночь — вот что я хотел бы знать.
— Она все время была на острове.
— На каком острове? Не на том ли, где живет молодой мужчина?
— Да.
— Какое неприличие! — отозвался я. — Пейджет будет совершенно шокирован. Он всегда неодобрительно относился к Энн Беддингфелд. Полагаю, что это был тот молодой человек, с которым она первоначально собиралась встретиться в Дурбане?
— Не думаю.
— Не говорите мне ничего, если не хотите, — сказал я, чтобы вызвать его на откровенность.
— Мне кажется, что это некий молодой человек, которого мы все были бы рады поймать.
— Он не… — закричал я, все больше волнуясь.
— Гарри Рейберн, он же Гарри Лукас — таково, как вы знаете, его настоящее имя. Он еще раз улизнул от нас, но мы скоро должны схватить его.
— Ну и ну, — пробормотал я.
— Во всяком случае, мы не подозреваем девушку в соучастии. С ее стороны это просто любовь.
Я всегда думал, что Рейс влюблен в Энн. То, как он произнес последние слова, убедило меня, что я прав.
— Она уехала в Бейру, — продолжал он весьма поспешно.
— В самом деле? — спросил я, уставившись на него. — Откуда вы знаете?
— Она написала мне из Булавайо, сообщив, что собирается вернуться домой этим путем. Лучшее, что она может сделать, бедное дитя.
— Я почему-то не могу представить себе, что она в Бейре, — сказал я задумчиво.
— Она как раз должна была уехать, когда написала мне.
Я был озадачен. Кто-то явно лгал.
Не дав себе труда поразмыслить над тем, что Энн могла иметь достаточные основания не говорить правду, я не смог отказать себе в удовольствии одержать верх над Рейсом.
Он всегда такой самоуверенный! Я вынул из кармана телеграмму и передал ему.
— Тогда, как вы объясните это? — небрежно спросил я.
Он, кажется, был ошарашен. «Она написала, что как раз должна уехать в Бейру», — ошеломленно произнес он.
Я знаю, что Рейс считается умным человеком. По-моему, он довольно глуп. Похоже, что ему никогда не приходило в голову, что девушки не всегда говорят правду.
— Тоже в Кимберли. Что она там делает? — бормотал он.
— Да, это меня удивило. Я полагал, что мисс Энн должна была быть здесь, в гуще событий, собирая материал для «Дейли баджет».
— Кимберли, — повторил он. Место, кажется, огорчало его. — Там нечего смотреть — копи не работают.
— Вы ведь знаете, каковы женщины, — рассеянно заметил я.
Он покачал головой и вышел. Очевидно, я дал ему кое-какую пищу для размышлений.
Как только он ушел, вновь появился мой правительственный чиновник.
— Надеюсь, вы простите меня, сэр Юстас, что я снова беспокою вас, — извинился он. — Но я хотел бы задать вам один вопрос.
— Разумеется, мой дорогой, — бодро произнес я. — Давайте ваш вопрос.
— Он касается вашего секретаря…
— Мне ничего о нем не известно, — поспешно сказал я. — Он навязался мне в Лондоне, украл у меня ценные бумаги, — за которые мне дадут хорошую взбучку, — и когда мы прибыли в Кейптаун, исчез, как в фокусе иллюзиониста. Я действительно был у водопада в одно время с ним, но я жил в гостинице, а он — на острове. Могу заверить вас, что я ни разу его в глаза не видел, пока был там.
Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание.
— Вы не правильно поняли меня. Я говорю о другом вашем секретаре.
— О каком? О Пейджете? — вскричал я с живым изумлением. — Он у меня уже восемь лет — он заслуживает полного доверия.
Мой собеседник улыбнулся.
— Мы все еще не понимаем друг друга. Я говорю о даме.
— Мисс Петтигрю? — воскликнул я.
— Да. Ее видели выходящей из лавки туземных редкостей, принадлежащих Аграсато.
— Боже, спаси и помилуй! — прервал его я. — Сегодня днем я сам собирался зайти туда. Вы могли бы и меня поймать выходящим оттуда.
Похоже, в Йобурге нельзя сделать ни один совершенно невинный шаг, чтобы вас не заподозрили.
— А! Но она была там не один раз — и при довольно сомнительных обстоятельствах. Могу также сказать вам — по секрету, сэр Юстас, что это место находится под подозрением, как явка, используемая тайной организацией, стоящей за нынешней революцией. Вот почему я был бы рад услышать все, что вы можете рассказать мне об этой даме. Где и как вы наняли ее?
— Ее одолжило мне ваше собственное правительство, — холодно ответил я.
Он потерпел полный крах.
(Продолжение рассказа Энн)Приехав в Кимберли, я телеграфировала Сьюзен. Она присоединилась ко мне очень быстро, возвещая о своем приближении телеграммами, которые посылала с дороги. С большим удивлением я убедилась, что она меня действительно любит — раньше я думала, что просто даю ей свежесть ощущений, но она при встрече буквально бросилась мне на шею и разрыдалась.
После того как мы пришли в себя от всплеска эмоций, я села на кровать и поведала ей всю историю от А до Я.
— Полковника Рейса вы всегда подозревали, — задумчиво сказала она, когда я кончила. — Я же — нет — до той ночи, когда вы исчезли. Он мне так нравился, и я считала, что он мог бы быть хорошим мужем для вас. О, Энн, дорогая, не сердитесь, но откуда вы знаете, что этот ваш молодой человек говорит правду? Вы верите каждому его слову.
— Конечно, верю, — вскричала я с негодованием.
— Но что в нем так привлекло вас? Я не вижу в нем ничего, кроме его довольно броской внешности и современной манеры ухаживать в стиле «неотразимого мужчины каменного века».
Несколько минут я изливала свой гнев на Сьюзен.
— И именно потому, что вам так уютно замужем и вы покрываетесь жиром, вы забыли, что на свете существует такая вещь, как романтика, — закончила я.
— О, я не покрываюсь жиром, Энн. Последнее время я так беспокоилась о вас, что, вероятно, совсем спала с лица.
— Вы выглядите довольно упитанной, — холодно сказала я. — Полагаю, вы, наверное, поправились на добрых семь фунтов.
— Кроме того, я не уверена, что мне так уж уютно замужем, — меланхолично продолжала Сьюзен. — Кларенс забросал меня совершенно ужасными телеграммами, требует, чтобы я немедленно вернулась домой. Наконец я перестала отвечать, ему, и теперь вот уже больше двух недель от него ни слуху, ни духу.
Боюсь, я не приняла супружеские заботы Сьюзен слишком близко к сердцу. Когда придет время, она прекрасно сможет обвести Кларенса вокруг пальца. Я перевела разговор на алмазы.
