– До свидания, – сказал он печально.
Он пошел в столовую и заказал черный кофе.
– Я думал, что вы брали отгул, – сказал голос позади него.
– Медом вам тут что ли намазано, Льюис?!
– Я позвонил. Мне сказали, что вы здесь.
– Вы не могли провести свой выходной в домашних условиях?
– Нет. Благоверная говорит, что я путаюсь под ногами.
Они сели рядом, и Льюис преобразовал свои мысли в слова.
– Куда мы направимся отсюда, сэр?
Морс с сомнением покачал головой.
– Я не знаю.
– Не могли бы вы сказать мне одну вещь?
– Если смогу.
– У вас есть какие-либо идеи о том, кто убил Бэйнса?
Лениво Морс всколыхнул крепкий черный кофе.
– Есть ли?
– Реальная беда в том, что мы, кажется, исключили всех подозреваемых, сэр. Совсем никого не осталось, а?
– Мы еще не разбиты, – сказал Морс с внезапным и неожиданным воодушевлением. – Мы как бы немного заблудились в извилистых лабиринтах, и мы до сих пор не видим конца дороги, но...
Он замолчал и уставился в окно. При резком порыве ветра листья посыпались дождем, прореживая ветки деревьев.
– Что «но», сэр?
– Кто-то однажды сказал, что конец есть начало, Льюис.
– Есть ли нам польза в этом высказывании?
– Ах, ну я думаю, что есть. Видите ли, мы знаем, что было в начале.
– Знаем ли?
– О да. Мы знаем, что Филлипсон встретил Вэлери Тэйлор однажды ночью, и мы знаем, что, когда он был назначен директором школы, он обнаружил, что она была одной из его собственных учениц. Оттуда все это началось, и именно там нужно проверить перво-наперво. Больше некуда смотреть.
– Вы имеете в виду... Филлипсона?
– Или миссис Филлипсон.
– Вы же не думаете...
– Я не думаю, что имеет значение, к кому из них вы пойдете. Они оба имеют один и тот же мотив; при этом они оба имели возможность.
– Как мы это проверим?
– Как вы это проверите, вы имеете в виду. Я оставляю это вам, Льюис.
– Ой.
– Хотите небольшой совет? – Морс слабо улыбнулся. – Вас немного тормозит, не правда ли, когда я даю вам советы?
– Конечно, нет, мне нужен ваш совет, – тихо сказал Льюис. – Мы оба это знаем.
– Отлично. Вот вам загадка. Вы отыщете лист в лесу, вы найдете труп на поле боя. Правильно? Где вы будете искать нож?
– В магазине скобяных изделий?
– Нет, не новый нож. Нож, которым пользуются – пользуются непрерывно; пользуются так часто, что лезвие износилось.
– В мясном магазине?
– Уже теплее. Но в нашем деле нет мясника, верно?
– На кухне?
– Так! На какой кухне?
– На кухне Филлипсонов?
– У них был только один нож. Он бы тогда отсутствовал, согласны?
– Возможно, мы что-то пропустили.
– Я не думаю, что это так, хотя вам придется проверить. Нет, нам нужно найти место, где ножи используют ежедневно; много ножей; место, где никто не заметит потери одного ножа. Давайте же, Льюис! Там много людей, они режут картошку, и морковь, и мясо, и все...
– Столовая в школе «Роджер Бэкон», – медленно сказал Льюис.
Морс кивнул.
– Эта идея подходит?
– Да-а, – Льюис был готов начать немедленно и кивнул в знак согласия. – Но вы говорите, что хотите, чтобы я все это проверил? А как насчет вас?
– Я проверю остальное.
– Что именно?
– Я же вам сказал. Секрет этого случая скрыт в начале: Филлипсон и Вэлери Тэйлор. У вас есть одна половина. У меня есть другая.
– Вы имеете в виду?.. – Льюис понятия не имел, что он имел в виду.
Морс встал.
– Ага. Вы займетесь Филлипсонами. Я должен найти Вэлери. – Он посмотрел на Льюиса и улыбнулся обезоруживающе. – Откуда, как вы полагаете, мне следует начать?
Льюис тоже встал.
– Я всегда думал, что она в Лондоне, сэр. Вы это знаете. Я думаю, что она просто...
Но Морс уже не слушал. Он почувствовал, как ледяные пальцы бегут по спине, и внезапный дикий восторг вспыхнул в его серо-голубых глазах.
– Почему бы и нет, Льюис? Почему нет?
Он вернулся в свой кабинет, и тут же набрал номер. В конце концов, она приглашала его, не так ли?
– Мама? – Элисон очень важно нахмурила свое довольное личико, пока мать укладывала ее в постель рано в 8.00 вечера.
– Да, дорогая?
– Полицейские придут опять, чтобы увидеть папу, когда он вернется?
– Я так не думаю, дорогая. Не забивай пустяками свою маленькую головку.
– Его не заберут в тюрьму или что-нибудь подобное?
– Конечно, нет, ты глупая малышка! Он вернется сегодня вечером, как ты знаешь, и я скажу ему, чтобы он зашел к тебе и поцеловал – я обещаю.
Элисон помолчала нескольких минут.
– Мамочка, он не сделал ничего плохого, правда?
– Нет, маленькая глупышка. Конечно, нет.
Элисон снова нахмурилась, когда посмотрела в глаза матери.
– Даже если он сделал что-то неправильное, он все равно мой папа, правда?
– Да. Он всегда будет нашим папой, что бы ни случилось.
– И мы простим его, правда?
– Да, моя дорогая... И ты простишь мамочку тоже, правда, если она сделает что-то неправильное? Особенно если...
– Не волнуйся, мамочка. Бог прощает всех, правда? И мой учитель говорит, что мы все должны стараться быть похожими на Него.
Миссис Филлипсон медленно пошла вниз по лестнице, ее глаза застилали слезы.
Moрс оставил «Ланчу» дома и пошел пешком из Северного Оксфорда к железнодорожной станции. Это заняло у него почти час, и он не был уверен, зачем он решил сделать это; но его голова была теперь ясной, и непривычное упражнение пошло ему на пользу. В 8.20 вечера он остановился у станционного буфета и огляделся. Было темно, но как раз через дорогу уличные фонари освещали первые нескольких домов на Кемпийски-стрит. Так близко! Он раньше не понимал, как близко это было от железнодорожной станции. В сотне ярдов? Нет больше, конечно. Сойти с поезда на платформе 2, сдать свой билет в... В течение секунды или двух он стоял неподвижно и чувствовал старый знакомый трепет, который пробегал по его нервам. Он бы успел на поезд в 8.35 – тот же самый поезд, на который Филлипсон мог сесть в ту роковую ночь, так давно... В Лондоне на вокзале Паддингтон – около 9.40. Такси. Посмотрим... Да, немного удачи и он будет там около 10.15.
Он купил билет первого класса и прошел мимо турникета на платформу № 1, и почти сразу же громкоговоритель пропел где-то на крыше станции: «Поезд в 8.35 прибывает к первой платформе, следует через Рединг до Паддингтона; пассажиров...». Но Морс его не слушал.
Он сел поудобнее и закрыл глаза. Идиот! Идиот! Все было так просто на самом деле. Льюис нашел стопку книг на школьном складе и поклялся, что не было никакой пыли на верхней; и все что сделал Морс – устроил головомойку своему верному сержанту. Конечно, не было никакой пыли на верхней книге! Кто-то взял верхнюю тетрадь с кучи – ту самую, которую к тому времени покрывал, несомненно, толстый слой пыли. Взял ее недавно. Совсем недавно, потому что верхняя книга в оставшейся стопке была практически чистой от пыли, когда Льюис поднял ее. Кто-то. Да, кто-то позвонил Бэйнсу, который забрал ее домой и изучил очень тщательно. Но не потому, что хотел подделать письмо, написав его почерком Вэлери Тэйлор. Это было одной из самых больших ошибок Морса. Существовал, как он догадался накануне вечером, ослепляюще очевидный ответ на вопрос, почему Бэйнс написал письмо родителям Вэлери. Ответ был в том, что он его не писал. Мистер и миссис Тэйлор получили письмо утром в среду и раздумывали, нести ли его в полицию – сам Джордж Тэйлор уж точно, сказал себе Морс. Почему? Очевидно, потому что они не могли решить, исходило ли оно от Вэлери или нет: просто это могла быть мистификация. Это, безусловно, была миссис Тэйлор, она обратилась к Бэйнсу; и Бэйнс очень толково стащил тетрадку со склада и написал свою собственную параллельную версию краткого сообщения, скопировав настолько точно, насколько он мог, стиль, почерк и собственную подпись Вэлери, которые он нашел в тетради по прикладной науке. А потом он сравнил письмо от Вэлери со своим собственным кропотливым трудом, и объявил миссис Тэйлор, что, по его мнению, письмо выглядело совершенно искренним. Вот так все должно было произойти.
И было также кое-что другое. Логическим следствием этого был вывод, что Тэйлоры вообще не имели понятия о том, где находится Вэлери. На протяжении более двух лет они ничего не слышали о ней. И если они оба были действительно озадачены письмом, тогда за этим следовал еще один неизбежный вывод: Тэйлоры были полностью не в курсе дела. Давай, Морс! Продолжай! С гладкой неизбежностью куски мозаики ложились на свое место. Продолжай! Ну, если эта гипотеза была верна, то с подавляющей вероятностью, Вэлери была жива, и она сама написала письмо. Все было так, как сказал Петерс, что это была она; так, как сказал Льюис, что это была она; так, как сказал сам Морс, что это была не она. Более того, как он узнал накануне вечером, на ту же мысль наводило в частности очень интересное доказательство, которое невольно подтвердил Эйкам: он сказал, что Вэлери всегда использовала выражение «все в порядке». И по возвращении Морс проверил письмо еще раз:
