— Не делай этого! Не смей! Если кто из них и вскрыл конверт и подменил карту, он все равно не сознается. И мы не можем их обвинять!
— Не напрямую. Но можем их застать врасплох. Может быть, они еще ничего не знают.
— Разумеется, знают. Такие вещи становятся известны всем мгновенно. Рэй, мы не можем дать им знать, что их подозреваем. Если мы правы, то они просто опасны!
— Предпочитаю знать, с кем имею дело, чем бродить наощупь, как до сих пор.
— А я бы воздержалась. Оставь полиции их дело.
— Там одни бездари!
Дальше они ехали молча. Когда подъехали к дому Мидоусов, Мевис заявила, что из машины шагу не сделает.
— Останусь с Джой. Не хочу, чтобы она перепугалась, как в прошлый раз.
— Ладно, я и один справлюсь, — бросил Рэй, выходя из машины.
— Она была с нами так мила… Я не отважилась бы спрашивать ее, что она сделала с письмом.
— А я хочу взглянуть, что будет, — возразил Рэй. — Они могут меня просто вышвырнуть, но стоит попробовать.
Колин Мидоус был дома. Рэя он не выбросил, напротив, пригласил садиться, угостил сигаретой и спросил, почему не вошла в дом Мевис. Рэй пояснил, что та осталась с ребенком, а он забежал только на минутку.
— Меня интересует то письмо, которое вам дал отправить мистер Бредли со Стоу Фарм.
Мидоус поудобнее устроился в кресле. Коротко и ясно он изложил все, что знал о пресловутом письме.
— Френсис могла бы это подтвердить, — заявил он, — но она поднялась к себе. Смерть Лесли потрясла ее. Как я уже вам говорил, они с его женой близкие подруги.
— Вы говорите о том… несчастном случае? Том, о котором я уведомил полицию?
— Я говорю о смерти Лесли Кука. Наверно Бредли говорили вам, о ком идет речь?
— Нет, наверное, еще не знали сами. Сержант сказал мне, что знает погибшего, но имени не называл. Ведь я тут был ни при чем, верно?
И Рэй изобразил мину слегка обиженной невинности. Надеялся, не чрезмерной.
— Нет, — возразил мистер Мидоус, задумчиво приглядываясь к нему, — Нет, вовсе нет. Но возвращаясь к письму, Боб Бредли позвонил мне сразу после того, как вы ему звонили. Тогда мы еще не знали о Лесли. Боб бы нервничал из-за той карты, которую послал в письме. Спрашивал, отправил ли я его.
— Он спрашивал о карте? А не просто о письме?
— Письмо мы видели. Он показал его нам, мне и моей жене, как и карту, прежде чем вложить ее в конверт, и попросил нас отправить.
Мистер Мидоус холодно взглянул на Рэя, которому не оставалось ничего иного, как промямлить, что понимает. Бредли действительно сказал ему, что Мидоусы знали содержание письма.
— Могу я что-нибудь еще для вас сделать? — спросил хозяин.
Ясно было, что пора прощаться.
Рэй встал. Мевис была права. Было ошибкой приходить сюда с дурацкими расспросами про карту. Если даже это и нельзя было счесть явной клеветой, то, во всяком случае, неумный поступок выдавал, что у него есть подозрения.
Пытаясь на прощание как-то исправить положение, Рэй спросил:
— Вы в войну служили в авиации?
— Нет.
— Я только потому спросил, что заметил фотографию миссис Мидоус в мундире Женской вспомогательной службы ВВС.
Они взглянули на фотографию, увеличенный любительский снимок, на котором Френсис, молодая, улыбающаяся и очень симпатичная, в живописном мундире стояла возле мотоцикла.
— Она была курьером, — сказал Мидоус. — По существу, дурацкий снимок. На службе они, разумеется, одевались иначе. Носили шлемы и ватники. Фотографировал ее я, когда был в отпуске.
Они вышли из дома. Направляясь к машине, Рэй миновал распахнутые ворота гаража Мидоусов. Там стояла машина, а рядом — мотоцикл, весь в грязи. Рэй, не задерживаясь, распахнул дверцу своей машины и сел за руль.
Когда подошел мистер Мидоус, Мевис опустила стекло.
— Надеюсь, вы не в обиде на Рэя за его бесцеремонность, — виновато сказала она.
— Да что вы! Если бы только я мог хоть чем-то помочь…
— Спасибо вам! — ослепительно улыбнулся Рэй. — Вы очень помогли мне.
Мистер Мидоус не менее любезно улыбнулся, и машина рванула с места.
— Ну? — тут же спросила Мевис.
Но Рэй был настолько возбужден, что позабыл про письмо.
— Видела мотоцикл в гараже?
— Разумеется. Я даже вышла, чтобы рассмотреть его поближе.
— Браво! Что-нибудь заметила?
— Там было слишком темно, чтобы рассмотреть как следует. Но на нем очень много грязи, и длинный стебель ежевики, прилипший к заднему крылу.
Рэй присвистнул.
— Следы колес на той дорожке были очень близко к краю, и ежевики там полно, — заметил он. — А Френсис в армии ездила на мотоцикле. Такие навыки не забываются.
В кабинете инспектора Митчела в Скотланд-Ярде царило угнетенное молчание, когда распахнулись двери и вошли инспектор Фрост и сержант Уиллис.
— Брауна вы знаете, — встретил их Митчел. — Я подумал, что лучше будет собрать по делу Кука всех вместе. Как вы уже наверно знаете, ваш начальник полиции хочет, чтобы мы включились в эту работу. Потому полагаю, что неплохо было бы упорядочить факты и выводы. Единственным, на мой взгляд, важным фактом считаю то, что Кук занимался шантажом. Это соответствует действительности?
— Да, — кивнул Фрост. — Он был шантажистом, и причем очень осторожным и весьма безжалостным.
— Это означает, — продолжал инспектор, — что скорее всего он получил по заслугам. Кое-какие подозрения были и раньше, верно?
— Верно. Самоубийство в Уэйфорде три года назад.
— Зачем человеку с его положением заниматься шантажом? — впервые подал голос инспектор Браун.
— Всю жизнь он был азартным игроком, — ответил Фрост. — Хорошо показал себя в командос во время войны, полагаю, что воспринимал все как азартную игру особого рода. Был достаточно интеллигентен, чтобы добиться успеха в настоящей работе, без труда получил после войны образование по части бухгалтерского учета. Но постоянно затевал разнообразнейшие темные махинации, и многие из них не удавались, поэтому испытывал хроническую нехватку денег. Последнее время был в отчаянной ситуации: люди, которых он обманул или пытался обмануть, набрались храбрости и злости. Пришлось продать машину и пересесть на мотоцикл.
— Вы полагаете, ему грозил суд или банкротство?
— Вполне правдоподобно. С другой стороны, мы установили, что в последние месяцы он получил довольно крупные суммы. Он их пустил, я полагаю, на погашение самых острых долгов. Похоже, что любой ценой хотел бы избежать банкротства. Интересно, что деньги начали поступать вскоре после освобождения мисс Траб из заключения.
— Ага! — воскликнул Браун. — Это уже что-то.
Инспектор кивнул.
— Он ее шантажировал?
— Сомневаюсь. У нее не было никаких денег, кроме пенсии, и нечего было скрывать. Из того, что мы о ней знаем, следует, что боялась она нападения, а не шантажа.
— Обычно шантажисты не убивают курицу, несущую золотые яйца.
— Однако существует возможность, что это она хотела от него избавиться, если боялась, что он посягнет на ее жизнь. Но для чего ему, или кому бы то ни было, ей угрожать?
Инспектор Митчел задержал взгляд по очереди на всех присутствующих.
— Похоже, что мы вынуждены вернуться к старой истории мисс Траб, — сказал он, — и к необычному расследованию, предпринятому теми молодыми людьми, у которых она жила. Если, как они убеждены, она была невиновна с самого начала, то представляла потенциальную угрозу для настоящей матери ребенка и для истинного убийцы, который может — хотя не обязательно — быть тем же лицом. Если была невиновна, то в любой момент могла решиться сказать правду. Это было малоправдоподобно, пока она сидела в заключении. Существовала также надежда, что она умрет до истечения срока. В любом случае, она была недосягаема. Но когда мисс Траб вышла на свободу, опасность возродилась и увеличилась. Вы со мной согласны?
— Полностью, — подтвердил инспектор Браун. — Нет сомнений, что она боится, и можно подозревать, что не без причины. Не подлежит также сомнению, что Холмсов пробовали запугать. Если мы хотим связать мисс Траб с Лесли, то я скорее сказал бы, что шантажировал он не ее, а особу, или особ, которые сделали ее жертвой их собственного преступления. А вместе с ее смертью умерло бы и прошлое, а вместе с ним и мотив шантажа.
— Тогда нам нужно узнать, — заметил Митчел, — какова была фактическая связь между Лесли и мисс Траб.
— В действительности вы имели в виду Лесли и миссис Мидоус, правда? — вмешался Фрост. — Мы пытались установить, выплачивала ли она крупные суммы, но это нам не удалось. Однако она могла продать драгоценности или еще что-нибудь. Пока что мы особенно не продвинулись. И не нашли никаких следов, ведущих к ней.
— Придется запросить сведения из Конингтона, — сказал инспектор. — Я знаю все подробности, которые добыл Рэй Холмс, но их недостаточно. Метрика могла быть ловким обманом, совершенным Френсис. Но должно еще быть уведомление о рождении ребенка, переданное акушеркой в Управление здравоохранения. Холмс об этом не подумал, видимо, вообще не знал о его существовании. И кроме того, мог бы помочь инспектор службы здравоохранения.
