В течение нескольких минут Льюис сидел неподвижно в машине, пока не оглох от возникшей тишины; он взял желтую тряпку из бардачка и вытер запотевшее стекло. Художественная реконструкция событий Морсом, выглядела любопытно убедительной, и несколько раз в течение его рассказа Льюис кивал головой, соглашаясь почти непроизвольно.
Морс сам вдруг еще раз взглянул на свои часы.
– Давайте, Льюис, – сказал он. – Мы достаточно долго ждали.
Боковые ворота были заперты, и Льюис неуклюже вскарабкался на забор. Небольшая форточка на кухне была чуть-чуть приоткрыта, и, забравшись на бак для дождевой воды, он просунул руку через узкую щель и открыл защелку главного окна. Он опустился через окно, спрыгнул внутрь, и тяжело дыша, подошел к входной двери, чтобы впустить внутрь инспектора. Дом был устрашающе молчалив.
– Никого здесь нет, сэр. Что будем делать?
– Мы по-быстрому осмотримся, – сказал Морс. – Я останусь здесь. Вы проверьте наверху.
Шаги на узкой лестнице отозвались громким скрипом, когда Льюис поднимался наверх, а Морс стоял внизу и наблюдал за ним, его сердце колотилось о ребра.
Наверху находились две комнаты, каждая из которых открывалась сразу с крошечной площадки: одна направо, а другая прямо вперед. Вначале Льюис попробовал открыть ту, что справа, и заглянул за дверь. Комната была явно нежилой. Единственная застеленная кровать стояла у дальней стены. И сама кровать, и остальная часть ограниченно доступного пространства были завалены как необходимыми, так и ненужными вещами, которые еще не нашли себе постоянного применения в домашнем хозяйстве Эйкамов: несколько банок с вином домашнего приготовления, периодически булькавшего; пылесос, коробка от которого была наполнена разнообразным мусором; пыльные плафоны; старые карнизы для штор; чучело головы древнего, побитого молью оленя; и большой ассортимент другого хлама и каких-то памятных безделушек, которые заполняли маленькую комнату. Но ничего другого. Ничего.
Льюис покинул комнату и толкнул другую дверь. Это, вероятно, была спальня. Приоткрыв чуть-чуть дверь, он увидел что-то красное, лежавшее на кровати, яркого алого цвета, – цвета пролитой крови. Тогда он открыл дверь полностью и вошел внутрь. И там, поперек чистого белого покрывала, с рукавами аккуратно сложенными на лифе, с пояском на тонкой талии, лежало длинное, из красного бархата вечернее платье.
Они сидели внизу в маленькой кухне.
– Это выглядит так, будто наша маленькая птичка улетела.
– Мм. – Морс опустил голову на руку и тупо уставился в окно.
– Когда вы впервые догадались обо всем, сэр?
– Где-то прошлой ночью, должно быть. Около половины третьего, я думаю.
– То есть этим утром.
Морс выглядел слегка удивленным. Ему казалось, что это было так давно.
– Что натолкнуло вас на эту мысль?
Морс сел и прислонился спиной к шаткому кухонному столу.
– После того, как мы узнали, что Вэлери, скорее всего, жива, – это все изменило, верно? Вы помните, что с самого начала я думал, что она мертва.
– У вас появилась какая-то причина.
– Я предполагаю, что причиной этого была фотография, – ответил Морс. – Снимок подлинной миссис Эйкам, который мне показала миссис Филлипсон. Это была четкая, глянцевая фотография – не такая, как те нечеткие и устаревшие, которые мы получили от матери Вэлери. Если хорошенько подумать, я сомневаюсь, что любой из нас опознал бы Вэлери, если бы увидел ее. Во всяком случае, когда я впервые приехал в Кернарфон, я встретил женщину, которая, как я решил, была миссис Эйкам, и хотя у нее было обмотано полотенце вокруг головы, я не мог не заметить, что она не натуральная блондинка. Корни ее волос были темные, и по какой-то причине (он не сказал по какой) эта деталь, ну, просто застряла у меня в памяти. Она красила волосы, и кто-то мог об этом знать.
– Но мы не знаем, была ли реальная миссис Эйкам натуральной блондинкой.
– Не знаем. Это правда, – признал Морс.
– Не так много, чтобы делать выводы, верно?
– Существует кое-что еще, Льюис.
– И что это было?
Морс сделал паузу, прежде чем ответить.
– На фотографии я видел миссис Эйкам в полный рост, и у нее была своего рода, гм... вроде мальчишеской фигуры, если вы понимаете о чем я говорю.
– С плоским торсом вы имеете в виду, сэр?
– Да.
– Так, что?
– Женщина, которую я видел здесь – ну... она не была плоскогрудой, вот и все.
– Она могла носить бюстгальтер с подкладкой. Вы просто не можете знать наверняка, не так ли?
– Не могу? – Нежная, задумчивая улыбка мелькнула на мгновение на губах инспектора, и он просветил невинного Льюиса. – Я должен был догадаться намного раньше. Конечно, должен. Они просто не имеют ничего общего между собой: миссис Эйкам – и Вэлери Тэйлор. Ха! Я не думаю, что вы когда-либо встретите кого-то менее похожего на «синий чулок», чем Вэлери. И я разговаривал с ней дважды по телефону, Льюис! Более того, я реально видел ее! – Он покачал головой с упреком. – Да. Я действительно должен был давным-давно догадаться о правде.
– Из того, что вы сказали о правде, сэр, следует, что вы не видели ее полностью, не так ли? Вы сказали, что она была вроде как прикрыта...
– Нет, не полностью, Льюис. Немного...– Его мысли были очень далеко.
– Так что мы будем делать с фирмами по аренде автомобилей, которые вы пытались проверить? – спросил Льюис внезапно.
– Ну, мне нужно попытаться получить твердые доказательства против нее, не так ли? Я думал, как ни странно, что она сама даст мне доказательства против себя, но...
Льюис был полностью растерян.
– Я не совсем понимаю вас.
– Ну, я первым делом подумал сегодня утром позвонить ей и обмануть ее, чтоб не ехать сюда. Это было бы очень легко, на самом деле.
– Было бы легко?
– Да. Все, что мне надо было сделать, это поговорить с ней по-французски. Видите ли, настоящая миссис Эйкам была выпускницей Университета в Эксетере, помните? Но из того, что мы знаем о французском языке бедной Вэлери, я сомневаюсь, что она смогла бы сказать больше, чем Bonjour.
– Но вы не можете говорить по-французски, или можете, сэр?
– У меня есть много скрытых талантов, о которых вы пока совершенно не подозреваете, – помпезно произнес Морс.
– Ой.
Но у Льюиса было сильное подозрение, что Морс знал также много (или также мало) по-французски, как и он сам. И более того, он не получил ответа на свой вопрос.
– Разве вы не собираетесь сказать мне, почему вы не хотите проверить фирмы по прокату автомобилей?
– У вас было достаточно потрясений для одного дня.
– Я не думаю, что еще одно будет иметь большое значение, – ответил Льюис.
– Хорошо, я вам скажу. Видите ли, мы не только нашли Вэлери; мы также нашли убийцу Бэйнса.
Льюис открыл и закрыл рот, как золотая рыбка на мели, но понимания сказанного у него не возникло.
– Вы поймете, достаточно скоро, – продолжал Морс. – Это довольно очевидно, если подумать. Она должна была добраться от Кернарфона до Оксфорда, верно? Ее муж уехал на машине. Итак, что же ей делаеть? Поезд? Автобус? Они не годятся. И все равно, ей необходимо попасть туда быстро, и есть только одна вещь, которую она может сделать – это взять напрокат автомобиль.
– Но мы еще не знаем, нанимала ли она машину, – запротестовал Льюис. – Мы даже не знаем, может ли она водить машину.
– Мы узнаем достаточно скоро.
Все «если» были теперь забыты, и Морс говорил так же значительно, как пророки, изрекающие непреложные истины. И постепенно, сам того не желая, Льюис начал ощущать неизбежность хода событий, который Морс для него набрасывал, и неумолимая логика работала на дознание, которое они начинали вместе. Молодая школьница пропала без вести, и два года спустя был убит среднего возраста преподаватель; и никакого удовлетворительного решения любой тайны. Целых две неразрешимых проблемы. И вдруг, в мгновение ока, нет проблем – уже нет ни одной проблемы; каким-то волшебным образом каждая из них решила другую.
– Вы думаете, что она ездила в тот день в Оксфорд?
– Да думаю, – сказал Морс.
– И это Вэлери была той, кто... кто убил Бэйнса?
– Да. Должно быть, она приехала туда около девяти часов, черт побери.
Мысли Льюиса вернулись обратно в ту ночь, когда был убит Бэйнс.
– Таким образом, она могла быть в доме Бэйнса, когда туда заходили миссис Филлипсон и Эйкам, – сказал он медленно.
Морс кивнул.
– Может быть, да.
Он встал и прошел по узкому коридору. Из окна гостиной он увидел двух маленьких мальчиков, которые, стоя на почтительном расстоянии от полицейской машины, пытались с осторожным любопытством заглянуть внутрь. Но в остальном, ничего. Никто не проходил по тихой улице.
– Вы обеспокоены этим, сэр? – спросил Льюис тихо, когда Морс снова сел.
– Мы дадим ей еще несколько минут, – ответил Морс, глядя на часы в двадцатый раз.
