Сьюзен посмотрела на меня с отвисшей челюстью.
— Мне надо объясниться, Энн. Понимаете, как только я стала подозревать полковника Рейса, я ужасно расстроилась из-за алмазов. Мне хотелось остаться у водопада на случай, если он похитил вас и держал где-то неподалеку, однако я не знала, что делать с алмазами. Я боялась держать их у себя…
Сьюзен беспокойно огляделась, будто опасалась, что стены могут слышать, а потом горячо зашептала мне на ухо.
— Очень хорошая мысль, — одобрила я. — Но сейчас нам это немного не с руки. А что сэр Юстас сделал с ящиками?
— Большие отослал в Кейптаун. Перед отъездом с водопада я получила письмо от Пейджета, в которое он вложил квитанцию за их хранение. Между прочим, сегодня он выезжает из Кейптауна к сэру Юстасу в Йоханнесбург.
— Понятно, — задумчиво сказала я. — А что с маленькими, где они?
— Полагаю, что у сэра Юстаса. Я мысленно оценила ситуацию.
— Что ж, — наконец сказала я, — это неудобно, но достаточно надежно. Пока нам лучше ничего не предпринимать.
Сьюзен взглянула на меня с легкой улыбкой.
— Вам не нравится бездействовать, не так ли, Энн?
— Да, не слишком, — честно ответила я.
Единственное, что я могла сделать, — это достать расписание и справиться, когда поезд Ги Пейджета пройдет через Кимберли. Выяснилось, что он прибудет на следующий день в 5.40 пополудни и отойдет в 6.00. Мне хотелось встретиться с Пейджетом как можно скорее, и я считала, что мне предоставляется удобный случай. Ситуация на Ранде становилась очень серьезной, и могло пройти много времени, прежде чем у меня возникнет другая возможность.
Тот день оживила только телеграмма из Йоханнесбурга.
Она звучала совершенно невинно:
— «Доехал благополучно. Все идет хорошо. Эрик здесь, Юстас тоже, но нет Ги. Пока оставайтесь на месте. Энди».
Эрик — наш псевдоним для Рейса. Его выбрала я, так как мне очень не нравится это имя. До встречи с Пейджетом мне явно больше нечего было делать. Сьюзен занялась отправлением длинной успокаивающей телеграммы далекому Кларенсу. Она здорово расчувствовалась. По-своему, — разумеется, совсем не так, как я и Гарри, — она действительно любит Кларенса.
— Я хотела бы, чтобы он был здесь, Энн, — сказала она, глотая слезы. — Я так давно его не видела!
— Возьмите крем для лица, — сказала я успокаивающе.
Сьюзен намазала немного на кончик своего очаровательного носика.
— Скоро мне понадобится еще крем, — заметила она, — а такой можно достать только в Париже. — Она вздохнула. — Париж!
— Сьюзен, — сказала я, — очень скоро вам надоест Южная Африка и приключения.
— Мне хотелось бы очень хорошенькую шляпку, — задумчиво согласилась Сьюзен. — Мне поехать завтра с вами на встречу с Ги Пейджетом?
— Я предпочитаю поехать одна. Он будет более осторожным, разговаривая с нами двумя.
Вот так случилось, что на следующий день я стояла в дверях гостиницы, борясь с непокорным зонтиком от солнца, не желавшим раскрываться, а Сьюзен мирно лежала на своей кровати с книгой и корзиной фруктов.
Сегодня с поездом было все в порядке, и он должен был прийти почти вовремя, как сказал портье, очень сомневаясь, однако, что поезд вообще отправится в Йоханнесбург. Путь взорван, — торжественно объявил он. Это прозвучало весьма ободряюще!
Поезд пришел только на десять минут позже. Все высыпали на платформу и начали возбужденно прогуливаться взад и вперед. Мне не составило труда издали заметить Пейджета. Я энергично приветствовала его. Увидев меня, он, по-своему обыкновению, нервно вздрогнул — на сей раз несколько демонстративно.
— Боже мои, мисс Беддингфелд, а я понял так, что вы исчезли.
— Я опять появилась, — серьезно сказала я. — А как вы поживаете, мистер Пейджет?
— Спасибо, очень хорошо — предвкушаю, как вернусь к исполнению моих обязанностей у сэра Юстаса.
— Мистер Пейджет, — произнесла я, — мне хочется вас кое о чем спросить. Надеюсь, вы не обидитесь, но многое зависит от вашего ответа, больше, чем вы, вероятно, можете предположить. Что вы делали в Марлоу 8 января этого года?
Он сильно вздрогнул.
— В самом деле, мисс Беддингфелд.., я.., действительно…
— Вы ведь были там, не так ли?
— Я.., по причинам личного характера я был по соседству, да.
— Не скажете ли вы, каковы эти причины?
— Разве сэр Юстас еще не рассказал вам?
— Сэр Юстас? А он знает?
— Я почти уверен. Я надеялся, что он не узнал меня, однако, судя по его как бы нечаянным намекам и замечаниям, боюсь, я ошибся. В любом случае я собирался чистосердечно во всем сознаться и предложить ему мою отставку. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд, с чрезмерным чувством юмора. Ему, по-видимому, доставляет удовольствие держать меня в состоянии неизвестности. Полагаю, он все время был прекрасно осведомлен о подлинных фактах. Возможно — все эти годы.
Я надеялась, что раньше или позже смогу все-таки понять, о чем говорил Пейджет. Он продолжал:
— Человеку с положением сэра Юстаса трудно поставить себя на мое место. Я понимаю, что не прав, но мой обман, кажется, не принес вреда. Я счел бы проявлением большого такта с его стороны, если бы он мне все прямо сказал, а не изощрялся в завуалированных шутках на мой счет.
Раздался свисток, и пассажиры стали залезать обратно в поезд.
— Да, мистер Пейджет, прервала его я, — несомненно, я вполне согласна со всем, что вы говорите о сэре Юстасе.
Однако, зачем вы ездили в Марлоу?
— Я был не прав, но при сложившихся обстоятельствах это было естественно, да, я все еще так считаю.
— При каких обстоятельствах? — закричала я в отчаянии.
Похоже, Пейджет впервые осознал, что я задаю ему вопрос. Он оторвался от особенностей сэра Юстаса, перестал оправдываться и сосредоточил внимание на мне.
— Прошу прощения, мисс Беддингфелд, — строго сказал он, — но я не могу уразуметь, что вам за дело?
Теперь он уже занял свое место в поезде и свешивался из вагона, чтобы говорить со мной. Я почувствовала безнадежность. Что можно сделать с этим человеком?
— Разумеется, если оно так ужасно, что вам стыдно говорить о нем со мной… — язвительно начала я.
Наконец-то я нашла верный тон. Лицо Пейджета вытянулось и покраснело.
— Ужасно? Стыдно? Не понимаю вас?
— Тогда расскажите мне!
В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец я узнала тайну Пейджета! Это было совсем не то, чего я ожидала.
Я медленно отправилась пешком в гостиницу. Там мне вручили телеграмму. Я открыла ее. В ней содержались подробные указания для меня немедленно отправляться в Йоханнесбург или, вернее, на одну станцию, не доезжая Йоханнесбурга, где меня должны встретить на машине. Телеграмма была подписана не Энди, а Гарри.
Я села в кресло и предалась серьезным размышлениям.
(Из дневника Юстаса Педлера)Йоханнесбург, 7 мартаПрибыл Пейджет. Он, конечно, в панике. Немедленно предложил уехать в Преторию. Затем, когда я любезно, но твердо сказал, что мы останемся здесь, он бросился в другую крайность, выразил желание приобрести ружье и стал трещать о том, как он защищал какой-то мост во время мировой войны. Железнодорожный мост в узловом пункте Литтл Пуддекум или что-то вроде.
Вскоре я прервал его, сказав, чтобы он распаковал большую пишущую машинку. Я надеялся, что на некоторое время ему будет чем заняться, так как машинка наверняка вышла из строя — она всегда так делала — и ему придется отнести ее в починку. Однако я забыл о способности Пейджета быть всегда правым.
— Я уже распаковал все вещи, сэр Юстас. Машинка в отличном состоянии.
— Что вы хотите сказать — все ящики?
— Также и два небольших ящика.
— Лучше бы вы не были столь услужливы, Пейджет. Эти маленькие ящики вас не касаются. Они принадлежат миссис Блейр.
Пейджет выглядел удрученным. Он очень не любит ошибаться.
— Итак, снова аккуратно запакуйте их, — продолжал я. — Потом можете выйти на улицу и немного оглядеться. К завтрашнему дню Йоханнесбург, вероятно, превратится в груду дымящихся развалин, так что сегодня, наверное, у вас последний шанс.
Я подумал, что теперь удастся избавиться от него, по крайней мере, на утро.
— Я кое-что хотел бы сказать вам, сэр Юстас, когда у вас будет свободное время.
— Только не сейчас, — произнес я поспешно. — Сейчас у меня совершенно нет свободного времени.
Пейджет повернулся, чтобы уйти.
— Между прочим, — окликнул я его вдогонку, — что там было в этих ящиках миссис Блейр?
— Несколько меховых ковриков и две-три меховые шапки, я думаю.
— Все правильно, — со значением произнес я. — Она купила их, когда ехала на поезде. Это действительно шапки — в своем роде, — хоть я почти не удивляюсь, что вы их не узнали. Полагаю, она собирается в одной из них появиться в Аскоте[17]. Что еще там было?
