Морс ничего не слушал. Мальтийский карлик сидел покорно на своем посту, и с извращенным удовольствием Морс обрадовался, увидев его.
– Ты помнишь меня?
Было ясно, что коротышка помнил.
– Нет необходимости покупать билет, сэр. Заходите. Билет с меня.
Он слабо улыбнулся, но Морс проигнорировал предложение.
– Я хочу поговорить с тобой. В моем автомобиле.
Тому нечего было возразить, и они сели бок о бок на переднем сиденье.
– Где Магвайр?
– Он ушел. Он просто ушел. Я не знаю куда.
– Когда он ушел?
– Два или три дня назад.
– У него была здесь подруга?
– Много девочек. Некоторые девочки отсюда, некоторые девочки оттуда. Кто знает?
– Здесь была недавно девушка – она носила маску. Я думаю, что ее звали Вэлери.
Коротышке почудился свет в конце туннеля, и он заметно расслабился.
– Вэлери? Нет. Вы имеете в виду Веру. О, да. Эх, мальчики, мальчики!
Он начинал чувствовать себя все более уверенно и его грязные руки выразительно изобразили волнообразные контуры ее прекрасного тела.
– Она появится здесь сегодня вечером?
– Она тоже ушла.
– Я мог бы догадаться, – пробормотал Морс. – Она свалила с Магвайром, я полагаю.
Маленький человек улыбнулся, показав большой рот с ярко белыми зубами, и пожал плечами. Морс подавил сильное желание разбить свой кулак об это плотоядное лицо, и задал еще один вопрос.
– Ты когда-нибудь спал с ней, грязный маленький ублюдок?
– Иногда. Кто знает? – Он снова пожал плечами и развел руки ладонями вверх, в типично восточном жесте.
– Убирайся.
– Не хотите зайти к нам, господин полицейский? Посмотреть на красавиц, нет?
– Убирайся, – прорычал Морзе.
Некоторое время Морс, молча, сидел в своей машине и думал о разном. Жизнь привела его на самое дно, и он редко чувствовал себя настолько опустошенным. Он вспомнил свою первую беседу со Стрэйнджем в самом начале дела, и отвращение, которое он почувствовал тогда к перспективе поисков молодой девушки в этом коррумпированном и разлагающемся городе. И вот теперь, он был вынужден предположить, что она жива. При всей его своенравной непредсказуемости, центром его сущности было внутреннее пламя, в котором горела страсть к истине, к логическому анализу; и теперь неумолимые факты, почти все факты, указывали на один и тот же вывод – он был не прав, не прав с самого начала.
Констебль, молодой, высокий, уверенный в себе, резко постучал в окно автомобиля.
– Это ваш автомобиль, сэр?
Морс опустил стекло вниз, и устало назвался.
– Простите, сэр. Я просто подумал...
– Конечно, вы это сделали.
– Могу ли я оказать вам помощь, сэр?
– Сильно сомневаюсь, – ответил Морс. – Я ищу молодую девушку.
– Она живет здесь поблизости, сэр?
– Я не знаю, – сказал Морс. – Я даже не знаю, живет ли она в Лондоне. Не знаю даже, могу ли на это надеяться?
– Но вы имеете в виду, что она была замечена здесь в последнее время?
– Нет, – тихо сказал Морс. – Она нигде не была замечена за последние два года.
– О, я вижу, сэр, – сказал молодой человек, ничего не видя. – Ну, вероятно, тогда я не смогу вам ни чем помочь. Доброй ночи, сэр.
Он коснулся своего шлема, и пошел, ничего не понимая, мимо безвкусных стриптиз-клубов и книжных лавок с порнографией.
– Нет, – пробормотал Морс себе под нос, – я не думаю, что ты сможешь.
Он завел двигатель и поехал через Уайт-Сити по направлению к M40. Он вернулся в свой кабинет незадолго до полуночи.
Ему даже не пришло в голову пойти прямо домой. Он полностью отдавал себе отчет, даже если не мог дать этому никакого объяснения, что его ум никогда не бывает более гибким, более проницательным, чем тогда, когда он повержен. В таких случаях его мозг мечется беспокойно, как дикий и ожесточенный тигр, замурованый в пределах узкой клетки, беспрерывно кружа и рыча свирепо – и смертоносно. В течение всего пути обратно в Оксфорд, он был похож на шахматиста, проигравшего после грандиозной борьбы, который критически рассматривал и анализировал ходы и мотивы шагов, которые привели его к поражению. И вот уже новая и странная идея зародилась в плодородных пучинах его ума, и ему не терпелось поскорее вернуться обратно.
Около полуночи он уже вчитывался в досье по делу Тэйлор с лихорадочной сосредоточенностью спешно вызванного дублера, которому за несколько минут нужно выучить длинную речь.
В 2.30 ночи дежурный сержант, неся дымящуюся чашку кофе на подносе, слегка постучал и открыл дверь. Он увидел Морса по уши в работе, его стол был завален документами, и на лице было выражение такой глубокой интенсивной задумчивости, что он быстро и аккуратно поставил поднос, снова закрыл дверь и быстро пошел прочь.
Он снова зашел в 4.30 утра и осторожно поставил вторую чашку рядом с первой, которая стояла там, где он ее оставил, с кофе холодным, уродливо коричневым, нетронутым. Морс теперь крепко спал, его голова, откинулась на спинку черного кожаного кресла, воротник его белой рубашке был расстегнут, и выражение на его лице было, как у маленького ребенка, для которого яркие ужасы ночи остались в прошлом...
Это был Льюис, – тот, кто нашел ее. Она лежала навзничь на кровати, полностью одетая, ее левая рука лежала поперек тела, запястье было жестоко распорото. Белое покрывало стало алым, и кровь пропитала матрас. В ее правой руке был зажат нож, с деревянный ручкой, разделочный нож, с маркой «Престиж. Сделано в Англии», около 35–36 сантиметров в длину, режущее лезвие которого было заточено по всему краю до остроты бритвенного лезвия.
Льюис явился на дежурство в восемь часов, и нашел свежевыбритого Морса сидящим за письменным столом. Он едва мог скрыть свое разочарование, когда Морс начал пересказывать события предыдущего дня, и оказался совершенно не в состоянии объяснить себе бодрый тон инспектора. Его настроение поднялось, однако, когда Морс упомянул важное доказательство, приведенное мисс Бейкер, и, услышав всю историю целиком, он отметил маленький сюрприз в строке команд, исходивших от Морса. Сделав несколько телефонных звонков, он подумал, что начинает понимать смысл генеральной цели инспектора.
В 9.30 он закончил, и доложился Морсу.
– А теперь, не желаете прокатиться?
– Я не против вести в одну сторону, сэр, но...
– Договоримся так. Я поведу туда, вы ведете обратно. Согласны?
– Когда вы собираетесь отправиться, сэр?
– Сейчас, – сказал Морс. – Позвоните благоверной и скажите ей, что мы вернемся около... э-э...
– Вы мне позволите напомнить кое-что, сэр?
– Что вас беспокоит?
– Если Вэлери была в том родильном доме...
– Она была, – прервал Морс.
– ... то кто-то должен был забрать ее у школы, и отвезти ее, и платить за нее, и так далее.
– Акушер не скажет нам. Не все ли равно, так или иначе.
– Хотя довольно легко догадаться, не правда ли?
– И кто? – спросил Морс с явным интересом.
– Это только предположение, сэр. Что если все они были заодно, – знаете, чтобы скрыть случившееся...
– Все?
– Филлипсон, Тэйлоры и Эйкам. Если задуматься об этом, ясно, что это позволило им убить много зайцев одним выстрелом, согласны?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, если вы правы насчет Филлипсона и Вэлери, то у него был небольшой комплекс вины по отношению к ней, и он чувствовал себя морально обязанным помочь ей, не так ли? Затем Тэйлоры. Это оградило бы их от скандала, и спасло бы Вэлери, не испортив ей жизнь окончательно. И затем Эйкам. Это позволило бы ему выбраться из чертовски неприятного положения в школе, и сохранить свой брак в придачу. Каждый получил свою долю.
Морс кивнул, и Льюис понял это, как сигнал продолжать.
– Они могли бы все это подготовить совместно: договориться с клиникой, организовать перевозку, оплатить счет, и найти работу для Вэлери, чтобы потом она могла устроиться. Они, вероятно, не имели ни малейшего представления о том, что она собирается скрыться, из-за чего возникнет такая шумиха, и как только они узнали об этом, ну, они просто должны были пройти через все это. Так что все они влипли. Им пришлось рассказывать одну и ту же историю.
– Вы вполне можете быть правы.
– Если я прав, сэр, вы не думаете, что было бы хорошей идеей, допросить Филлипсона и Тэйлоров? Я имею в виду, это позволило бы нам избежать массы неприятностей.
– И избавило бы нас от поездки в Кернарфон, вы это имеете в виду?
– Да. Если они проболтаются, мы можем доставить Эйкама к нам в Управление.
– А что будем делать, если никто из них не сознается?
– Тогда мы поедем и привезем его.
– Боюсь, что все не так просто, – сказал Морс.
– Почему нет?
– Я попытался первым делом достать Филлипсона сегодня утром. Он вчера днем отбыл в Брайтон – на конференцию директоров школ.
– Ой.
– А Тэйлоры оставили машину вчера в аэропорту в 6.30 утра. Они потратились на покупку недельного тура на Нормандские острова. Так соседи говорят.
