Доны сидели словно заворожённые, и в этот момент доктор Трип, наклоняясь к директрисе, произвёл столь громкий и резкий хлопок, что он долетел до конца стола, и главная проблема оказалась заслонённой малой. Мисс Чилперик внезапно зашлась от неожиданного истеричного смеха.
Как закончился обед, Харриет не помнила. Доктор Трип направился пить кофе с директрисой, а Харриет оказалась в комнате декана, разрываясь между весельем и тревогой.
— Это действительно очень серьёзно, — сказала мисс Мартин.
— Ужасно. Я сказал вице-канцлеру…
— Хлоп!
— Нет, но в самом деле, что мы должны с этим поделать?
— Я полагаюсь на ваше мнение.
— Хлоп!
— Не могу вообразить, что заставляет рубашки так себя вести. А вы?
— Понятия не имею. А я хотела быть этим вечером такой хитрой. «Здесь, — сказала я себе, — среди нас мужчина, я буду наблюдать реакцию всех присутствующих, а тут этот "хлоп"»!
— Бесполезно наблюдать реакцию на доктора Трипа, — сказала декан. — Все слишком к нему привыкли. И во всяком случае, у него полдюжины детей. Но всё станет очень плохо, если вице-канцлер…
— Очень.
Закат в субботу был пасмурным и мрачным.
— Думаю, соберётся гроза, — сказала мисс Аллисон.
— Довольно рано для этого времени года, — возразила мисс Хилльярд.
— Нисколько, — парировала миссис Гудвин, — я много раз видела грозу в мае.
— Атмосфера, конечно, наэлектризована, — заметила мисс Лидгейт.
— Согласна с вами, — сказала мисс Бартон.
Харриет спала ужасно. Фактически, она проходила по колледжу полночи, охотясь на воображаемых врагов. Когда же она наконец добралась до постели, на неё свалился изматывающий сон о попытке сесть на поезд, чему препятствовало огромное количество вещей, которые она безуспешно старалась упаковать в расплывчатые и неподъёмные чемоданы. Утром она отчаянно боролась с корректурами главы мисс Лидгейт, посвящённой Джерарду Мэнли Хопкинсу, найдя её столь же неподъёмной и столь же расплывчатой. В интервалах между попытками отделить собственную систему поэта со скачущим размером, включающую ритмику, контрапункт и логаэдический стих с висячими строками и выездами, от конкурирующей системы скандирования мисс Лидгейт (для выражения которой потребовались буквы пяти алфавитов и ряд дополнительных крючков), она задавалась вопросом, сумел ли Фредди Арбатнот сделать то, что обещал, и должна ли она пока остановиться или сделать что-то ещё, и если да, то что? Во второй половине дня она больше не могла усидеть на месте и отправилась под угрожающим небом побродить по Оксфорду и постараться уходить себя до изнеможения.
Она начала прогулку с Хай-стрит, сделав небольшую паузу перед окном антикварной лавки, где был выставлен набор шахматных фигур, вырезанных из слоновой кости, к которым она испытывала беспричинную симпатию. Она даже подумала было о том, чтобы смело зайти и купить их, но она знала, что они стоят слишком дорого. Они были китайскими, и каждая фигура состояла из множества вращающихся шариков, изящно уложенных в виде тонких нитей. Было бы забавно подержать такие в руках, но глупо покупать, а она даже не была хорошим шахматистом, и в любом случае, такими шахматами играть было бы не слишком удобно. Она отмела искушение и пошла дальше. Встретился магазин, полный деревянных предметов, украшенных нарисованными гербами колледжей: книгодержатели, спичечницы, ручки, сделанные в форме вёсел и ужасно неустойчивые, сигаретницы, чернильницы и даже пудреницы. Придавали ли им изюминку львы Ориел-колледжа или ласточки Вустер-колледжа? Чтобы в процессе пользования вещью тебе вспомнилось, что у тебя есть суженый среди изящных оленей Джесус-колледжа, или брат, которого вскармливает набожный пеликан колледжа Тела Господня? Она пересекла улицу, прежде чем подойти к Квин-колледжу (поскольку мистер Помфрет мог случайно выглянуть из ворот, а она не хотела встречаться с мистером Помфретом), и пошла по другой стороне улицы.
Книги и другие печатные издания — по большей части завлекающие, но недостаточно захватывающие, чтобы удержать её внимание. Платья и мантии, красочные, но слишком академичные для её настроения. Аптека. Канцелярский магазин с большим количеством старинных безделушек с университетскими мотивами, на сей раз из стекла и глины. Табачная лавка — также с массой гербов на пепельницах и табакерках. Ювелир — гербы колледжей на ложках, брошах и кольцах для салфеток. Она почувствовала утомление от гербов и свернула по переулку на Мертон-стрит. Если уж где-то и должен быть покой, то именно в этом старинном мощёном проходе. Но мир был в голове, а не на улицах, правда старых и красивых.
Она прошла через Железные ворота в Мертон-Гроув, и, таким образом, пересекая Дедмэнс-уолк, в Брод-уолк у колледжа Крайст-Чёрч, вдоль него и вокруг к бечёвнику,[80] где Нью-Кат встречается с Айсис. И там, к её ужасу, она услышала, что её окликнул знакомый голос. Здесь, благодаря совместным усилиям всех сил зла, находилась мисс Шустер-Слатт, о присутствии которой в Оксфорде Харриет знала, но до этого момента благополучно забыла. Мисс Шустер-Слатт сопровождала группу американских гостей, голодных до любой информации. Мисс Вейн оказалась тем самым человеком, который может рассказать им всё. Она знает, какому колледжу принадлежит каждая из этих барж? Были ли эти симпатичные маленькие синие с золотом головки грифонами или фениксами, а то, что их три, действительно ли символизирует Троицу, или это только случайность? Действительно ли это те самые лилии Магдалины? Если так, то почему там везде нарисована большая буква «W» и что она означает? Почему у Пембрука на щите были английская роза и шотландский чертополох? Розы Нового колледжа — это тоже английские розы? Почему его назвали «Новым», хотя он очень стар, и почему вы не должны называть его просто «Новым», но всегда «Новым колледжем»? О, смотри, Сейди, как эти гуси летят через реку. Лебеди? Как интересно! Здесь было много лебедей? Правда ли, что все лебеди в Англии принадлежат королю? А на той барже — это лебедь? О, орёл. Почему на некоторых баржах есть резная фигура над водорезом, а на других нет? Мальчики когда-нибудь устраивают чаепития на баржах? Может ли мисс Вейн рассказать об этих гонках со столкновениями, потому что из описания Сейди никто ничего не понял. Это баржа университета? О, баржа Юниверсити-колледжа. Действительно ли Юниверсити-колледж был местом, где проводились все занятия?
И так далее, и так далее — всю дорогу по бечёвнику, всю дорогу вдоль авеню к Медоу-билдинг, вокруг Крайст-Чёрч, от Холла до Кухни, от собора до библиотеки, от Меркурия до Большого Тома, в то время как небо опускалось всё ниже и ниже и погода становилась всё хуже и хуже. В конце концов, Харриет, которая чувствовала себя так, словно её череп набили шерстью, заработала полноценную головную боль.
До окончания трапезы в Холле гроза ограничивалась сердитым ворчанием грома. В 10 часов вечера первая большая вспышка озарила небо как прожектор, высвечивая крышу и верхушки деревьев фиолетово-синим цветом на фоне окружающей черноты, за ней последовал удар, от которого задрожали стены. Харриет подняла окно и высунулась наружу. В воздухе был разлит сладкий запах приближающегося дождя. Ещё одна вспышка и гром, быстрый порыв ветра, а затем барабанная дробь и плеск падающей воды, бульканье переполненных стоков… и покой.
Пора окончить тщетную вражду,
Что длится вот уже немало лет.
Поверь, любовь, теперь ничьей я жду:
К чему турнир, где чемпиона нет?
Залогом сердце я прошу принять,
Что никогда меж нас не быть войне —
Пора войска в казармы загонять…
И свой залог вручи скорее мне.
Майкл Дрейтон
— Это была славная буря, — сказала декан.
— Первоклассная, — сухо сказала экономка, — для тех, кому такое нравится и кому не приходится возиться с теми, кому это не нравится. В отделении, где живут скауты, настоящее столпотворение, мне пришлось ходить от одной к другой. Кэрри билась в истерике, повариха думала, что настал её последний час, а Энни возопила к небесам, что её дражайшие детки испугаются и что она должна немедленно мчаться в Хедингтон, чтобы их успокоить…
— Интересно, почему вы её не послали туда сразу же, да ещё в нашем лучшем автомобиле? — ехидно заметила мисс Хилльярд.
— … а одна из судомоек впала в религиозный экстаз, — продолжала мисс Стивенс, — и каялась в грехах перед восхищенными слушателями. Не могу понять, почему у людей так мало самообладания.
— Я ужасно боюсь грома, — сказала мисс Чилперик.
— У несчастной Ньюлэнд опять срыв, — сказала декан. — Врач о ней беспокоится. Говорит, что сиделка пряталась в бельевом шкафу и боялась оставаться наедине с Ньюлэнд! Однако мисс Шоу любезно помогла нам.
