— Мама, — зашептала Зоя, — а знаешь, что самое страшное?..
— Что, солнышко? Ты только не волнуйся, самое страшное уже позади.
— Так в коробке лежала брошка, которую папа купил мне на станции, когда мы ездили на поезде. Она тоже сгорела. Папа будет сердиться?
— Ну что ты, доченька! Главное — ты жива и здорова, остальное всё пусть сгорит… — Кэт виновато осеклась, вспомнив о Бетси.
Но Зоя ещё не знала про неё, и лучше пока ей не говорить. Ведь они с Бетси всегда отлично ладили. Наверно, когда её собственные дети были маленькими, лучшей матери на свете не было. Беды начались, когда они выросли.
О чём она думала в последние мгновения, перед тем как огонь ворвался к ней в спальню? Её скрюченное тело нашли на металлическом каркасе кровати. Поняла ли она, что кто-то нарочно поджёг дом? Почувствовала ли запах керосина, который, по словам Тоби, был разлит на полу?..
Кэт повернулась к дочери и вдруг почувствовала страшную, непреодолимую усталость. Она приклонила голову на белую простыню. Зоя похлопала её по руке.
— Мамочка, дорогая, не плачь! — взволнованно сказала она. — Я найду себе другую коробку, железную, как у тёти Бетси. И если ещё раз будет пожар, она не сгорит. Я спрячу её под кровать, где никакие воры её не найдут, и всё будет хорошо, правда?
Кэт едва не разрыдалась.
— Конечно, милая, я рада, что у нас всё хорошо. О боже, боже!..
Тоби шагнул вперёд и обнял её за плечи. Она мгновенно успокоилась, выпрямилась, пригладила волосы.
— Извините, я немного устала.
Она поглядела на Мартина Макглинчи: тот, смущённо нахохлившись, сидел в углу палаты. Поймав её взгляд, он улыбнулся застенчиво и очень по-доброму. Она благодарно улыбнулась в ответ.
— Ну, мы, пожалуй, пойдём, — заторопился Тоби. — Вставай, Макглинчи! У нас есть кое-какие дела в конторе, а потом мы ещё сюда заглянем.
Он слегка поклонился Кэт.
— Всего хорошего, миссис Дилани. Увидимся позже. — Он потрепал Зою за подбородок, ещё раз кивнул им обеим и быстро вышел, подтягивая на ходу брюки. Мартин с опущенной головой двинулся за ним, робко взмахнув рукой на прощание. Они исчезли в глубине коридора.
— Хорошие они, правда? — сказала Зоя и вдруг сладко зевнула. — Слышишь, дождь пошёл?
— Слышу. Пора спать, моя девочка.
Кэт подоткнула одеяло и присела на краешек постели, взяв дочку за руку. Не прошло и двух минут, как Зоя уже спала. Кэт встала, чтобы выключить лампу. Прислонившись к дверному косяку, она выглянула в ярко освещённый коридор. Где-то там Джереми разговаривает с лечащим врачом. Где-то рядом лежит Тереза и с нею маленькая Нел. Где-то бродит по коридорам Берди, виня себя за всё, что случилось. Где-то мечется по палате Алиса, не давая покоя сёстрам: зачем её сюда уложили, когда она здорова и хочет домой, хотя никакого дома у неё нет. Где-то Крис сидит с Сонси, Уилфом, Анной и Родни… Каково им теперь? Кэт поёжилась и прикрыла глаза.
— Эй, — шёпотом окликнул её Джереми.
Кэт испуганно отпрянула. Он шёл по коридору, и его ботинки поскрипывали на пластиковом полу.
— Ну что маленькая? Заснула?
— Да, только что. По-моему, она ничего. Немножко вялая. Может, ещё не отошла?
— Её тоже чем-то опоили. Слава богу, доза невелика. Просто чтоб уснула и не помешала… осуществлению планов.
— Ох, Джереми!..
— Да-а! Дом сгорел дотла. Пожарные ничего не смогли сделать. — Он помедлил и тихо прибавил: — Знаешь, они нашли Бетси!
— Да, Берди мне рассказала. Кстати, где она?
— Да где-то здесь. Они с Тоби хотят собрать нас всех после ужина. Ты как?..
— Собрать всех? Зачем?
— Пока не говорят. Но настаивают, чтобы все были. Решено сделать исключение только для Родни, который слишком потрясён смертью матери, ну и, конечно, для Зои. Сбор у Терезы. Она сейчас одна в трёхместной палате.
— Джереми, ну как я пойду туда, зная, что кто-то из них… Подумать страшно! К тому же Зоя здесь…
Лицо Джереми потемнело.
— А ты думаешь, мне легко? — буркнул он. — Но если Тоби намерен довести это дело до конца, я с ним заодно. Теперь не пропущу ни одной мелочи. Слишком долго мы ушами хлопали, хватит! Надо вывести убийцу на чистую воду. Ведь кто-то же сделал это, пускай за всё расплатится.
Кэт взглянула на хмурое лицо мужа. Глаза у него всё ещё были красные, одежда пропахла дымом и потом.
Она обхватила Джереми руками, прижалась к нему. Он как-то сразу расслабился и тоже обнял, прислонив лоб к её лбу.
— Ох, Кэт, ведь пять, а может, две минуты — и мы бы её потеряли. Я всё время думаю об этом…
— Не надо. Всё позади, — шептала Кэт. — Не надо, Джереми. Всё хорошо.
— Ну что ж… — Тоби встал и потянулся за пиджаком. — Пора нам, сынок, перекусить и отправляться в больницу. К китайцам заедем или возьмём рыбу с жареной картошкой?.. А может, по сосиске съедим?
— Да я бы, сэр… если можно, отпросился у вас на часок… — промямлил Мартин. — Мне тут надо…
— Так и быть, — проворчал Тоби. — Если у тебя какие-то планы — ступай. Встретимся в больнице в половине девятого. А я, уж ладно, поужинаю в одиночестве. — «Для разнообразия», — хотел он добавить не без ехидства, но виноватое лицо Мартина удержало его. — Итак, ноги в руки — и вперёд! — сказал он уже более дружелюбно. — Только не опаздывать. Мне не к лицу самому вести протокол.
Мартин уже натягивал свою куртку «на все случаи жизни». На улице лил дождь и слышались отдалённые раскаты грома.
— Но кто бы она ни была, — назидательно продолжал Тоби, — пока что амуры в сторону! По крайней мере на сегодняшний вечер. А то, я гляжу, мой Мартин витает в облаках с тех самых пор, как мы вышли из больницы. Спустись на землю, сынок, иначе ты мне не помощник.
Мартин пробормотал что-то нечленораздельное и толкнул дверь. Уши его горели, как будто Тоби наступил ему на любимую мозоль, хотя на самом деле он был очень далёк от истины. Его охватило сомнение: может, он ведёт себя как дурак? Ну и ладно, всё равно никто не догадается. А если нет… Мартин ссутулился под ветром и зашагал к своей машине.
Тоби выжидательно оглядел ярко освещённую комнату и откашлялся. Все молчали.
— Та-ак, по-моему, у нас полный сбор и можно начинать, — громко объявил он. — Правда, мой юный помощник что-то задерживается. Ну да ничего, подойдёт.
Он даже в таком официальном вступлении не смог скрыть досады. Да, достанется бедному Мартину на орехи, подумала Кэт, переглянувшись с Джилл.
— К сожалению, я был вынужден собрать вас всех в такую минуту, — продолжал Тоби. — Я особо прошу прощения у мистера Тендера, мистера Тендера-младшего и миссис Трелор и выражаю вам свои соболезнования.
Он слегка склонил голову перед Уилфом, Анной и Крисом. Уилф взглянул на него с отсутствующим видом. Анна что-то промычала и тут же отвернулась. Крис сжал губы и кивнул.
Тоби снова кашлянул и уставился в стену.
— Однако нам… мне кажется, что, поскольку за последние несколько дней произошло столько трагических событий и разные лица… да-да, разные лица из присутствующих в этой комнате так или иначе подозревались в совершении тяжких преступлений, то нам следует безотлагательно, сегодня же, прояснить все вопросы, возникающие в связи с данным делом.
Анна вскинула голову.
— Уж не хотите ли вы сказать, что вот прямо сейчас объявите нам, кто, по вашему мнению, совершил все эти преступления? Кто убил моего мужа и мою мать? Это как же, интересно? Может, кто-нибудь признался?
— Нет, миссис Трелор. Боюсь, что не всё так просто.
— Тогда о чём говорить? Разве вы не видите, что мы…
— Да, миссис Трелор, я вижу, как вам тяжело. И всё же я попросил бы вас уделить несколько минут и послушать вашу приятельницу Верити Бердвуд, которая согласилась изложить события в том виде, как они нам представляются.
Анна широко раскрыла на Берди свои прекрасные глаза, и губы её искривились в усмешке. Берди оставалась невозмутимой. Тоби смущённо кашлянул и продолжал:
— В течение нескольких часов мы переговорили со многими из находящихся сейчас в этой комнате, и у нас создалось впечатление, что картина достаточно ясная. Поэтому внимательно выслушайте всё, что Берди… мисс Бердвуд имеет вам сообщить, а при необходимости задавайте вопросы или делайте добавления. Я буду нем как рыба.
Ага, а сам будешь наблюдать за нами, как коршун, подумала про себя Кэт. Она не сводила глаз с Тоби, а тот, верный своему обещанию, уселся на стул позади всех и вытащил блокнот и огрызок карандаша из внутреннего кармана.
В палате воцарилось гнетущее молчание. Вид у всех был угрюмый, кроме Уилфа, который, казалось, пребывал в другом измерении, да Анны, застывшей, словно мраморная статуя. Собравшиеся старались не встречаться взглядами друг с другом. Только Джереми взял за руку Кэт.
Неловко устроившись на больничном стуле с высокой спинкой, Берди делала вид, что ей абсолютно безразлично, как отнесутся к её сообщению. Она начала говорить, глядя прямо перед собой.
