— Так вот, значит, почему она...
— Эта проблема требует серьезнейшего анализа. Если ей кто-то угрожал, если он велел ей помалкивать, следовательно, этот некто боялся, что она могла что-то раскрыть. И это обусловило мое поведение. Монополизировав все ее время, я пытался убить сразу двух зайцев: первое, играя на том, что в ней лучшего, заставить ее в конце концов рассказать то, что она знает. Второе, — Эллери выпустил облачко дыма, — спровоцировать того, кто ей угрожает!
— Но, Эллери, это ведь значит... — бурно отреагировал Билл.
— Да, это значит, что я, — согласился Эллери, — так или иначе ставлю Андреа под удар. Верно.
— Но у тебя нет такого права!
— Ага, твой тон меняется. Теперь к оружию на ее защиту! — ухмыльнулся Эллери. — Но что поделаешь, Билл, мы не должны брать личности в расчет. Тот, кто предостерегает Андреа, теперь знает, что я ее обхаживаю. И они прекрасно знают, что я вовлечен в это дело. Их не может не волновать, чего я хочу от девушки. Естественно, они начнут нервничать. Словом, они предпримут какие-то шаги.
— Какого черта? — заревел Билл, хватая пиджак. — Какого черта мы прохлаждаемся здесь?
Эллери улыбнулся и смял сигарету в пепельнице.
— Как бы то ни было, я так все умудрился устроить, что мы на пути к истине. Вчера я привез Андреа в Трентон, чтобы пробить последние заградительные редуты. Я знал, что лицезрение Люси в ее нынешнем положении сделает свое дело. Она плакала всю дорогу до Нью-Йорка. Думаю, сегодня дело решится.
Билл был уже в коридоре и нажимал кнопку лифта.
* * *
Безликий человек нахмурился.
— Мисс Андреа нет дома. — По его тону можно было понять, что мисс Андреа никогда не будет дома, когда он видит в дверях Билла.
— А ну, давай отсюда, — вежливо потребовал Билл, отталкивая безликого.
Они вошли в двухэтажную гостиную в квартире Бордена-Гимбола. Билл быстро оглядел помещение.
— Где она? Не искать же ее целый день?
— Простите, сэр?
Билл схватил безликого за цыплячью грудь. Нос лакея направился вниз, и он отшатнулся с испуганным видом.
— Будете говорить или я вышибу из вас дух?
— Простите, сэр, но мисс Андреа нет дома.
— Где она? — рявкнул Билл.
— Она вышла с час назад, сэр, совершенно неожиданно.
— Она не сказала куда?
— Нет, сэр. Она не сказала ни слова.
— Кто дома?
— Только мистер Борден, сэр. Сиделка ушла на перерыв, и он там у себя спит. Я прошу прощения, сэр, но в его состоянии его действительно нельзя беспокоить.
— Где миссис Гимбол?
Лакей совсем растерялся.
— Она уехала, сэр. Поехала в поместье мистера Бордена на Ойстер-Бей.
— Одна? — встрепенулся Эллери.
— Да, сэр, уехала в полдень. На несколько дней. Отдохнуть, как я понимаю, сэр.
Эллери нахмурился. Билл, посмотрев на него, весь похолодел.
— Мисс Андреа была дома, когда мать уезжала?
— Нет, сэр.
— Вы говорите, мисс Андреа уехала с час тому назад без всяких объяснений? Одна?
— Так точно, сэр. Видите ли, сэр, она получила телеграмму.
— Этого только не хватало! — воскликнул Эллери.
— Мы опоздали! — закричал Билл. — Ты добился своего, чтоб тебе, Эллери. Почему ты...
— Спокойно, Билл, это еще ничего не значит. Где эта телеграмма?
Безликий человек будто проснулся.
— Я принес ее ей в будуар, сэр. Она, должно быть, еще там.
— Веди нас в ее комнату!
Лакей побежал к лестнице, ведущей на второй этаж. Он указал пальцем на нужную дверь и боязливо отступил в сторону. Эллери открыл дверь. Комната, отделанная в холодных зелено-белых тонах, была пуста, и в ней висела зловещая тишина. Повсюду виднелись следы спешных сборов.
Билл вскрикнул и бросился к смятому листку желтой бумаги, валяющемуся на ковре, где его, очевидно, бросили. Это была телеграмма. В ней говорилось:
«Случилось нечто ужасное приезжай немедленно одна никому не говори тчк я в отеле Северный берег между Рослин и Ойстер-Бей на главном шоссе поторопись.
Мама».
— Плохи дела, — медленно протянул Эллери. Отель «Северный берег» — это место Бена Даффи, руководителя оркестра. Он уже несколько месяцев закрыт.
Билл окаменел на секунду и тут же, не говоря ни слова, швырнув телеграмму на пол, бросился к двери. Эллери нагнулся, подхватил желтый листок, подумал секунду, сунул его в карман и последовал за Биллом.
Билл был уже внизу. Эллери спросил лакея, который стоял словно пригвожденный к месту:
— Сегодня были какие-нибудь необычные визиты?
— Визиты, сэр?
— Да, да. Визиты. Да говори же ты!
— О да. Был, сэр. Дама из газеты. Такое чудное имя.
Эллери бросил:
— Уж не мисс ли Элла Эмити?
— Точно, сэр! Она самая.
— Когда? Кого она видела?
— Она была рано утром, сэр. Мне не кажется, чтобы она с кем-нибудь виделась. Но точно не скажу, сэр. Меня не было.
— Черт! — выругался Эллери и быстро сбежал вниз.
* * *
Солнце уже садилось, когда «дюзенберг» Эллери подкатил по дорожке к вытянутому нелепому строению отеля с полосатой надписью «Северный берег». Окна и двери его были заколочены. Не чувствовалось никаких признаков жизни ни в самом здании, ни вокруг.
Эллери и Билл выскочили из машины и бросились к входу. Дверь оказалась зловеще приоткрытой. Они нырнули в просторный зал. Все вокруг здесь было покрыто пылью, на голые столы ножками вверх составлены стулья. В помещении царил полумрак, скрывающий детали. Билл чертыхнулся. Эллери вытянул руку вперед:
— Эй, Буцефал. Какой смысл слепо вверять себя неизвестному? — Он помолчал немного, а потом пробормотал: — Я все не верил, но похоже, что мы опоздали. Как можно быть такой доверчивой!
Билл оттолкнул его и двинулся вперед. Он носился по залу, натыкаясь на стулья и столы, поднимая тучи пыли.
Эллери с мрачным видом не трогался с места. Затем повернулся и пошел к подобию окошка с выступом. На выступе можно было разглядеть надпись «Гардероб». Он облокотился на выступ, нахмурил брови и позвал негромко:
— Билл!
Его друг тут же появился и увидел, как Эллери перелезает через выступ и наклоняется над лежащей в неестественной позе Андреа. Девушка лежала, не подавая признаков жизни, на грязном полу, без шляпы, с растрепанными волосами, колени неестественно подняты. В полумраке лицо ее казалось пепельного цвета.
— Боже мой, — прошептал Билл, — она...
— Ничего подобного. Быстро притащи ведро воды. На кухне должен быть кран. Где твой нос? Это хлороформ!
Билл судорожно сглотнул и побежал искать воду. Когда он вернулся, Эллери стоял на коленях, поддерживая Андреа в полусидячем положении, и методично шлепал ее по щекам, но девушка по-прежнему не подавала признаков жизни.
— Плохо дело, — спокойно констатировал Эллери. — Большая доза. Поставь ведро, Билл, и найди полотенца или скатерть — что-нибудь льняное. О чистоте не заботься. Сейчас требуются героические усилия. И притащи еще парочку стульев.
Когда Билл вернулся, согнувшись под тяжестью двух стульев и груды запыленных тряпок, Эллери энергично массировал грудную клетку девушки.
У Билла глаза чуть на лоб не выскочили.
— Ты что делаешь?
— Отвернись, если не в силах видеть женскую плоть. Я обнажил ее грудь, если так уж желаешь знать. Тут, молодой человек, не до благопристойности. Это входит в исцеление, идиот. А теперь первым делом расставь стулья снаружи. Больше всего ей сейчас нужен свежий воздух.
Билл сглотнул и побежал к входной двери, распахнул ее, снова оглянулся, сглотнул и исчез. Через некоторое время появился Эллери с безжизненным телом Андреа.
— Тащи ведро! Вместе, я говорю! Хорошо. Теперь неси ведро.
Когда Билл вернулся с ведром, Андреа лежала ничком на двух стульях, голова у нее запрокинулась. Эллери расстегнул пояс ее спортивного костюма.
Билл стоял рядом с беспомощным видом. Эллери делал свое дело молча. Подсунув под спину девушки скатерть, он смочил салфетки холодной водой. Затем стал обкладывать ее бледное лицо мокрыми салфетками, с которых стекала вода, словно парикмахер, накладывающий горячие полотенца на лицо клиента. Вскоре у Андреа остались видны только ноздри и кончик носа.
— Да не стой ты как пень! — рявкнул Эллери на друга. — Подними ей ноги. Держи выше и не дай ей свалиться со стульев. Да что такое с тобой, черт побери? Ты что, никогда не видел девичьих ног?
Билл держал ноги Андреа в шелковых чулках, залившись румянцем, как мальчишка, и время от времени поправляя ей юбку. Эллери смочил еще салфетки и обложил ими обнаженную грудь девушки. Затем сдернул их и хлестким ударом снова прилепил на грудь.
— Для чего все это? — спросил Билл, облизывая пересохшие губы.
— Тут ничего сложного. Голова ниже, ноги выше — кровь устремляется к мозгу. Восстанавливается циркуляция. Это такой метод, — пояснил Эллери. — Я научился ему у одного парня, молодого хирурга по имени Холмс, несколько лет назад. Тогда мой отец был у него пациентом. Учитывая его возраст, это было более чем необходимо.
